МеЛ

Мальчик мой звездный

— Ты водишь машину сам?

— Только сам. К машине я даже ревную.

— Какую марку ты предпочитаешь?

— Пусть это не патриотично, но любую спортивную итальянку.

— Но больше всех?

— Не надо давить, я их всех люблю: Джинетту, Чизетту, Феррари, Микелотти, Бугатти, Панинфарина, Бертоне, Палоретти… [марка этой машины и, в дальнейшем, фамилия ее производителя — вымысел автора] Ой, дай вспомнить, боюсь какую-нибудь обойти вниманием.

И он запел.

Я лечу в автомобиле марки «Форда».
Не смотри ты на меня, как на доллар.
Я обычный, я простой надежный парень.
Обними меня, невеста друга, Лари.

Я задавала ему вопросы, а он помахивал на себя моим театральным веером и, кажется, чувствовал себя здесь в гостиной так, как будто не я, а именно он тут хозяин. Всего.

И меня… тоже.

Встреча

Тук, тук, тук…
Это не в дверь, я знаю.
Но ты за нею стоишь, ты тут.
Твое сердце стучит
И, я верю, меня понимает.

— Привет.

— Здравствуй, рад тебя видеть!

— Будешь мыться?

Он долго не понимал, что я имею в виду. Но, видимо, все же припомнил нашу последнюю встречу, вернее, ее начало.

— Я воняю?

— Нет, вроде только «Soir de Paris».

Лоренс улыбнулся на мою догадливость, обошел меня, как незначительное препятствие и направился в гостиную.

— Я чист сегодня. Вот только маникюр не сделал. Но ничего, я вызвал парикмахерскую к тебе на дом.

— Что?! Ты не имеешь права! Ты…

— Потерпишь.

Он нагло устроился на диване. Развалился, приняв удобную позу и усмехнувшись на злость в выражении моего лица, сказал: „Ну что ты дуешься? Эта мина будет мешать тебе вести допрос с пристрастием. Улыбнись“.

— Я тебя сейчас пристрелю.

— Промахнешься.

— Ты не должен был приглашать сюда кого-либо без моего согласия!

Я на самом деле разозлилась — нагло приглашать чужих в мой дом!

А ему, кажется, весело. Он даже хохотнул.

— Ты сегодня такая очаровашка. Э… не помнишь, как там в контракте, „я не должен склонять тебя к сексу“? Так может ты меня склонишь?

Я, широко распахнув двери гостиной, вышла вон.

Неслыханная наглость даже для звезды!

Но, покружив по холлу, поостыв, я решила, что, пожалуй, можно обойтись и так, простым предупреждением с моей стороны. Пусть он впредь так не делает.

И снова вернулась в гостиную.

Лоренс как будто спал.

Тут служанка доложила, что приехали девушки из салона.

И боже! Боже мой, как он резво вскочил с дивана!

— Задержи их. Я в туалет.

Я была ошарашена. Но меня хватило лишь на то, чтоб съязвить ему в спину.

— А разве звезды такой крутизны посещают туалет?

— У тебя, видно, вечный склероз. Я же говорил, что еще и задерживаться там люблю.

— Серун.

— Не обидно.

Он огляделся, будто испуганно искал что-то. Заметил вторую дверь, ведущую в коридор первого этажа и… действительно пошел в туалет.

Мне пришлось самой проводить трех девушек в одну из комнат, которая бы подошла для импровизированного салона парикмахерской.

Девицы неприятно оглядывали ее и все кругом.

Лоренс появился минут через десять.

Он скрылся за дверьми туалета… обычным парнем, а когда двери комнаты открылись, он появился на пороге и …это уже был не Тэд Лоренс, а именно Тэдди Лорс.

В глазах, жестах было столько богемного лоска, дерзкого блеска, что мне даже подумалось, а не остался ли там, в туалете, другой, совершенно другой человек. Тот самый, что выводил меня из себя только что своим абсолютно земным нахальством?

— Боже мой, какое общество!

Он оглядел всех. Затем остановил взгляд на мне.

— Дорогая, ты к нему тоже относишься. Сядь во-о-он туда. Я тебе оттуда буду лучше виден. И ты не смутишь девушек своими нескромными вопросами. Можешь задавать, мы не против.

