МеЛ
Жизнь попугайская
Что-то насторожило Лоренса в сумбурной речи дамочки в платьице от парижских портных (а Тэд знал это наверняка, так как оплачивал жене недавно и вот точно такое же).
Лоренс подсознательно сравнил возраст дамочки и… владелицы препротивного марабу с улицы Секвой. И как будто что-то сходилось.
„И в этой есть что-то такое, что удивляет контрастом. В той, помню, был ум и заметное воспитание и вместе с тем, глупейшее упрямство и… босоногость. Эта наряжается в парижское, а наивности как у дурочки из глубинки“.
Лоренс, прищурившись, оглядел молодую женщину, видную ему на фоне приспущенного стекла ее машины. Ее прическа, макияж, знакомое ему платье — говорили о том, что эта женщина как бы не должна, по крайней мере сама, ездить по незнакомым ей улицам. И искать какого-то чучельника Джонсона. И в то же время вот — она здесь.
— Я понял вас, мэм. Давайте договоримся так…
Двое пожали друг другу руки, радуясь, что обо всем договорились. Молли уже через три дня имела на руках нужное чучело.
И, ведь что интересно, еще и доказательства тому, что у Джонсона действительно есть компаньон. Действительно, с приятной внешностью. Она, правда, так его больше и не видела, но сам чучельник хвалил его за исполнительность и аккуратность.
* * *
Дерингу было весело весь необычный день последнего его проживания на улице Секвой. Его подзадоривали на болтовню не только Молли, помогавшая Глории выносить некоторые личные вещи, обговоренные в контракте, составленном бдительным адвокатом. Но и сам этот адвокат Крафт.
Он просто-таки из кожи вон лез, как тянулся к попке, вынуждая того сказать какую-нибудь гадость.
Деринг был не из тех, кого надо долго просить о таком. Крафта он величал и дураком, и дрянью, и даже драным презервативом.
И все же девушкам удалось перехитрить адвоката и его помощников.
Глория возмутилась (разумеется шутливо) на дерзость попугая.
— Замри, бессовестный!
И попочка… как окаменел. И уже как ни пытался с ним выяснить отношения Крафт, молчал. Жердочка покачивалась, попугай, сохраняя невозмутимость, глазел на адвоката, заигрывающего с ним тем, что тыкал в его крыло своей ручкой „паркер“. Деринг молчал, будто он не гордая птица-словоблуд, а рыба с морских глубин.
Только время от времени попугай прикрывал веками нахальные и любопытные, хоть уже старческие глаза, и давал понять
— А что это вы так с ним строго, миссис Саммер? Пусть бы попел немного.
Глория, будто сильно удивившись, переспросила.
— Петь?! Да он никогда и не пел. Правда ведь, Деринг?
Лори широко раскрыла глаза и, приблизившись к клетке, цокнула языком. Деринг даже моргать перестал. Как окаменел на рябиновой жердочке. Приказ понял — не дурак!
А Крафт решил, что так может и лучше, пусть птичка помолчит. По правде сказать, очень она адвокату надоела за час с небольшим сборов его хозяйки.
Наконец все было сложено и упаковано. Все — это то, что не требовалось покупателю по контракту.
А „барахло“ — то было оставлено. То есть покупателю достались кабинет, операционная и гостиная Саммер.
„Зачем моему клиенту поношенная шубка этой ветеринарши?!“ — решил Крафт. И шубку не оформляли.
Вот в шубке-то, с презервативом на клюве и был вынесен Деринг за пределы родного дома. А вместо него, в считанные секунды, пока Лори ставила подпись на последнем листке контракта, оформляемого в ее гостиной, на рябиновой жердочке Молли был навечно закреплен немой двойник болтуна-птахи.
Когда Лори вышла из гостиной, она проделала еще раз ту же самую шутку с чучелом: она пристально зыркнула на него и грозно скомандовала: „Смотри, лишнего не болтай! Не беспокой нового хозяина своими глупостями. И будь здоров!“
Мило переговариваясь с Крафтом, давая ему точный свой адрес, Глория заверила нового хозяина дома Саммера, мельтешившего тут же, перед носом адвоката, что птичка беспокоить никого не будет.
„Деринг в принципе молчун. Вы не тронете его и он… ни-ко-го не тронет. Уверяю вас“.
С тем и расстались.
* * *
Крафт долго мерил шагами кабинет, операционную и гостиную, по поводу которой особенно настаивал Лоренс. „Как будто ничего не изменилось“, — решил он.
Адвокат поцокал перед клеткой языком (мнимый Деринг, естественно, наплевал на это). Заметив, что птица не на шутку взялась за ум и больше оскорблять его не желает, он успокоился.
