Инна Сударева
Судья королевского дома
Фредерик чуть слышно застонал.
— Давайте, помогите ему встать и быстрее — к врачу, — заторопил Конрад.
Элиас и капитан приподняли Судью и быстро зашагали с ним к выходу из сада. Фредерик шел довольно бодро, сильно стиснув зубы, и не издал ни звука, ни на Элиаса, ни на сэра Барта не смотрел. К комнатам мастера Линара, придворного врача, они добрались никем не замеченные.
Доктор был молодым человеком, высоким, худым, но жилистым, с обритой головой. Комната, в которую вошли гвардейцы с Судьей, оказалась обычной гостиной, правда, очень простой в плане меблировки. Мастер Линар, которому Фредерик после слова „здрасте“ показал свое пятно, приказал вести раненого в соседнюю комнату, где усадил Судью на широкую кушетку. В этой комнате было все очень странно: стеллажи, полки, шкафчики, заставленные некими банками, пузырьками и коробками. Элиас увидел также такое множество книг и старинных свитков, какое не видел никогда.
— Подождите за дверью — я вас позову, если понадобитесь, — сказал мастер Линар капитану и его сыну.
Они вышли в гостиную, а врач повернулся к Фредерику.
— Ну-с, господин Судья, вот и вы в числе моих пациентов.
Взяв ножницы, он быстро разрезал куртку и нижнюю рубашку Судьи в месте раны, начал осматривать сдвинувшуюся повязку. Все выглядело плохо: плечо и левая сторона груди вздулись и посинели, а туго замотанные бинты насквозь пропитались кровью, которая, судя по всему, продолжала течь и сейчас. Линар аккуратно срезал набрякшую повязку. Фредерик охнул.
— Могу вас усыпить, — предложил врач. — Боли никакой, а проснетесь — все будет аккуратно перевязано.
— Нет уж, — ответил Судья.
— Не доверяете? Ну, терпите. Рана довольно глубокая, — продолжал он, слегка прощупывая ее края. — Стрелой вас? Так-так. Вспухло от слишком тугой повязки — думали: так легче кровь остановить? Неправильно. Бальзамчику сюда, — он прижал пропитанный душистым составом тампон к ране, и Фредерик, сильно дернувшись, обмяк на кушетке. — Что ж, и это неплохо.
Он оставил бессознательного Судью лежать на пару минут. За это время приготовил все, что нужно было для перевязки. Подождав еще немного, убрал тампон — рана заметно улучшилась: кровь остановилась, края побелели, немного сошли припухлость и синюшность. Линар довольно улыбнулся: это чудесное средство было его личным изобретением, и он лишний раз убедился, какое оно действенное. Доктор позвал капитана и Элиаса:
— Приподнимите его, господа, и я займусь перевязкой.
За одно мгновение он ловко укутал рану специальными бинтами, которые также были чем-то пропитаны.
— Теперь пусть отдыхает… Капитан, вы, я знаю, всегда заняты, оставьте вашего сына пока здесь. Когда сэр Фредерик придет в себя, он поможет ему добраться до его покоев.
Сэр Барт кивнул, ободрительно хлопнул сына по плечу и вышел из комнат доктора. Элиас же прошел в гостиную и уселся там на бархатный диван.
Юноша уже начал клевать носом, когда входная дверь тихо зашуршала, открываясь, и в комнату скользнула та самая рыжеволосая красавица в сиреневом. „Дама Кора“, — вспомнил Элиас и поспешно вскочил, чтобы приветствовать девушку. Но она, хитро улыбнувшись, приложила тонкий пальчик к губам, призывая к тишине, и так же легко шмыгнула дальше. Элиас даже рот забыл закрыть, который открыл для того, чтоб поздороваться.
4.
Фредерик лениво открыл глаза. Увидал над собой лицо Коры.
— А, привет, киска.
Она улыбнулась его словам именно так, чтобы у него сладко защемило в груди, поправила подушку, погладила по щеке. Судья, уже в который раз, заставил себя быть равнодушным. И, как всегда, получилось, потому что учителя хорошо вбили ему в голову: мысль властна над телом, а не наоборот.
— Ты проследила за мной, хитрая лиса?
— Фред, Фред, — вздохнула она. — Когда же ты станешь называть меня по имени?
Он фыркнул и с кряхтением повернулся, осмотрелся.
— Где мастер Линар?
— Деликатно удалился. Но перед этим просил меня предложить тебе выпить вот это, — девушка протянула Фредерику стакан с лекарством. — И не опасайся: травить тебя я не буду.
— Конечно, не будешь, — усмехнулся Судья и выпил все, а потом кисло сморщился. — Гадость… Зачем ты пришла?
— Я волнуюсь за тебя, Фред. Вот ты уже и рану получил, судя по всему, серьезную.
