Павел Шаронов
Простаки и прохиндеи
Впрочем, ни паспорта, ни депутатского удостоверения он мне не показал, а сразу заговорил серьезным тоном:
— Молодой человек, если бы я хотел вас похитить, то взял бы с собой пару крепких ребят. Но мне нужно ваше добровольное согласие. Работа не трудная, оплачивается щедро. Но поскольку времени на поиски другого двойника у нас нет, я вам не советую отказываться. Потому что если вы откажетесь, Коля, — он показал рукой на своего шофера, — который, как вы видите, работает в милиции, может найти у вас в кармане маленькие пакетики с белым порошком. Вот такие, — Владимир Николаевич достал из кармана и показал мне пару бумажных пакетиков, о содержимом которых я мог только догадываться.
Коля, насмешливо глядя на меня, утвердительно кивнул головой. Я молчал. Владимир Николаевич тоже не говорил ни слова, только оторвал свой непроницаемый взгляд от моего подбородка и посмотрел мне в глаза так пристально, что я понял, что другого выхода, кроме согласия, у меня не остается. Под маской вежливого интеллигентного человека слишком заметен был оскал дикого зверя, готового разорвать тебя на части, если не выполнишь то, что он желает.
До сих пор мне нечасто доводилось встречаться с такими людьми. Я жил в среде, где люди просто ходили на работу, дружили или ссорились, но никто не боролся друг с другом за место под Солнцем, никто не интриговал и не расставлял ловушки.
Но чем выше поднимается человек по социальной лестнице, чем более „уважаемым“ он становится, тем больше вокруг него интриг, притворства, ненависти и борьбы. Делая карьеру, можно удовлетворить свое самолюбие, можно унизить своих врагов и заставить их пресмыкаться перед тобой. Нельзя только одного — найти счастья.
Владимир Николаевич распахнул заднюю дверь машины и знаком предложил мне садиться. Я сел и чувствовал при этом странное ощущение. Внутренне я понимал, что убивать меня никто не собирается и может быть наоборот появилась возможность неплохо заработать, что меня везут в прекрасной машине и поселят, наверное, в богатом доме. Но одновременно я чувствовал, что влип в историю. Мне предстояло стать марионеткой, живущей в золотой клетке.
Ехали мы довольно быстро и я краем глаза старался следить за местностью, но когда мы миновали Сосновую Поляну и выехали из города, я начал сбиваться. Владимир Николаевич не досаждал мне разговорами, только иногда вполголоса давал какие-то указания шоферу, а я смотрел в окно и гадал, где же мы сейчас проезжаем. Возможно, мы проехали Петергоф, но в этом я не уверен, затем свернули куда-то влево, за окнами замелькали деревянные дома, которые затем сменились полем, иногда обзор заслоняли высокие деревья, росшие вдоль дороги, время от времени быстро пролетали фары встречных машин, а мы все неслись куда-то вдаль и я не решался спросить, куда же именно.
Но все дороги рано или поздно приводят к цели; приехали и мы. Еще во время пути я строил разные предположения о том, что увижу, но то, что я увидел в действительности, было настолько неожиданным, что я не поверил своим глазам. Мы подъехали к замку. Конечно, это был не замок, а дом, построенный в виде замка, да и по размеру он был значительно меньше, чем его средневековые аналоги, всего три этажа и крыша со шпилем, но зато этот дом был опоясан настоящим рвом, заполненным зеленовато-мутной водой и через ров был перекинут резной металлический мост, который в отличие от средневековых мостов нельзя было поднять. Зрелище было великолепное.
Мост был перегорожен шлагбаумом, но когда машина подъехала, дежуривший охранник его поднял и мы подъехали к воротам. Здесь пришлось выйти; машина отправилась дальше, в подземный гараж, а меня Владимир Николаевич повел к парадному входу, отпер его ключом и мы вошли.
Внутренние аппартаменты соответствовали внешнему великолепию. Мы оказались в довольно большом зале, в котором было четыре двери красного дерева, в данный момент запертых, а широкая лестница из того же материала вела на второй этаж. Вообще, по моему вкусу, здесь было слишком много роскоши и пространства, поэтому уюта не было.
