Инна Сударева
Король-странник
— Ну, досталось слегка, — развел руками Линар.
— Их осталось семеро, — прикинул Фредерик. — Из них трое подраненных. Легче, уже легче… Среди нас сколько убитых? Восемь… Плохо… Сейчас будем нападать на них по очереди, парами. Я и Элиас, потом вы, — кивнул на Скивана и Корина. — Вы, ребята, держите оборону. Как скомандую „проход!“ — делаете для нас брешь и тут же смыкаете ряды, — это Король говорил северянам. — Элиас, ты готов?
Юноша кивнул, взяв меч наизготовку.
— Отлично, — Фредерик сделал два глубоких вдоха, будто собирался окунуться в воду. — Проход!
Люди чуть разомкнули кольцо. Два рыцаря отчаянно бросились в схватку с медведями.
Элиас выпрыгнул первым и подсек вставшего на задние лапы медведя. Фредерик вовремя подставил копье: падая, зверь насадился на него. Правда, это лишило Короля оружия — древко хрупнуло под громадной тушей.
Выхватив кинжал, Фредерик чуть отступил перед зверями. Один из медведей, рыча, занес над ним лапу. Не мешкая ни секунды, Король высоко подпрыгнул и всадил в нее клинок. Но второй лапой зверь сшиб человека в прыжке и отбросил к скале. Ударившись о камни головой, Фредерик безжизненно сполз в сугроб. К нему в тот же миг поспешили двое медведей.
Элиас забыл о том, что и ему угрожают чудовища. Перехватив меч за клинок, он бросился к Королю. Успел раньше медведей, уцепил Фредерика за шиворот, потащил к защитному кольцу. Слишком далеко… Далеко… Получалось, что звери опять отбили для себя добычу.
— Дьявол, — прошипел сквозь зубы юноша, опустил Короля в снег, приготовился защищать себя и лежащего.
А медведи уже готовы были продолжить атаку. Они окружили Элиаса и Фредерика.
— Проход! — зычно гаркнул Скиван, и он вдвоем с Корином налетели на медведей справа. — За мной! В кольцо этих тварей!
Теперь уже люди взяли в окружение зверей, напали на них отчаянно, всем скопом, коля копьями и рубя топорами почем зря. Получилось, что Элиас и Фредерик оказались в кольце из медведей, а те — в кольце из людей. Тут уж гвардеец дал волю своему доброму мечу. Зверям пришлось на какое-то время забыть о легкой добыче в центре, чтобы обороняться от напавших рыбаков и охотников, и Элиас это использовал, коля в мохнатые спины, которыми повернулись к нему медведи.
Топот, рык и крики, густая взвесь из снега, вздымаемого ногами и лапами, брызги крови, хруст костей, — бой был ужасен, но люди стали одерживать верх.
Элиас рубанул спину медведя. Тот разъяренно взревел, оборачиваясь, и обрушил на юношу ужасающего размера лапу. Гвардеец еле успел увернуться, получил все-таки в плечо: когти, больше похожие на кинжалы, легко вспороли его плотную куртку и нижнюю рубашку, сильно оцарапали кожу. Он упал в снег, быстро повернулся, выставил для защиты клинок — зверь уже встал на дыбы, чтобы добить человека и с непрекращающимся ревом стал опускаться, целя лапами в голову Элиаса. Тот лишь зажмурился и тверже стиснул рукоять. Потом свет и звуки исчезли для него…
— Братец, братец, — голос его Короля, полный тревоги.
Элиас разлепил мокрые от снега ресницы, веки. Как же больно… И холодно…
— Жив. Слава богу, — говорил Фредерик.
Он держал голову верного гвардейца на своих коленях. Мастер Линар наскоро бинтовал располосованное плечо юноши.
— А ты? — еле слышно спросил Элиас.
— Мне что? — усмехнулся Фредерик. — Голова моя дубовая. Что ей будет? Пока в снегу прохлаждался, вы без меня управились — лучше некуда.
— Если б не шапка, ваши королевские мозги были бы на той скале, — буркнул Линар. — Потерпи, Элиас. Все хорошо. Заживет — даже красиво получится. Такие великолепные будут шрамы!
Откуда-то сверху возникла взъерошенная голова капитана Скивана.
— Вы — герой, сэр, — кивнул он Элиасу. — Спасли товарища, двух медведей уложили и живым остались в этом зверином кольце.
Юноша закрыл глаза — было утомительно смотреть. И плечо вдруг отозвалось резкой болью. Он невольно застонал и тут где-то совсем рядом услыхал голос Фредерика:
— Держись, братец… Мы скоро поедем домой. Слышишь? Домой…
И вновь — провал в темноту…
Фредерик обеспокоенно потряс юношу, который обмяк и свесил голову набок.
— Тише, — отвел его руки Линар. — Надо перенести его в храм. Он в забытьи. Так даже лучше — боли и холода не чувствует.
— Но он будет жить?
