МеЛ

Игра в карты с ослом

Секретарь улыбнулся, как и его хозяин. Но причины улыбки были разными.

Чекетто знал тягу к „юбкам“ Артура Лоренса. А Бени Майлз знал, как банкир Лоренс боится своей жены — Элизы, являясь в глазах многих „подкаблучником“.

— Значит, все работают. Значит, все пристроены. Ну что ж, тогда я вздремну перед обедом. А девица пусть гуляет. И наденьте на нее что-нибудь более открытое. Что она, как черепаха, с ног до головы в землисто-черном. Лето все-таки.

— У нее просто ничего нет больше. Только то, что на ней.

— Ну так побеспокойтесь о… сироте! Буду ложиться спать, скажи ей, пусть придет ко мне в спальню. И научите ее сказке какой-нибудь. Я что-то плохо засыпать стал.

— Слушаюсь, сэр.

— Можете быть свободны до обеда. Да, и откройте окна. Что-то после запаха этих многочисленных родственников мутит.

— Слушаюсь, сэр.

— Идите.

Глава 4

— Вас, Лоренс, что, не успели предупредить, я люблю только один номинал — тридцать восемь и одна десятая градуса. Пока я снимаю трусы, доведите температуру воды до положенной.

Пазини с улыбкой наблюдал за двадцатисемилетним мужчиной, водящим по пенистой поверхности ванны градусником.

— Точно тридцать восемь и одна десятая градуса.

— Очень хорошо. Помогите мне.

Лоренс осторожно берет восьмидесятилетнего старика за руку и помогает ему опуститься в ванну.

В его движениях абсолютно незаметна неприязнь, даже брезгливость к мощам этого вредного старикашки. Напротив, он ведет себя очень, очень предусмотрительно по отношению к человеку, которому должен большой карточный долг.

— А ну-ка, Лоренс, подайте мне, там в баре, рюмочку.

Мужчина открыл дверцы бара, остановился в раздумьи. Не спрашивал. Ждал указания. Стоял спиной, как будто любовался „изобилием“ ассортимента.

— Коньяк „Бурбон“. Пару глотков вон в ту, рубиновую рюмочку.

Лоренс налил коньяк. Пока наливал, пару раз сглотнул, припоминая приятный вкус напитка. Подал старику рюмочку на серебряном блюдце.

— Спасибо. Сядьте там. И расскажите, как дела в казино. Вы ж, мне доложили, сегодня там работали.

Молодой мужчина присел на указанное место. Ответил: „Тихо“.

— Это как?

Старик с удовольствием отпил глоток коньяка и, поставив рюмку на зеркальную полочку, стал делать гимнастику, погружался и приподнимался над водой, снимая этим, как он считал, остатки жира на животе. Впрочем, и так впалом.

Лоренс пожал плечами на вопрос хозяина казино, где он весь день вынужден был стоять у карточных столиков в качестве банкомета. Вздохнув, спокойно ответил на вопрос.

— День рабочий. Людей в казино было мало.

Он сидел, смотрел на полочку с шампунями, как бы интересуясь цветными флакончиками. Ему действительно гораздо интереснее были эти флакончики с косметикой, чем бледная худая спина старика.

Тот, напротив старался всячески привлечь к себе внимание Лоренса.

— Это в вашей „Лоренс Компани" рабочий день. У вас ведь там непрерывный цикл, как это у вас там? Да! Крекинга. Вот видите, как я неплохо соображаю. Ну вот, а у остальных вечер пятницы — почти уже выходной.

— Ну, значит, „почти“ еще не повод, чтобы заглядывать в казино.

— Да?

Лоренс вместо ответа посмотрел в глаза Пазини. Выжидающе.

Старик, заметив нетерпение, усмехнулся.

— Ладно. Сдавайте карты. Сегодня будем играть на двести. Отыграете, останется восемьсот.

— Семьсот пятьдесят.

— А? Да…

Утренняя неудача, напомненная молодым партнером Пазини, несколько исказила его улыбочку. Но он решил, что оставшаяся сумма еще достаточная, и не стоит сильно огорчаться по такому поводу. Снова, после мягкого вздоха, растянул полубеззубый рот в улыбку.

— Да, да. Верно, семьсот пятьдесят тысяч долларов. А, вот если не выиграете, в субботу опять в казино, на весь для вас „рабочий“ день.

Лоренс даже не сморгнул от отвращения: „Договорились“.

Он быстро засуетился по поводу предстоящей игры. Жажда отыграться просто ломкой давила все его тело.

Пазини усмехнулся, увидев, как оживился Лоренс. Тот живо принес и столик, и стульчик, положил нераспечатанную колоду карт в центр стола. Придвинул столик к ванной. Нетерпеливо посмотрел на старика.

— А скажите, Лоренс, вы считаете себя удачливым человеком? Или, все-таки, нет?

