Павел Шаронов
Простаки и прохиндеи
Что нужно искать, мы сами толком не знали; возможно, фотографии, ключи, какие-нибудь бумаги. Поэтому решено было брать все, что могло представлять хоть какой-то интерес, чтобы потом в спокойной обстановке все внимательно разобрать и рассмотреть.
В третьей комнате я обнаружил пару томов Агаты Кристи в ярких обложках и не замедлил сунуть их в сумку. После нашего стремительного бегства из России у нас почти совсем не было книг на русском языке.
Я уже собирался выйти из комнаты, как вдруг, к своему ужасу услышал щелчок отпираемой двери. Резко остановившись и задержав дыхание, я стал прислушиваться. Входная дверь скрипнула и чьи-то уверенные шаги быстро направились в сторону кабинета. Там звук шагов сменился поскрипыванием и слабым позвякиванием ключей.
Я стал озираться по сторонам в поисках места, где можно было-бы укрыться в случае, если Сергей Борисович решит направиться в мою сторону. То, что это был он, я не сомневался. Его манеру ходить я бы узнал с закрытыми глазами.
Как назло, в той комнате, где я находился, спрятаться было негде. Кровати, под которую можно было бы залезть, не было, занавески на окнах были слишком коротки, чтобы за ними мог спрятаться человек, словом, не найдя ничего подходящего, я прижался к стене у самой двери, чтобы не быть обнаруженным в первый же момент и, возможно, благодаря этому получить шанс на спасение.
Я не знал, где в это время находилась Сандра, но надеялся, что она найдет себе какое-нибудь укрытие. Но эта надежда не оправдалась. В кабинете вдруг наступила тишина. Видимо, Сергей Борисович услышал какой-то шум и теперь прислушивался.
Потом вдруг с грохотом распахнулась дверь на кухню, похоже, она была выбита ударом ноги, и грубый истеричный крик наполнил дом.
Сандра попалась!
Теперь мне трудно вспомнить, что именно кричал Сергей Борисович и отвечала ли ему Сандра. В моменты наивысшего напряжения и волнения память часто играет со мной странные шутки. Я могу до мельчайших подробностей помнить развитие драматической ситуации и при этом иметь весьма смутное представление о причинах ее начала.
Впрочем, в тот момент мне было совершенно безразлично, что именно мог кричать Сергей Борисович. Важно было другое — надо спасать Сандру. Я проскользнул в коридор и стал на цыпочках пробираться к месту событий.
Дверь на кухню была наполовину открыта. Я подавил желание немедленно ворваться внутрь и решил, что лучше сначала разобраться в ситуации и появиться только в самый подходящий момент.
Вдруг послышался пронзительный визг Сандры и сразу вслед за ним какой-то гулкий звук, напоминающий звук колокола. Это Сандра, схватив со стола сковородку, со всей силы ударила ею Сергея Борисовича по лбу. Удар, видимо, не принес ожидаемых результатов и еще больше разъярил Сергея Борисовича.
С диким воплем он схватил Сандру за плечи и, обрушив на нее поток проклятий, одновременно стал трясти ее, при этом почти каждый раз со всей силы ударяя о буфет, отчего посуда в буфете звенела и с грохотом сыпалась на пол. Тоненькое тельце Сандры напоминало хрупкую Мальвину в руках Карабаса Барабаса и тут раздался еще один гулкий звук — это я ударил Сергея Борисовича второй сковородкой по затылку. Он вдруг смолк на полуслове, глухо застонал и тяжело повалился на пол, увлекая за собой Сандру.
— Ну как ты? — спросил я, помогая ей подняться.
— Нормально. Впервые в жизни мною пытались сломать буфет. Будет теперь, что вспомнить в старости.
— Да, без таких воспоминаний жизнь пуста и неинтересна.
Сандра искоса на меня посмотрела, проверяя, не смеюсь ли я над ней, потом перевела взгляд на Сергея Борисовича.
— Что это он устроил сегодня хождение туда-сюда? — возмутилась она, — Не мог, как нормальные люди, уйти из дома.
— Наверное, были причины, — ответил я. — Надеюсь, снаружи не слышно было всех этих криков.
— Сейчас проверю.
Сандра выбежала из комнаты и через минуту вернулась с сообщением, что все нормально и сообщников Сергея Борисовича в ближайшей округе нет.
— Наверное, он отправил куда-то машины и вернулся пешком, — сказала она.