— Наш Элиас — крепкий парень. Эти раны для него лишь царапины. Со мной мои бальзамы. Через пару-тройку дней он даже встанет.
Фредерик отошел, наблюдая, как юношу осторожно подняли и понесли к расщелине.
— Я виноват в этом, — молодой человек окинул взглядом поле боя: тела медведей, людей, снег, залитый еще теплой кровью, и от нее поднимался пар. — Зачем я так спешил?
— Вам хотелось вернуть свой меч, — заметил Линар.
Это был укол. Но Король лишь чуть дернул уголком рта.
Из расщелины тем временем на поле боя вышли женщины. Они подняли громкий плач, увидев многих своих мужчин убитыми… Фредерик дернул ртом еще раз…
Он не сразу нашел полусъеденное тело медведя, в пасти которого сломался его меч, с трудом достал клинок, пошарил рядом в снегу, обнаружил и рукоять. На белом металле застыла смерзшаяся кровь.
— Найдется ли мастер, что восстановит его? — задумчиво проговорил, подходя, Линар.
Фредерик не ответил. Он растерянно крутил в руках обломки, то приставляя их, то разъединяя, и на лоб его в этот момент набежала тревожная складка.
Громкий крик вывел его и мастера Линара из раздумий. Кричал Элиас. Его голос, полный боли, эхом разнесся по ущелью.
Фредерик резко бросил в руки доктора сломанный клинок и очертя голову кинулся в храм.
Чуть ли не по стене он пробежал узкую расщелину, влетел в залу, взъерошенный и с выпученными глазами. От него все бросились врассыпную.
— Что?! Где?!
Элиас лежал на плоском камне у дальней стены. Четверо мужчин, включая Скивана и Корина, держали его за руки и за ноги, а над раненым плечом юноши хозяйничала Орни. В пальцах у нее мелькала окровавленная иголка с нитью. Рядом стояла белая, как снег, Роксана и держала трясущимися руками миску с водой.
Гвардеец извивался и орал, что есть силы — державшие его воины едва справлялись. Его голые спина и грудь были почти полностью в крови, которая не переставала сочиться из ран.
— Вы что делаете?! — Фредерик чуть не оглох от голоса Линара над своим ухом.
— Зашиваю, — коротко отвечала Орни, не отрываясь от штопки.
— Он что, салфетка вам?! — Линар бросился к Элиасу. — Вы его доконаете!
— Назад! — взревела не хуже доктора девушка. — Я знаю, что делаю!
Она шила быстро, почти молниеносно. Похоже, эта процедура была ей хорошо знакома. Через какой-то миг Орни закончила, своим маленьким ножиком перерезала нить, взяла одну из чистых сухих тряпок, смочила ее в миске, где не вода была, а нечто, похожее на воду, но резко пахнущее, и стала протирать окровавленные швы на плече Элиаса. Тут юноша взвыл еще громче и даже вырвался из рук мужчин, скатился с камня и замер прямо у ног ошарашенного Фредерика. Роксана, выронив миску, осела в обморок — Скиван только и успел ее подхватить.
— Ты убила его! — ахнул Фредерик, упав на колени рядом с гвардейцем. — Элиас! Элиас!
— Он сознание потерял, — ответила, подбежав, Орни. — Давайте перевернем его — мне надо закончить.
Она щедро протерла швы своей тряпкой, благо, теперь раненый не дергался, забинтовала Элиасу плечо. Потом его перенесли ближе к огню, где устроили на набитом сеном матраце и накрыли плащами.
Линар попытался начать довольно резкий разговор с Орни, но та указала ему на его собственную окровавленную ногу:
— Вас тоже надо заштопать! Ну-ка! — и кивнула Скивану и Корину. — Держите его, парни.
Те с готовностью ухватили Линара под руки и уложили на камень, где только что извивался Элиас. Прижали, что есть силы, позволив лишь дышать.
— Нет! Так не пойдет! — завопил доктор.
— Я еще ничего не делаю, а вы уже кричите, — заметила Орни и решительно разодрала остатки штанины над раной Линара. — Я так и думала — пара царапин. Тут надобно всего лишь промыть, да забинтовать, — она опять вооружилась тряпкой, смоченной в резко пахнущей „не воде“, и приложила ее к ранам — Линар завопил так, что каменные стены храма задрожали:
— Ааа! Жжет!
Фредерик, наблюдая за всем этим, хотел одеть шапку: над правым виском у него тоже была приличная ссадина… Но вовремя остановился — в храме, все-таки.
Стараясь не попадаться в поле зрения деятельной Орниллы, которая принялась врачевать остальных пострадавших, он бочком подобрался к Элиасу. Тот как раз открыл глаза и пытался сообразить, что же произошло.
— Как ты? — спросил Фредерик.
Надо сказать, он очень испугался за гвардейца. Увидев Элиаса в снегу и крови без признаков жизни, Фредерик вдруг понял, насколько этот юноша ему дорог. Это был настоящий друг: ничто не поколебало его преданности и верности.