Инна Сударева
Судья королевского дома
— Маанф! — взревел Судья, видя, что камердинер не двигается с места.
— Сэр, у меня договоренность с мастером Линаром, — отвечал тот.
Фредерик, казалось, потерял дар речи.
— Черт с вами, если вы ничего не понимаете, — молвил он, наконец, — сам знаю, где гардероб — не в первый раз. Элиас, малыш, идем — поможешь. А если вы, — это он уже сказал, сжав кулаки, вставшим на его пути в гардероб Линару и Манфу, — если попытаетесь меня остановить, клянусь, применю силу!
Камердинер и доктор в замешательстве переглянулись. Они оба были почти на голову выше Судьи и крупнее, но, видимо, хорошо знали о возможностях Фредерика, поэтому не стали искушать судьбу и дали ему дорогу. Элиас, совершенно растерянный, поспешил за Судьей. В гардеробной Фредерик с кряхтением оделся, неловко ворочая левой рукой: видно, рана все-таки давала о себе знать, — и Элиас помог ему натянуть тонкую серебристую кольчугу и кожаную куртку. Судья также взял боевые браслеты, приладил хитроумный арбалетный механизм, повесил за спину меч, а на медный пояс — кинжал. Как был, небритым и растрепанным, выскочил вместе с Элиасом в коридор, сверкнув напоследок глазами в сторону камердинера и доктора.
У конюшен, к которым они бегом направились, на руку Фредерику внезапно сел большой голубь.
— Письмо! — воскликнул Элиас.
— Вижу, — буркнул Судья и развернул послание, пробежал глазами по строчкам. — Так я и думал. Он убил Олисса и спрятал его под кроватью в комнате, а потом выдал себя за Олисса, чтобы заполучить Марту.
— Я не понимаю, — пробормотал Элиас.
— Ясно, что тебе ничего не ясно, — отвечал Фредерик, отпуская голубя. — Объясню. Человек, которому ты препоручил Марту, некто Филипп, приехал в „Счастливый путь“, где вас ждал мой человек, сэр Олисс, убил его и спрятал тело. Затем дождался вас двоих и, выдав себя за моего помощника, получил то, чего не получили его люди, а именно — Марту. Странно, что он и с тобой не расправился… Я послал в „Счастливый путь“ Марка, тоже одного из своих людей, после того, как получил ваше послание. Вот он теперь мне ответил, что нашел беднягу Олисса в одной из комнат трактира под кроватью. Этот Филипп задушил его шнурком плаща.
— Так это он послал похитителей за Мартой?
— Да. Я ведь уже объяснил.
— Тогда, может быть, этот человек также организовал покушение и на тебя.
— Смотри-ка, а ты быстро соображаешь, — вдруг засмеялся Фредерик, но без насмешки — весело.
— Я поеду с тобой за Мартой.
— Разве я так сказал?
— В том, что она оказалась в руках бандитов, есть и моя вина…
— Нисколько, — перебил его Фредерик. — Вина здесь только на мне: я дал тебе слишком мало информации, чтобы ты мог действовать правильно, и теперь сам разберусь с этим делом.
Судье тем временем подвели могучего вороного коня в серебряной сбруе. Он уже собирался сесть в седло, как услышал:
— Фред! Подожди!
Элиас также обернулся на голос: по тропинке со стороны парка бежала дама Кора. Эта рыжая красавица снова мелькнула мимо юноши, чтобы остановиться возле Фредерика:
— Фред, куда ты отправляешься? Я спрашивала у мастера Линара: ты должен еще лежать.
— Никому ничего не должен, — резко отвечал Судья и уже сунул ногу в стремя.
— Фред! — дама Кора схватила его за рукав, чтобы остановить, но отпустила, видя, что на них смотрит Элиас, и смолкла, потом обратилась к юноше. — Вы не могли бы оставить нас для важного разговора?
Юный гвардеец чуть слышно вздохнул, понимая, что оставаться здесь уже совершенно ни к чему: Фредерик не берет его с собой, а даме Коре он уж точно не интересен. Оставалось лишь одно: идти к отцу и выполнять свои обязанности Королевского гвардейца. Слегка поклонившись Судье и даме, он спешно зашагал через парк к выходу.
— И что за важный разговор? — спросил Фредерик.
— Мне надо знать, что ты задумал.
— Я не обязан отчитываться перед тобой.
— Фред, если я буду знать, быть может, я смогу помочь тебе.
— А мне кажется, совсем наоборот, это может помешать моим планам, — и Судья решительно вскочил в седло. — Прощай, киска, может, еще свидимся.
Кора не успела и рта открыть, как он стегнул вороного и быстрей молнии понесся по аллее парка к выходу, обгоняя Элиаса. Девушка лишь сердито топнула ногой. В глазах ее были отчаяние и даже слезы. Но спустя мгновение лицо Коры просветлело: она прищелкнула пальцами, до того ей понравилась внезапная мысль, и побежала за гвардейцем Элиасом Круносом.
