Инна Сударева
Судья королевского дома
— Ну-ну, мальчик, правда, ты меня удивил, — сказал Конрад. — Только еще не вечер…
С этими словами он кинулся в новую атаку. Фредерик отбил браслетом его рубящий удар и от души впечатал ногой в грудь Северного Судьи. Того вновь отбросило назад. Молодой человек тут же бросился следом, намереваясь проколоть врага, но не успел: Конрад быстро сбалансировал и выставил для защиты меч — Западный Судья остановился, также перейдя в оборону. Потом случилось такое, что привело Элиаса и всех остальных в восторг: Конрад сделал резкий выпад вперед, переходя в ближний бой, а Фредерик поймал его меч, зажав лезвие изгибом руки между плечом и предплечьем, и резким толчком, словно рычагом, сломал клинок противника. Обломок зазвенел, упав на каменный пол.
— Все, Конрад, все, — проговорил Фредерик. — Признай свою вину, и я не стану тебя убивать. Ты проиграл — Божий суд свершился.
Конрад вновь заиграл желваками. Фредерик терпеливо ждал его ответа.
— Хорошо, — тихо заговорил Северный Судья, — я скажу…
Тут он со страшной силой ударил молодого человека остатком меча. Фредерик успел выставить блок, но был опрокинут на спину, и, вскакивая обратно на ноги, потерял несколько секунд, которых Конраду хватило, чтоб подлететь к благородным лордам и, выхватив из них Судью Гитбора, приставить острый обломок к горлу старика.
— О, нет, — вырвалось у Фредерика: с некоторых пор он ненавидел ситуации с заложниками.
— Да, вот так-то, мальчик, — прошипел Конрад. — Если мне дадут спокойно убраться из дворца и из города, старому хрычу ничего не будет. Если нет — я прирежу его, как свинью! Клянусь, я…
Он не договорил, потому что сэр Гитбор молниеносно вскинул руку, и его поднятый вверх большой палец с противным чавкающим звуком вонзился не хуже ножа в межглазье Северного Судьи. Смерть от такого удара почти всегда мгновенна, и Конрад, чуть слышно охнув, рухнул на пол, зияя черной дыркой в переносице. На каменные плиты тут же набежала кровь.
— Вот, — сказал Южный Судья, вытирая окровавленный палец о полу своей просторной туники.
— Сэр Гитбор! — полувозмущенно-полуизумленно выдохнул Фредерик.
— Простите, молодой человек, но когда мне держат сталь у горла, я сам не свой, — прокряхтел старик. — Я понимаю, что убить его должны были вы, но сами поймите: ситуация зашла в тупик.
Фредерику ничего не оставалось, как развести руками.
— Прием „палец-нож“, — пробормотал Элиас Крунос, машинально пытаясь повторить движение руки Судьи Гитбора. — Забытый древний прием…
— Ну, не такой и забытый, — важно отозвался Южный Судья.
— Да уж, — буркнул Фредерик, обходя вокруг тела Северного Судьи. — Мертв… Мертвее не бывает…
— Молодой человек, все ваши обвинения на его счет, тем самым, подтверждаются, — заметил сэр Гитбор.
Западный Судья обернулся к Королю:
— Ваше Величество желает судиться со мной так, как судился Конрад?
Аллар, только оправившийся от обморока, вновь закатил глаза и обмяк в кресле.
Фредерик тем временем поднял свой складной арбалет и брошенный Конрадом. Свой белый приладил обратно на предплечье, а коричневый Северного Судьи протянул Элиасу со словами:
— Держи. Это тебе за храбрость.
19.
Фредерик сидел на троне. Печальный и рассеянный. Печальный, потому что после всех прошедших событий радоваться было нечему, рассеянный, потому что он никак не ожидал, что с отречением Аллара придется стать Королем. Благородное собрание единогласно выбрало его. Он отказывался, как мог:
— Меня готовили не в Короли, а в Судьи!
— Тем более, Король-Судья — прекрасное сочетание. Ты будешь справедливым Королем, — говорил молодому человеку сэр Гитбор. — Ну не мне же на старости лет править Королевством, в самом деле. Я ведь все больше сплю — готовлюсь уснуть навечно, — и он смеялся дребезжащим смехом. — К тому же, пропавшее завещание короля Доната делало вашего покойного отца Королем. Значит, после смерти Судьи Гарета вы, юноша, стали законным Королем. А ваш кузен Аллар попросту узурпировал власть двадцать пять лет назад.
— Иногда мне хочется, чтоб этого завещания в самом деле не было, — бурчал Западный Судья.
