Павел Шаронов

Простаки и прохиндеи

Сандра придвинулась поближе и зашептала мне на ухо:

— Я вспомнила, как ключ оказался в сейфе. Я оставила его там, когда брала деньги.

— Нам повезло, — ответил я ей тоже шепотом, — Если бы ключи лежали на виду, эти бандиты поняли бы, что мы в номере и обязательно бы нас нашли.

В эту минуту в вестибюле послышался шум голосов. Я снова осторожно выглянул из-за шахты лифта. Двое полицейских вежливо, но настойчиво предлагали нашим бандитам пройти с ними, те пытались спорить и доказывали на русском языке, обогащенном матом, что они здесь ждут друзей и никуда не уйдут.

Полицейские продолжали настаивать, взялись за оружие и, видимо, этот аргумент победил. Продолжая громко возмущаться, бандиты дали вывести себя на улицу.

— Быстрей!

Я взял Сандру за руку и потащил ее ко второму выходу, расположенному рядом с туалетами, над которым было написано „Salida a la Playa“ („Выход на пляж“).

Я опасался, что возле главного входа у бандитов могут быть сообщники. Возможно, кто-нибудь третий ожидает их в машине неподалеку от отеля. Конечно, с дороги пляж был виден и только слегка закрыт деревьями, росшими на газоне справа от отеля и наши с Сандрой перемещения могли быть замечены, но я надеялся, что задержание бандитов, которых как раз в эту минуту должны были посадить в полицейскую машину, отвлечет внимание возможного сообщника и мы ускользнем незамеченными. Сандра предложила пригнувшись пробежать этот участок, но при побегах самое лучшее вести себя естественно и я распорядился идти быстро, но спокойно. Сандра попыталась спорить, но времени на объяснения не было, поэтому взяв ее за руку и велев ни в коем случае не оглядываться в направлении отеля, я быстро зашагал по пляжу. У меня было ощущение, что в затылок мне кто-то упорно смотрит, но, скорее всего, это была просто мнительность.

Пройдя метров триста, до того места, где заканчивался пляж, а шоссе резко сворачивало направо, мы тоже свернули и вошли в сосновый лесок, заваленный большим количеством пустых пластиковых бутылок и прочим мусором. Здесь можно было отдохнуть и собраться с мыслями.

— Надо идти в Салоу, — сказал я, — Там сядем на поезд и уедем. Чем дальше, тем лучше.

— Зачем идти пешком? — возразила Сандра, — Тут же автобус ходит.

— Это опасно. Пока стоим на остановке, нас прекрасно будет видно изо всех проезжающих машин. Я не уверен, что в одной из них не окажется Синей Бороды или кого-нибудь из его друзей. Лучше не рисковать.

— Ну, идти, так идти, — вздохнула Сандра, — только тут часть пути тоже проходит вдоль дороги.

— Ничего, услышим шум машины, спрячемся в кустах.

Глава 13 

Дорога пешком до Салоу занимала минут сорок. Конечно, если бы была возможность идти по прямой, то этот путь занял бы гораздо меньше времени, но часто вдоль дороги стояли высокие заборы из металлической проволоки, на которых были прикреплены таблички с надписью: „Propriedad privado. Entrar prohibido.“ („Частная собственность. Вход запрещен.“)

Будь опасность больше, мы с Сандрой, конечно, не стали бы церемониться с правами частной собственности, но перелезать через забор было довольно сложно, а законы без особой необходимости лучше не нарушать.

Из всех городов, в которых мне довелось побывать, Салоу понравился мне больше других. Здесь я сразу почувствовал себя как дома. Все было так удивительно красиво и уютно: выложенные плиткой мостовые, раскидистые пальмы и главное — море, вдоль которого вытянулся город.

Испанцы удивительно приветливы и, благодаря этому их свойству, в их стране не чувствуешь себя чужим. Их поговорку: „Mi casa es tu casa“ („Мой дом — твой дом“) можно переделать как: „Su pais es mi pais“ („Твоя страна — моя страна“).

Как можно любить только свою страну и не любить весь окружающий мир? Мне часто встречались люди, которые уважали только те страны, с которыми наше правительство дружит и ненавидели те, с которыми оно враждует.

Они, конечно, не бывали ни тут, ни там и весь мир, как в игре, делили на друзей и врагов. Плохих стран не бывает; бывают плохие правители. Всю вражду и все войны в мире развязывают правители, а народ… народ чаще всего повторяет то, что ему внушают.