Далее он обращался только к девушкам из салона. Будто меня и вовсе в комнате не было.

— Да какие вы все разные! Ты кто?

Указанная им девушка, улыбаясь, назвала свое имя.

— Беленькая. Та-ак. А ты кто?

То же самое имя.

— Рыженькая.

Лоренс чарующе взглянул на третью.

— Что и ты Мэри?! Черненькая. У вас в салоне, наверное, зеленые и фиолетовые остались. Ну и правильно, что остались, я не люблю эти цвета. Приступим. Что от меня требуется? Только абсолютная принадлежность вашим ручкам? Я готов. Вот вода, полотенца. Будем стричься, бриться, маникюр, педикюр. Все, как положено. Начнем.

Противно было слушать.

Я ушла.

Только когда девицы уехали, и он пришел ко мне в гостиную, мы продолжили наше общение. При этом я не могла не съязвить по поводу произошедшего.

— Только идиот с извращенной фантазией может приглашать брадобрея к двенадцати часам ночи.

— А то, что я эту ночь должен провести с такой милашкой, как ты, в счет не идет?

— Меня ты устраиваешь и не побритым.

— Вполне допускаю.

— Это интервью. Как мужчина ты мне не интересен!

— Да, я всегда считал, что штаны Крафта мне сначала были велики, теперь вижу — малы.

На меня как что-то нашло. Я злилась, как дурочка.

— Ты всего лишь один из мальчиков моего мужа, на которых он делает деньги, чтобы тратить их на меня! Исполнять мои капризы…

Он быстро вставил: „Один из которых — мучить меня в течение полугода. Недалеко от мужниной спальни задавать ему вопросы, типа, спит ли он с девицами из кордебалета. Бывает ли у него расстройство кишечника?

— И для этого тоже!

Все! Мне надоела эта перепалка! Работать я уже не хотела. А видеть его перед собой свежевыбритого, напомаженного тремя парами чьих-то „ручек“, мне было противно.

Я, не прощаясь, ушла в спальню.

Сначала просто закрыла двери на внутренний запор. Затем закрылась еще и на ключ и тут же выбросила его из окна.

Постояла, прислушавшись к тишине за дверью, и приперла ее еще стулом.

Снова прислушалась — тишина.

Я не спала. Всю ночь. Где-то в половине четвертого, когда голова уже ничего не соображала, и я устала прислушиваться, звук закрывающейся парадной двери протрезвил меня от дремоты.

Мотор завелся, и почти бесшумно машина отъехала от подъезда.

Тэд уехал, отработав время по контракту.

Встреча

Улыбнись,
Твоя улыбка скрасит жизнь мою.
Иль заплачь,
Слезами от любви умоюсь я
И стану чище.

Он приехал только через месяц. Все это время я имела возможность следить за ним только через экран телевизора. Любовалась его „звездностью“. А хотелось видеть земного.

Уже прямо с порога он мог определить мое настроение.

— Ну как ты тут без меня?

Я грустно усмехнулась и, опередив его на этот раз, первой прошла в гостиную.

— Живу пока. Где ты бывал?

Почувствовав, что он не идет за мной, я оглянулась. Лоренс стоял у порога гостиной. Оглядывал ее, даже как бы принюхивался.

— К тебе Крафт прилетал…

Он не спрашивал. То ли знал уже, что муж прилетал ко мне из Италии, то ли понял это по некоторым вещичкам оттуда, появившимся в гостиной.

— Чую, чую дух Синей Бороды. Подарков навез! Это все тебе? А мне?

А вот теперь я уловила какие-то перемены в его голосе.

Только не понимала причину его то ли иронии, то ли злости.

Он прошел к дивану и сел, откинув огромного медведя в сторону, будто что-то не очень чистое.

Я подняла медведя с ковра, погладила и прижала к себе.

— Ты был три дня в Италии. Чем же тебя накормила титька итальянская? Опять получил в презент новую спортивную машину?

— Палоретти не стал портить имидж конкурента и подарил вместо машины кольцо с бриллиантом.

Он поиграл пальцами. Бриллиант был до неправдоподобия крупным. Как черный булыжник. Но я все же заметила, что на его пальцах и такая вещь — бриллиант.

— Ты новая милашка сеньора Палоретти?

— Нет, старая.