А завещание нашли — Конрад, видимо, не думал о том, что его планы провалятся. Бумага была обнаружена в шкатулке для бумаг в покоях Северного Судьи в Белом Замке. Ее попросту вскрыли ножом. Фредерик даже поморщился, когда ему об этом доложили, и подумал: „Как в дурном сне все“.
Фредерик вздыхал, стоя на Королевском балконе, когда Аллар, поддерживаемый двумя гвардейцами, объявлял об отречении народу; вздыхал, когда Верховный герольд тут же представил его людям, как нового Короля, и объявил наконец-таки волю давно умершего Доната; вздыхал, когда в Церемониальном зале провели Малую Коронацию (Большую необходимо было готовить несколько месяцев): торжественно возложили на голову золотой с изумрудами венец, покрыли плечи белой мантией, вручили королевские меч и жезл. Вздыхал, первый раз сев на трон, когда представители всех сословий присягали ему в верности.
Отрекшийся Король был посажен под домашний арест на своей половине. Его судьбу должен был решить Суд Судей. Но сперва надо было назначить этих самых Судей: Северного, Восточного и Западного. Восточным, как уже решили, должен был стать старший сын покойного Судьи Освальда, Бертрам, пост Северного прочили младшему, семнадцатилетнему Клименту, а вот вопрос о Западном округе оставался открытым. Королевский Дом был исчерпан: у старого Гитбора не было наследника — у него была дочь, толстая румяная дама Ида. Конрад же вообще не был женат. Ходили слухи, что есть где-то его незаконнорожденный сын, но это были всего лишь слухи, к тому же этому бастарду ничего не полагалось после козней его отца. А на севере тем временем бароны-горцы сеяли смуту. И последнее было плодом трудов Конрада…
Все нужно было решить и поскорей…
А Фредерик тосковал — Кора исчезла.
Он видел ее сразу, как вышел после поединка с Конрадом в сопровождении лордов из Зала Решений. Не успел и рта открыть, как герольды объявили всем ожидавшим окончания заседания, что сэр Фредерик теперь Король. Рыжеволосая красавица с удивлением глянула на него, низко поклонилась вместе со всеми и потерялась в толпе придворных. Фредерик приказал Элиасу разыскать ее, но девушки нигде не было. Она не вернулась на половину Королевы, не видели ее ни в парке, ни в конюшнях, нигде… Просто исчезла…
„Глупая, глупая, — думал Фредерик, — решила, что теперь она мне не пара“. Он плотней запахнул плащ из серебристых волчьих шкур — в Тронном зале было прохладно. Лучше было бы провести время
Он вызвал к себе маршала и капитана Брайна вместе с Элиасом, которому теперь все прочили большое будущее.
— Меня волнует ситуация в Северном округе, — сказал Фредерик, когда они устроились за столом заседаний. — Какие оттуда приходят известия?
— Северные бароны решили объединить дружины и идти на Белый Город, — начал докладывать маршал. — По моим сведениям, это около полутора тысяч воинов-горцев. Треть из них — конники, остальные — пешие и стрелки.
— Кто возглавил это войско?
— Некто Тимбер.
— Тимбер… А дальше?
— Тимбер — незаконнорожденный сын Судьи Конрада. У него нет другого имени.
— Как-то быстро он нашелся, — пробормотал Фредерик. — То никто ничего не знал, то вдруг раз — и он появился и уже при собственном войске. Не кажется вам это подозрительным, господа?
— Одно из двух, — подал голос капитан Барт, — либо кто-то из баронов знал о нем раньше и тщательно скрывал, либо знать выбрала кого-то для роли бастарда, чтобы было кому возглавить тех, кто решил мстить за своего сюзерена.
— Да уж, но, учитывая то, что при выигрыше партии бастард становится Королем, любой барон пожелал бы оказаться ублюдком, я не думаю, что они кого-то выбрали — они бы при этом неслабо передрались бы, а не объединились. Поэтому, мне кажется, правильным будет первый вариант: бастард был и есть, и Конрад не от всех его прятал, — сказал Фредерик. — Что ж, вот его-то я понимаю и не считаю изменником, в отличие от господ баронов.
— Это почему же? — нахмурил мохнатые брови маршал.
— Он хочет мстить за отца, как и я в свое время, — ответил молодой человек. — Похоже, круг замкнулся…
— Что же нам делать, Ваше Величество? — спросил маршал. — Северяне ведь выступили к столице. Не послать ли войско им навстречу?
— Ни в коем случае, — отвечал Фредерик, слегка поморщившись при обращении „Ваше Величество“. — Я не хочу развязывать в государстве гражданскую войну. От вас понадобиться только одно: мобилизовать войска и быть при полной готовности. Устраивать резню я не позволю — северяне такие же мои подданные, как и вы все.