Руслан Вавренюк
День святого Валентина
Собранием руководил избранный общиной пресвитер, которому помогали диаконы и диаконисы. Со временем в крупных общинах стали появляться хозяйственные руководители — епископы.
Изменение социального состава общин не могло не сказаться на выборах администрации. Теперь все чаще лидерами становились выходцы из состоятельных слоев.
А во второй половине III века епископы становятся единоличными руководителями общин, опирающимися на пресвитеров и диаконов. Диаконисы сходят с исторической арены, вводятся специальные (белые) одежды для клириков, как стали называть священнослужителей. Теперь только они могли проводить молельные собрания и совершать служение Христу.
(Раньше я недоумевал: чем женщина заслужила подобную немилость? Коллеги же, словно воды в рот набрали, от комментариев на сей счет воздерживались. А действительно, чем можно было объяснить столь несуразное решение о дискриминации женщины? И лишь когда я обратил внимание на свидетельства о Визaнтийском соборе, который состоялся в конце I века, объяснения дополнительные мне оказались не потребны. Это естественное последствие мистификации секса: отныне женщине отводится роль порочницы, искусительницы, виновницы первородного греха и прочая-прочая.)
Разумеется, не могло не измениться и материальное положение общин. Если раньше единственным видом пополнения ее казны были добровольные взносы общинников, то теперь многие из общин владели землями, домами и рабами, полученными по завещаниям богатых верующих, стремившихся путем крупных даяний получить после смерти вечное блаженство в потустороннем мире.
Христианские общины превратились из небольших сектантских групп в мощную общественную силу, что заставляло правителей Римской империи обращать самое серьезное внимание на взаимоотношения властных структур и христианских объединений.
Гонения на христиан
Хотя иудеи и были освобождены от почитания „гения“ императоров (что было их особой привилегией), христианские общины все же вызывали подозрение и неприязненное отношение, и не только со стороны власть предержащих, но и большинства населения.
Члены сектантских общин отказывались от почитания статуй императора и участия в жертвенных пирах. А между тем, их собрания, происходившие по ночам или на рассвете, окутанные дымкой таинственности, еще более усиливали атмосферу недоброжелательства.
К тому же они привлекали в свои общины рабов и беднейших свободных, что не могло не вызывать недовольства и рабовладельцев.
Подозрения к христианам всячески подогревались жрецами, торговцами жертвенными животными, ремесленниками, изготовлявшими „священные“ предметы. Про собрания христианских общин рассказывали, что на них при непристойных обрядах почитается божество с ослиной головой, что христиане позволяют себе самые аморальные поступки.
И когда в период правления Траяна (98-117 годы) специальным императорским эдиктом были запрещены тайные общества и сборища, недоброжелательство стало выливаться в доносы на христиан. Об этом прямо пишет Плиний Младший в письме к императору. Однако Траян предложил не производить специальных розысков христиан, а ограничиваться наказанием лиц, открыто упорствующих в своем суеверии. И вызывающее поведение отдельных представителей христианских общин по отношению к верованиям и культу большинства населения иногда приводило к расправам над ними.
По мере роста и распространения христианских общин в западных провинциях Римской империи (Африка, Галлия, Испания) увеличивалось и количество расправ с отдельными членами общин. Представители императорской администрации стали особенно подозрительно относиться к тайным и полусекретным общинам после 2-го и 3-го иудейских восстаний.
Подобное положение вызвало стремление среди наиболее образованных членов общин объяснить сущность христианских верований и, тем самым, отмежеваться от иудейских повстанцев в глазах римской власти. Императору Антонину Пию, правившему в
Подобные защитные сочинения — „Апологии“ — появлялись и в более позднее время. Лет через 50 свои труды выпустили руководители карфагенской общины — пресвитер Тертуллиан и епископ Киприан. В них содержались не только апологетическая защита основных положений христианской догмы, но и высказывания по спорным догмам, которые все более и более обострялись при трактовке верований и решении проблем организации увеличивавшихся количественно и изменявшихся по своему социальному составу христианских общин. Тот же Киприан решительно отстаивал право единоличного руководства епископами в общинах и их право давать директивы по спорным вопросам трактовки христианской догматики.
