МеЛ
Слалом с горбатой горы
Мэй опустила глаза и, сделав губы трубочкой, покачала головой. Подумала, что выглядит заманчиво, хотя и „там-па-пам“.
Улыбнувшись на прослушанный путь „своей“ жизни, она пошутила: „А-а, может быть, тогда лучше фигурное катание?“
Лоренс хохотнул. Но мягко и естественно. Растягивая гласную, возразил: „Не-е-ет“.
Любуясь женщиной, глядя в глаза, он заговорил тихо и доверительно. Явно радовался, что ее ничего из сказанного им не возмутило. Она как будто уже согласна с предлагаемым. Дело за малым.
— Вы выбрали „серединку“, Мэй. А серьезный бизнес имеет иной характер фигур. Либо крутой спуск с лавированием, либо… подъем на горную вершину, допустим, на мотоцикле… В одну сторону.
— Это почему?
— Мгновения восхищения собой, своими успехами, то есть радость созерцания под собой всех и всего остального, продлеваются творческими личностями как можно дольше. На обратный спуск времени жизни просто не хватает.
— Я выбираю слалом!
Мэй сделала глоток из бокала. Внутри ее все жгло. Такого напора она не ожидала.
От его предложения, от его взгляда, от его улыбки — в ней замерло все. Замерло в ожидании. Ведь дело за малым…
— Хотя, Тэд, признаюсь, иногда страшно смотреть вниз, пока трасса еще не преодолена и от обилия фишек пестрит в глазах.
— Вот и я решил, что лучше спуск! Затаил дыхание и… пошел! Захочется бросить все это — отлично! Пусть страдает задница! Если голова напридумывала столь рискованное занятие, не обдумав возможные падения, пусть сваливается! Учиться падать нужно было до тридцати четырех лет. Все шишки — за горой!
— А вы научились?
Лоренс естественным движением взял руку Мэй в свою и поцеловал.
— Насколько — еще не знаю. Пока даже мысли падать не было.
Мэй мягко отняла свою руку. Красиво прогнувшись, она откинула волосы на спину и улыбнулась. Проходивший мимо их столика мужчина загляделся на нее. Скользнул взглядом от ее рыжей макушки до округлого торса и споткнулся.
Но Мэй не заметила всего этого.
Женщина, шедшая рядом с мужчиной, прежде всего, обратила внимание на выражение лица Лоренса. Она как слизывала с его
И Тэд не заметил всего этого… вокруг.
Мэй слушала очередную чушь для своих ушей и, как девчонка, таяла в ней. Ей казалось, что феонитовые блестки в ее клипсах превратились в бриллианты, настолько много было блеска в той пыли, что он пускал ей в глаза, рот и уши…
— Тэд, это, конечно, все любопытно… Но почему же, например, сразу не совместить и то, и другое?
— А… нельзя. Любовь, бизнес и взаимное терпение на протяжении всей жизни — несовместимые понятия. Только чуть цепляясь за края, ваша „серединка“ будет гарантом творческого союза, иначе… получится уздечка на двоих. А в ней не до творчества. Либо творит один, другой — нянчит его детей, либо оба теряются для творчества, а дети после терпят двух грызущихся от неудовлетворенности собою и жизнью родителей.
— И… что вы предлагаете?
Мэй была трезва и серьезна, как никогда. Даже улыбающиеся губы сжала. И сдула с мыслей образ Макса, чтоб не мешал сосредоточиться.
Тэд видел, как пылают ее щеки, как ждут его решения ее глаза.
— Я?
Он щурился и улыбался. Но контролировал себя и тоже был, как никогда, серьезен. Даже приосанился, чуть навалившись на спинку стула.
— Я предлагаю вам заняться вашим творчеством. Ну, заодно выбрать комнату, чтобы подошла под ваш кабинет. Согласен так же осмотреть и другие комнаты в моем… пустующем доме. У меня есть пустующие гостиные, пустующие спальные, ванные комнаты… Как раз для творческой личности.
— А… вы?
— А я… предусмотрительно уже выбрал себе домик неподалеку и потому мешаться вам не буду. Наш творческий союз включает лишь временное совместное проживание под одной крышей. Фишка „удачный брак“ и у меня, и у вас чуть дальше по спуску. У нас обоих серьезный и опасный бизнес, Мэй. Спуск крут, но мы выбрали гору, а не яму. Не карабкаться вместе — лететь!
— Тэд, вы делаете еще одну шутку или все-таки предложение?
— Мэй…
Он взял ее правую руку в свою, сначала подержал ее, как погрел, а потом снял кольцо с мизинца, обмакнул его в вине и надел его на безымянный палец женщины.
— Не беда, что чуть великовато. Главное ко времени и к месту. Считайте это предложением, Мэй. Жена человека, торгующего оружием — беспокойная должность. Я пытался, только горбатее стал. А любовнице это не страшно.
Тэд обхватил обе руки женщины, посмотрел ей прямо в глаза. Был непередаваемо красив в своей искренности.
— Мэй, я влюблен в вас. Заявляю вам это со всей ответственностью. И вы, я это чувствую, тоже неравнодушны ко мне. Я в это поверил еще тогда, когда вы терпеливо выглядывали меня из приемной. Мне редко что бывает в пору, Мэй. Наверное, это от моей… шероховатости. Вы же, женщина, которая очаровала меня попаданием в „яблочко“. Решайтесь, Мэй. Уверен, у нас получится.
Мэй было лично приятно, что слово „горбатость“ ушло из их общения.
— Тэд, но…
Женщина подняла голову и ахнула.
Потом кивнула, тряхнув рыжими кудряшками и, глядя мужчине в глаза, согласилась.
Лоренс заметно вздохнул, поцеловал палец с кольцом, затем ладони обеих рук Мэй… и заказал шампанское.
Ноябрь, 1997 год, Пермь.