— Первое.

Пазини хмыкнул, помял сухие узловатые пальцы. Указал перстом на колоду. Лоренс распечатал и стал сдавать карты. Первую партию выиграл он. Но они играли до трех партий. Так пожелал сам Пазини. Ему было приятно ловить чувства партнера, написанные на лице при счете один-один.

Вторая партия была выиграна им, Лоренсом.

— Один-один!

— Хорошо. Хорошо, Лоренс. Я начинаю думать, что вы и вправду везунчик.

Лоренс быстро посмотрел на Пазини, уловил его кивок, как разрешение на раздачу карт. Выиграл партию.

Пазини натянуто улыбнулся. Пожалел, что рискнул пойти на максимальную ставку.

— Вы у меня который день, Лоренс?

— Первый. Вы еще хотите сыграть?

Старик прищурился. Ему хотелось рискнуть. Очень хотелось. Он не верил в чудесную победу Лоренса дважды кряду. Но он поборол в себе суетливость. Как бы напомнил себе, что дело для него не в деньгах. В удовольствии.

Пазини широко улыбнулся, обнажив „полированные“ бледно розовые десна. Он не любил надевать челюсти, когда отправлялся в ванну.

— Нет. Сделайте мне прохладный душ.

Тэд окатил старика прохладной водой. Подал ему полотенце, халат и, поддержав под локоть, помог выйти из ванной.

Пазини кивнул, благодаря за службу.

— Можете отдохнуть. Пока.

Они взглянули друг на друга в большое во весь рост зеркало. Старик аккуратно взял с полочки искусственную челюсть. Вставил. Поработал ею. Заулыбался, любуясь белизной ровных зубов. Помурлыкал под нос, был удовлетворен сразу же изменившейся дикцией.

— Выиграли себе целый выходной. Но, если захотите поиграть…

Он заметил, как заинтересованно сосредоточились глаза Лоренса на его отражении.

Тэд смотрел на его рот.

— Ну, вдруг захотите еще на двести отыграться…

Старик тянул. Наслаждался ожиданием, охватившим Лоренса. Тот старался не выдать эмоций. Смотрел старику прямо в его „жемчужный“ рот.

— Тогда… жду вас завтра к десяти вечера.

Он кинул Лоренсу полотенце. Тот, прищурясь, поймал его.

— Мне понравилось, как вы чувствуете себя в моей ванной, Лоренс. Тут и разыграем нашу очередную партию.

— Я приеду.

Пазини чуть пожал сухонькими плечами, выражая жестом, „а куда ты денешься? Конечно, приедешь“ и, ухмыльнувшись, запахнул белоснежный халат. Прикрыл свои мощи.

Вышли они из ванной комнаты вместе. Оба сразу же увидели ждущую у дверей девушку. Это была Каролина. В вечернем декольтированном платье, с разрезами по юбке. Именно это платье заказал для нее по каталогу секретарь ее дядюшки.

Девушка, видимо, за минутку до этого о чем-то задумалась. Когда мужчины вышли, она подняла голову и тут же столкнулась взглядом с Лоренсом… Ее удивило, что дядя был в банном халате, а молодой человек в деловом костюме, но с приспущенным галстуком, фривольно завернутым на сторону.

И ухмылка Пазини была какой-то однозначной.

Кэрол, чтобы скрыть жалость к молодому человеку, тут же опустила голову. Потом, когда ее лицо снова приняло цвет готовности подчиняться, она посмотрела на старика и улыбнулась. Она была готова начать рассказывать дяде сказку, напомненную ей его секретарем.

Пазини прекрасно разбирался в психологии вот таких, как она, милочек. И ему понравилось, что гордячок Лоренс в глазах его племянницы превратился в Жиголо.

— Ну вот и ты, милочка. Жду, жду тебя и твою сказочку. Проходи. Проходи и запоминай. Моя спальня здесь. Вот она.

Пазини толкнул дверь в соседнюю комнату.

Тэд непроизвольно взглянул в проем. Увидел огромную кровать под легким пологом, натянутым на резные, золоченые столбы по углам.

Лоренс еще раз быстро посмотрел на девушку и, тут же развернувшись, сразу пошел прочь из комнат Пазини. До десяти вечера следующего дня он свободен от общества этого богатого, выживающего из ума, развлекающегося по средствам уродца.

Пазини заметил и этот быстрый взгляд. То, что Лоренс обратил внимание на его красивую племянницу, польстило ему.

Чек усмехнулся вслед вдруг заспешившему „сынку старого козла Лоренса“.

Но решил эту тему развить чуть позже.

Глава 5

— Очень грустная сказка. Ну что это за дела, когда королей убивают? Это тебе кто такую сказочку присоветовал? Майлз?

— Да.

Кэрол стояла, опустив глаза, обреченно разглядывая основу одного из столбов золоченой кровати старика.