— Мастер Элиас! Постойте! — окликнула она юношу.
Тот обернулся.
— Я не ошиблась? Вас ведь так зовут? — спросила девушка, подходя к нему и очаровательно улыбаясь. — Ваш отец — Капитан Королевской гвардии, я права?
— Совершенно правы, — Элиас учтиво поклонился, польщенный тем, что она его знает (интересовалась, значит).
— Теперь у меня к вам важный разговор. И он касается Судьи Фредерика, — Кора взяла юношу под руку. — Пойдемте, присядем
Они без труда нашли уютную скамейку, окруженную невысокими стрижеными кипарисами.
— Я вижу, что Фредерик очень вам доверяет, мастер Элиас, — начала Кора. — Значит, вы незаурядный человек. Поэтому я решила поговорить именно с вами, и если вы мне не поможете, то уже никто не поможет.
Элиас приосанился: начало разговора ему нравилось — хрупкая красавица просила его о помощи.
— Понимаете, это дело, которым сейчас занимается Судья, очень опасно. Настолько опасно, что он сам даже не подозревает, — продолжала Кора. — Но сперва скажите мне, вам ничего не говорит имя Филипп или Юхан?
Элиас кивнул.
— Хорошо, — помрачнев, сказала девушка. — А вы не могли бы рассказать мне подробности, при которых вам пришлось столкнуться с этими людьми?
— Простите, дама Кора, но я не могу вам рассказать — это не моя тайна.
— Поймите же, я должна знать как можно больше, чтобы определить, какой опасности подвергается Фредерик. Все ваши недомолвки только погубят его! Я же могу помочь и хочу этого!
— Неужели вы можете больше Судьи Королевского Дома? — недоверчиво спросил Элиас. — Дама Кора, извините, но я склонен не доверять вам после таких заявлений. Я совершенно не знаю вас.
И вновь на лице девушки появилось выражение отчаяния. Она даже всплеснула руками.
— О боже, и вы меня не хотите понять! Что ж мне сделать, чтоб вы поверили?
Тут она решительно схватила Элиаса за плечи и с неожиданной силой прижала его к кипарисам, глянула прямо в лицо, пронзив зелеными молниями глаз.
— Я люблю его, мастер Элиас. Люблю так, как не любят отца с матерью. Вы знали когда-нибудь подобное чувство? А теперь ему грозит большая опасность и, поверьте, я хочу и могу помочь. Мне только нужно знать все то, что знаете вы, чтобы решить, как действовать. И это не все. После того, как вы мне все расскажете, мы вместе отправимся за Фредериком и поможем ему, хочет он этого или нет. Он, в самом деле, не понимает, что ему грозит. И я прошу вас, умоляю, только об одном: поверьте мне…
Какое-то время Элиас молчал. Надо сказать, что первые слова Коры произвели на него большее впечатление, чем последующие. Юноша был сильно огорчен: настроился на приятное уговаривание, а вместо этого получил недвусмысленное признание в любви к другому. Девушка продолжала пронзительно смотреть на него, и он не выдержал: лгать с таким взглядом было невозможно.
— Я верю вам, — глухо ответил он. — Я расскажу.
7.
Вороной Крошка был на редкость резвым. Именно поэтому Фредерик выбрал его, чтобы ехать в Лисью дубраву. Сутки бешеной скачки — и Судья оказался у ворот „Счастливого пути“, где намеревался встретиться со своим помощником Марком. Оставив Крошку на попечение местного конюха, Фредерик вбежал в трактир: все сидевшие обернулись на грохот открывшейся двери. Среди них Судья тут же нашел Марка, махнул рукой. Помощник, невысокий молодой человек с белесыми волосами и светлыми глазами, подскочил к нему.
— Идемте, покажу, — тихо сказал он Фредерику.
Они поднялись по лестнице на жилой этаж, зашли в одну из комнат, маленькую и темную.
— Здесь я нашел Олисса, — сообщил Марк, указывая на узкую постель. — Лежал там с передавленным горлом.
— Где тело? — спросил Фредерик.
— Я приказал хозяевам положить его на ледник. Они ужасно сопротивлялись.
— Я думаю, — мрачно усмехнулся Судья, — чтоб мертвец лежал рядом с их мясом и колбасами. Ты осмотрел его?
— Да, его задушили, я ведь писал в послании.
— Что говорят хозяева? Постояльцы?
— Что ж им говорить: ничего не помним, мало ли народу мелькает в нашем трактире. Описали с грехом пополам того, с кем уехала Марта.
— Ну и?
— Приличного вида господин, среднего роста, упитанный, круглолицый. В темной одежде, на гнедом хорошем коне, расплатился золотой монетой. Да, еще, щербина во рту по центру. Вот щербину хозяйка запомнила: он ей улыбался.