Крафт позвонил клиенту: „Все сделано. Можете приезжать“ — и посчитал, что денежки за сделку у него в кармане.
* * *
Глория поехала к себе. А Деринг — к ее подружке.
Попугай обозвал Мата „дрянью“ сразу, как только его освободили от резины и усадили в незнакомой ему клетке.
Интерьер чужой комнаты Дерингу тоже не понравился. И его он крепко обозвал, заорав: „Пожар! Пожар! Пр-роходимцы!“
Мат фыркал, заглядывая на подвешенную в углу гостиной клетку с горлопаном. Забираясь по шторе поближе к Дерингу, кот получал удовольствие, крутя клетку лапой и тем самым, будто готовил пташечку к космической высоты жизненным испытаниям.
А в то же самое время, в операционной дома Саммера разыгралась трагикомедия с печальным для адвоката исходом.
— А я вам говорю, Генри, что вас надули! Это чучело!!!
Адвокат, весь в поту, все же продолжал защищаться, уверяя клиента в обратном.
— Тэд, я не понимаю, почему вы настаиваете? Я собственными глазами видел, собственными ушами слышал, она сказала ему: „Замри!“ — и попугай будто окаменел! Уверяю вас, это то, что вы хотели. Птица просто приказа ждет.
Поцокав языком и ткнув чучело „паркером“, адвокат, заигрывая, попросил в сотый раз: „Эй, птичка, отомри!“
Крафт смущенно заулыбался, оглянувшись на хмурость Лоренса.
— Тэд, я говорю вам, она просто…
— Вы просто дурак, Генри! Это я собственными руками выбирал это чучело в зоомагазине Джонсона и сам порекомендовал его предложить этой официантке из „Крутого осколка“! Вы мне испортили все дело! Доставайте контракт, я взгляну, как его еще можно поправить!
Влажными руками Крафт развернул перед своим клиентом несколько листков контракта.
Лоренс долго внимательно просматривал бумаги.
Наконец остановил взгляд на одной из его строчек. В разделе, где говорилось, что дом покупается исключительно с имеющимся в нем интерьером, он вычитал: „Пункт семнадцать: „Клетка с говорящим попугаем по кличке Деринг“.
Тэд усмехнулся.
— Ну ладно, Генри. Будем считать, что это всего лишь наш… то есть ваш первый промах. Будут, будут победы…
Лоренс прищурился в сторону чучела. Лицо его сделалось неприятно жестким. Уставясь на мертвую птицу, он закончил: „Будут. Вот увидите“. Сказав это, он как окаменел.
Адвокат посмотрел на попугая, на клиента и сделал недоуменным лицо, как бы не решив, кто из этих двух больше напоминает ему отказное чучело.
* * *
Лори справляла новоселье в кругу своих подружек. Те были близки с ней еще до ее свадьбы с Джоном Саммером.
Кстати сказать, все девушки до сих пор были незамужними.
Веселье шло, сопровождаемое шумным смехом. Не хватало, правда, невпопадных острот со стороны Деринга. Тот все еще жил по соседству с „дрянным“ котом.
А еще через пару недель Лори все же удалось заполучить в свое распоряжение лицензию на прием больных животных.
И… дело у любителя-ветеринара пошло.
Молодая женщина и впрямь умела ладить со всяким зверьем. От самых мелких, до самых крупных, встречаемых в этом городе. Ну мелкие это были мыши, которых приносили ей для осмотра те, кто желал скормить бедняг своим милым удавчикам. А среди крупных — она хорошо запомнила бычка трехлетку со стальным кольцом в ноздре. Бычок чего-то не то съел и Лори делала ему промывание желудка. Процедура и для человека малоприятная, однако ни разу у бычка не появилось желания боднуть настойчивую лекаршу под ее стройный бок. Справилась, получила приличный гонорар и, как советовала ей подружка, хорошо отдохнула на эти деньги, кстати, вместе с последней.
В общем радовалась Молли, что все у них ладненько вышло с этим жутким приставалой Лоренсом.
Да и сама Глория понемногу начала отходить от малоприятных визитеров. Все как будто на новом месте заладилось и сразу. Она даже сумела оформить чудесную ванную, купить кое что из диагностического оборудования и… новую шубку.
И вдруг. Как гром среди ясного неба — визит Крафта. И главное его грозное бескомпромиссное требование к ней: немедленно вернуть деньги.
* * *
— У меня все запротоколировано: вы подсунули мне три треснутых пробирки, битую чашку Петри и чучело вместо попугая! Вы — бесчестная женщина и я немедленно подаю на вас в суд. Если вы за три дня не вернете мне деньги, бессовестно взятые за невыполненные передо мной обязательства при продаже дома!