Сейчас между странами гораздо меньше различий, чем прежде. Приехав в любой европейский город, первым делом натыкаешься на ту же самую рекламу, которая так надоела на родине. В магазине можно купить знакомую зубную пасту, а в жаркий день выпить любимую колу. А вечером по телевизору покажут начало того сериала, конец которого ты уже видел на родине.

Итак, слегка утомленные, мы с Сандрой наконец дошли до Салоу. Прошлый раз мы приезжали сюда на автобусе, поэтому где находится железнодорожная станция, мы имели самое смутное представление.

Сандра показывала на север, я — на запад.

Мы задали паре прохожих один вопрос: „Donde esta la estacion de ferrocarril?“ (Где находится железнодорожная станция?) и выяснили, что дорога на станцию вела в южном направлении.

За всеми этими хлопотами я совсем забыл о Пирате и Пират решил напомнить о себе самым неожиданным образом.

Устав нести сумку в руке, я закинул ее на плечо и в это же мгновение истеричный кошачий вопль заставил меня обернуться. Сзади никого не было. Вопль повторился еще раз и источник шума был найден. Собирая сумку, Сандра не забыла положить поверх вещей спящего Пирата. Всю дорогу он мирно проспал, но потом был бесцеремонно разбужен резким толчком и, обнаружив себя в полной темноте, тесноте и духоте, пришел в ужас и потребовал немедленного освобождения. Сандра вытащила Пирата из сумки и, покрывая его поцелуями, стала шептать слова утешения. Это его быстро успокоило и в благодарность он ласково вонзил когти в руку Сандры.

Чуть не пройдя мимо, до станции мы все-таки добрались. До сих пор нашим главным стремлением было бежать и мы не очень задумывались — куда. Но теперь, остановившись перед табло с расписанием поездов, мы растерялись. Куда ехать? Чем дальше уедем, тем в большей безопасности мы будем себя чувствовать, но тем больше денег придется истратить. А денег у нас осталось очень мало.

— Поедем во Францию, — предложила Сандра, — На автобусе до Андорры, там покупаем билет до Перпиньяна, а оттуда уже прямой дорогой в Париж. Выдадим себя за французов…

— Comment s’appeler vous, mademuaselle? — спросил я.

— Чего?

— Достаточно. На такую поездку уйдут все наши деньги, а за французов нас все равно не примут. Лучше поехать в Сантандер. Он на другой стороне Испании, достаточно большой, чтобы в нем затеряться и в то же время там меньше шансов повстречаться с русскими.

Мы посмотрели на расписание, но поезд на Сантандер отходил только вечером.

— Сделаем проще, — предложил я, — Ближайшим поездом едем до Барселоны и останавливаемся пока там. Изменим прически и снимем квартиру где-нибудь на окраине. Барселона — большой город и найти нас там будет трудно, даже если Синяя Борода узнает, что мы там. Если не будем посещать местные достопримечательности и корриду, можем вообще не встретить русских.

Сандра, кажется, не была в восторге от этого предложения, мне кажется, ей больше понравилась бы идея переползти на животе государственную границу, но она не придумала, что можно возразить и вздохнула.

— Ладно, поехали. Тем более, что поезд отходит через десять минут. Нам здесь лучше долго не находиться.

— Почему?

— А вон за тем домом находится вилла Синей Бороды.

— Что?!

Я был ошеломлен. Конечно, я знал, что в Испании у Сергея Борисовича есть недвижимость и что Сандра нарочно выбрала отель в соседнем городке, чтобы при случае иметь возможность наведаться на эту виллу и устроить там обыск, но мне и в голову не приходило, что мы можем оказаться так близко. И Сандра все это время молчала. Непостижимо.

К счастью, поезд не заставил себя ждать. Сандра заняла место у окна и слегка прикрыла лицо ладонью, чтобы ее нельзя было узнать снаружи.

— Все-таки жаль, что мы уезжаем, так ничего толком и не узнав, — сказала она.

— Да, было бы неплохо устроить за этой виллой круглосуточную слежку. Лучше контролировать все действия наших врагов, чем постоянно опасаться неожиданного удара.

— Ну так давай…

— Нас двоих для этого недостаточно. И вообще за такие дела лучше браться после подготовки. Обустроимся в Барселоне, переждем месяц или два, изменим внешность и тогда можем вернуться и попытаться что-нибудь разведать.