— Ха, зато те шестеро головорезов, что напали на меня, мертвы! Передай своему отцу, что он потерял неплохих бойцов. И пусть еще присылает — их тоже отправлю на тот свет, — голос Фредерика был жестким. — А лучше, пусть сам явится — выясним отношения раз и навсегда!
— Ты же знаешь, я не вижусь с ним уже два года и не знаю про него ничего, — упавшим голосом отвечала Кора.
— Не очень-то я тебе верю, киска.
— Зачем ты так?
— Есть причины, — Фредерик медленно, стараясь поменьше беспокоить рану, сел на кушетке, спустил ноги вниз.
Кора дотронулась до его предплечья — он непроизвольно отодвинулся, отвернувшись. Красивые губы девушки дрогнули, она вновь сказала с укором:
— Фредерик, зачем ты так?
— Киска, неужели ты думаешь, что я могу тебе доверять? Твой отец — глава преступного клана Секиры, его люди в свое время убили моего отца. Все твои предки были преступниками, а ты хочешь, чтобы я считал тебя не такой? Да всем известно, что кровь — не вода, и она зовет за собой. Точно так же, как кровь моего отца позвала меня!
— Почему же ты не выдашь меня? Почему не откроешь всем, кто я такая? Это был бы прекрасный способ взять в оборот моего отца. Разве не так?
Фредерик усмехнулся:
— Да, это не так. Твоему отцу ты, судя по всему, действительно, безразлична. Он ведь всегда хотел сына, а не кисейную барышню. Его ближайший помощник Юхан намного ближе ему, чем ты, киска. К тому же, шантажируя твоего отца таким способом, я стал бы похожим на него, а мне это не нравится. Да и какой мне прок тебя выдавать? Смотреть потом, как с твоего красивого юного тела кожу обдирают на площади? Фи. Не забудь — я Судья, я берегу справедливость. Ты же пока ничего плохого не сделала. Живи, детка, и смотри — сама не проколись.
— Спасибо за разрешение, — съядовитила Кора, резко поднимаясь и отворачиваясь. — Но запомни, Судья Фредерик, отталкивая меня, ты можешь заставить меня вернуться к отцу и стать твоим врагом!
— А это личное дело каждого, как ему жить и кем быть. Я же слежу, чтоб все было справедливо. Кстати, если увидишь отца, передай ему, что он перегнул палку, и я не успокоюсь, пока один из нас не будет мертв!
Девушка обернулась, и Фредерик смущенно замолчал, увидав в ее глазах слезы.
— Почему вы так хотите убить друг друга? — зашептала она. — Если бы ты знал, как мне тяжело видеть все это, слышать такие слова. Почему тебе не оставить моего отца в покое? Неужели месть так важна?
— Дело не в мести, — буркнул Судья. — Твой отец… Нет, тебе не нужно это знать.
Она вновь села рядом, взяла его руку в свою, и он уже не противился.
— Вспомни, как хорошо нам было вместе. Ну, до того, как ты узнал, кто я такая, Фред. Я ведь не изменилась. Но ты, ты просто пугаешь меня этим холодом. Фред, вернись ко мне, и, кто знает, может, я сумею примирить тебя с моим отцом.
Тут Фредерик решительно вырвал у нее руку.
— Первое Главное правило Судьи: никаких соглашений с преступниками! — прошипел он. — Ты не помогаешь мне, так и мешать не смей! Иначе, клянусь, я забуду то, что спал с тобой, и сдам тебя!
Кора вспыхнула:
— Так только потому ты не выдаешь меня, что спал со мной?! О, Фредерик! Я этого не забуду!
И она стремительно вышла. Столкнулась в гостиной с Элиасом, который, надувшись, нервно прохаживался по комнате (он догадался, к кому пришла красавица, потревожившая его сердце), и выскочила в коридор.
Юноша не мог не заметить ее разгневанного лица и поневоле порадовался, догадавшись, что с Фредериком у дамы Коры был неприятный разговор.
Через пару минут в гостиную выглянул Судья.
— А, ты здесь, — сказал он, видя Элиаса. — Ушла? Оно и к лучшему. От этих женщин одни неприятности, брат… У тебя есть хоть плащ какой? Этот мастер Линар исполосовал мою куртку почем зря.
Элиас развел руками.
— Сэр Фредерик, — послышался голос доктора. — Я дам вам свою куртку, а также настоятельно порекомендую хотя бы неделю провести в постели: вы потеряли много крови, и рана должна как следует закрыться. В течение этой недели я буду вас навещать.
Фредерик сердито буркнул в глубь комнаты:
— Я сегодня же уезжаю в свой округ!
— Об этом не может быть и речи, — отвечал мастер Линар, выходя с Судьей в переднюю. — Теперь вся ответственность за вашу жизнь лежит на мне, так как вы мой пациент. Если вы добром не согласитесь на недельный постельный режим, я найду способ заставить вас лежать в постели, сэр Фредерик.