У входной двери за столом, на котором находились два телефона, сидел здоровенный охранник; Владимир Николаевич тихо с ним пошептался, после чего подал мне знак следовать за ним дальше. Мы поднялись на второй этаж и свернули в левый коридор.
— Сейчас все еще спят, — тихо сказал Владимир Николаевич, — Поэтому я помещу тебя в комнату для гостей. Пока спи; когда понадобишься, разбужу.
Комната была не очень большой, метров пятнадцать, кроме кровати, шкафа и стола, мебели в ней не было. По всему было похоже, что она предназначалась не для самых солидных гостей. Все было просто и скромно. У самого входа была дверь, на которую я вначале не обратил внимания. Она вела в туалет и ванну. Мне это понравилось.
В этом доме не приходилось стоять в коридоре и ждать, пока освободится столь необходимое в данный момент место.
— Будешь жить пока здесь, — сказал Владимир Николаевич, окинув комнату быстрым взглядом. — Обустраивайся.
Он закрыл дверь и я услышал щелчок замка. Я был заперт. Но прошедшая ночная смена была так утомительна, что я решил не обращать на такие мелочи внимания и, оставив все размышления на более позднее время, поспешил лечь в кровать.
Но сон наступил не сразу. Какое-то внутреннее напряжение не давало расслабиться и я еще долго ворочался и взбивал подушку.
Глава 2
Проснулся я от щелчка отпираемого замка. Было уже одиннадцать часов утра. Я проспал часов пять и чувствовал себя полностью отдохнувшим. Сев на кровати и наполовину подавив зевок, я посмотрел на вошедшего Владимира Николаевича.
— Одевайся быстро, — распорядился он, — Тебя уже ждут.
— Кто?
— Человек, чьим двойником ты будешь. Его зовут Сергей Борисович. Это его дом.
— Тут еще кто-нибудь кроме него живет?
— Только охрана, экономка и сестра его жены.
— А жена?
— Он недавно овдовел. Поторопись, он не любит ждать.
Я поспешил привести себя в порядок и, пригладив волосы ладонью, вышел вслед за Владимиром Николаевичем.
Когда мы спускались по лестнице, навстречу нам поднималась очень толстая женщина неопределенного возраста и седой головой. На вид ей было больше пятидесяти, но меньше восьмидесяти лет.
— Доброе утро, Тата, — сказал Владимир Николаевич и я поспешил тоже поздороваться, но женщина окинула меня не очень приветливым взглядом и, не отвечая, прошла мимо.
— Это экономка, — тихо сказал Владимир Николаевич, — Она со странностями, но живет в этой семье много лет и, кажется, дальняя родня.
— Мне ее тоже называть „Тата“?
— Здесь ее иначе никто и не зовет. Едва ли кто помнит ее настоящее имя.
Мы быстро прошли оставшийся путь и, постучавшись, вошли в кабинет. Этот кабинет представлял собой что-то среднее между гостиной, библиотекой и комнатой отдыха. Одна стена была полностью закрыта книжными полками, на которых стояли, как я заметил, в основном энциклопедии, справочники и детективы, в углу находился телевизор, в другом углу — диван. Центр комнаты занимал большой письменный стол, за которым сидел человек. Я внимательно посмотрел на него. Он был старше меня, лет около 30, атлетического сложения, хмурый и задумчивый. Острижен он был коротко, ежиком. Я не так часто смотрюсь в зеркало, в основном когда бреюсь, поэтому мне трудно было судить, насколько мы похожи, но сходство, пожалуй, было. Человек встал из-за стола и, пристально меня рассматривая, несколько раз прошел из угла в угол.
— Это он? — наконец спросил незнакомец.
— Он. — ответил Владимир Николаевич.
— Не так уж он на меня и похож. И моложе.
Владимир Николаевич широко улыбнулся и развел руками.
— Полные двойники бывают только в кино, — сказал он. — В нашей ситуации ему и не надо будет полностью вас заменять. Всего лишь пройти, выйти, проехать на машине. Целоваться с вашей секретаршей или встречаться с вашими компаньонами ему не придется. Кроме того, мы его немного загримируем. Сделаем такую же прическу и неплохо было бы вам обоим отрастить легкую небритость, она теперь модна, и начать носить черные очки. В общем, он станет вашей точной копией. В любом случае искать другого двойника у нас уже нет времени.