Хоть в ближайшее время никаких неожиданных визитов не предполагалось, все же мы решили поторопиться. Заглянув в кабинет, Сандра сообщила, что сейф открыт и в нем лежат какие-то конверты.
— Забирай все, потом разберемся, — распорядился я.
— А с Синей Бородой что будем делать?
— Неплохо было бы его связать, но на это нет времени.
Сергей Борисович лежал на спине, тяжело с хрипом дыша, но, судя по всему, мой удар не нанес ему значительного ущерба. На всякий случай я поставил поверх него стул, чтобы он не мог внезапно вскочить, а голову прикрыл большой эмалированной кастрюлей.
Пока я был этим занят, Сандра вернулась с целлофановым мешком, наполненным содержимым сейфа.
— Пора сматываться, — сказала она. — Не хватало еще, чтобы нас замела полиция.
Я тоже уже сверх меры был сыт этим приключением и мечтал поскорее оказаться в безопасном месте. Мы бегом направились к окну, через которое влезли в дом; первая наружу выбралась Сандра, я передал ей целлофановые мешки с нашей добычей и затем выбрался сам.
После прохладной затемненности дома царившее снаружи пекло неприятно поразило меня. Время, проведенное в доме, было так насыщено событиями и переживаниями, что я представить себе не мог, что мы провели в нем не более двадцати минут.
Перелезать через калитку мы не решились: если эта милая компания, от которой мы унесли ноги в России, заметит нас, то нам может не поздоровиться. Удирать бегом от двух автомобилей — не слишком приятная перспектива. Судьбу лучше не испытывать по пустякам.
И мы полезли сквозь кусты. Отделавшись парой царапин и небольшой дырой на моей рубашке, мы продрались к забору. Я подсадил Сандру, затем перелез сам и через пару минут мы мчались через лесок в сторону шоссе.
Глава 16
С улицы через окна нашей квартиры доносились крики мальчишек, детский плач и какой-то еще шум, источник которого трудно было определить.
— Какие мы молодцы, — сказала Сандра, раскладывая на столе пачки долларов и любуясь ими. — Хорошо, что у нас не было времени разбираться с содержимым сейфа и мы забрали все. Конечно, я видела, что беру не только документы, но принцип для меня важнее честности. Ведь Синяя Борода все это нажил тоже не совсем честно. Я всегда говорила, что главное — это толерантность. Я…
Сандра продолжала рассуждать в том же духе, к месту и не к месту употребляя мудреные слова, знанием которых она порой любила блеснуть. Толерантность — это было четвертое слово, которое она выучила за последний месяц и которое употребляла при каждом удобном случае.
Речь Сандры я слушал, почти не вникая в смысл, весь поглощенный изучением документов, добытых нами из сейфа. Большую их часть я отложил в сторону как не имеющую к нам никакого отношения. Но другая часть читалась как детективный роман. Это был своего рода дневник тайной деятельности Сергея Борисовича. Нет, там не было никаких откровений, которые могли бы ему повредить, скорее наоборот, он собирал материалы, оправдывающие его в различных эпизодах преступной деятельности.
Не прекращая болтать, Сандра пересчитала деньги и полученный результат привел ее в восторг.
— Пятьдесят тысяч долларов! — воскликнула она, снова укладывая деньги в мешок, — Вот это мы провернули дело! Если бы я не подтолкнула тебя к этому, мы бы…
— Надеюсь, это не войдет у тебя в привычку, — перебил я ее, — Конечно, ограбить вора и бандита — не самое плохое дело, но все-таки воровство — это преступление.
— Не волнуйся, во вкус я не войду. Это дело не по мне. Своим умом я заработаю больше.
— Кстати, об уме, думай, что нам делать дальше. Несмотря на изменение внешности, Сергей Борисович узнал тебя. Этого грабежа, да еще нападения на него он нам никогда не простит. Теперь он сделает все, чтобы найти нас и вернуть то, что мы у него взяли.
Сандра снисходительно усмехнулась.
— Руки у него коротки. С его-то мозгами, да бороться против нас? Куда ему!
— Он может не разделять твое мнение. Надо готовиться к встрече с ним и делать все, чтобы избежать этой встречи.
— Подумаем об этом после. А сейчас ты нашел что-нибудь о моей сестре?
— Не так много, как хотелось бы, но кое-что есть. Ты была права. Твоя сестра жива.
Сандра вдруг стала серьезной, села на стул напротив меня и приготовилась слушать.