А на протяжении следующего полувека одним из наиболее авторитетных писателей-апологетов был пресвитер александрийской общины Ориген. Он выступил с полемическим произведением „Против Цельза“ — одного из критиков христианства. Автор стремился доказать, что ряд христианских положений можно примирить с философскими взглядами Платона и Аристотеля.
Позднейшая христианская традиция связывает начало преследований христиан с правлением Нерона, когда будто бы христиане были обвинены в поджоге Рима в 64 году и казнены в большом количестве. А следующее гонение якобы было организовано императором Домицианом Флавием, правившим 2 десятилетия спустя.
Однако источники все же приводят к заключению, что сознательно организованных преследований христиан за их верования правительство Римской империи не проводило до середины III века. Имели место лишь расправы с отдельными христианами и их группами, являвшиеся результатами самосудов, частных доносов и вызывающего поведения самих общинников.
В связи с обострением обстановки, как внутри самой Империи, так и на ее границах, император Деций в 250 году потребовал поголовной присяги. Всем, принесшим установленные жертвоприношения перед статуями императора, выдавались особые свидетельства. Лица, отказавшиеся воскурить фимиам перед статуей монарха, рассматривались как враги Империи и подвергались наказаниям.
Все неофициальные культы и религиозные общины были запрещены, а открытое исповедание или проповедь были приравнены к государственным преступлениям. Это привело к массовым репрессиям сторонников различных восточных культов. Многие из них были брошены в тюрьмы, а некоторые и казнены.
Однако с гибелью Деция преследования прекратились.
Но несколько лет спустя, в 257 году, новый император Валериан, нуждавшийся в средствах и стремившийся пополнить любой ценой опустевшую казну, вновь установил обязательность участия всего населения в императорском культе. В эдикте, опубликованном по этому поводу, прямо назывались христианские общины как организации, враждебные Римскому государству.
Ряд общин был разгромлен, их имущество конфисковано, а многие христиане, в первую очередь члены клира (пресвитеры, диаконы, епископы), подверглись заключению в тюрьмы, пыткам и казням. (В частности, казнены были уже знакомые нам христианские литераторы — епископ карфагенской общины Киприан и пресвитер александрийской общины Ориген.)
В 260 году, когда Валериан попал в плен к персам, а его сын Галлиен был занят перманентной борьбой с претендентами на престол, преследования поклонников культа Христа прекратились.
На ближайшие полстолетия христианские общины были предоставлены самим себе, что не могло не сказаться на их развитии.
Гонения не ослабили общины, напротив, они усилили религиозный фанатизм; более того, некоторые из свидетелей казни мучеников, под впечатлением их стойкости, вступали в ряды общин.
Память погибших почиталась остальными общинниками, которые начали собираться на молебны у их захоронений, чтить их надгробия, изображать их наряду с другими почитаемыми христианскими авторитетами. Так стал оформляться культ „мучеников“, который позднее превратился одну из категорий „святых“.
Теперь христианство получило в Римской империи самое широкое распространение. Если в предшествующие времена основная масса христиан состояла, по словам самого их критика Цельза, из „малолетних, низкородных, некультурных рабов“, „шерстобитников, сапожников, валяльщиков и других грубиянов“, то теперь их ряды стали пополнять воины, состоятельные горожане и даже некоторые представители аристократии, и особенно женщины.
Чем же христианство притягивало людей? В противоположность другим древним культам, оно не знало племенных и сословных ограничений. Так, в одном из своих посланий апостол Павел подчеркивал: „Для бога нет эллина и иудея, ни свободного, ни раба, но все и во всем Христос“.
Христианство того образца до крайности упростило религиозные обряды и культы. Оно отказалось от страшных кровавых жертвоприношений, заявляя, что мифический основатель их религии Христос добровольно обрек себя на жестокие страдания и смерть, и, тем самым, раз и навсегда избавил своих последователей от необходимости кровавых жертв.