МеЛ
Слалом с горбатой горы
Мэй так и не появилась.
А, казалось бы, хотела быть. И здесь, в конференц-зале центрального офиса „ЛК“, а потом и на праздничном банкете на старой посудине, преображенной модернизациями в роскошный ресторан на волнах океана.
Старая баржа чуть покачивалась на волне, создавая тем самым дополнительный пьянящий эффект от улыбок, веселых скетчей, забавных тостов и музыки. Лишь к самому концу вечера, обеспокоенный напряженностью брата, Роберт спросил: „Тэд, ты хорошо себя чувствуешь? Что-то не так?“
Потягивая минералку без газа, Лоренс кивнул. Улыбнулся печально и искренне ответил: „Праздника… не получилось, Боб. Нет, все хорошо. Но… не у меня“.
– 11 –
Еще тогда, уезжая на машине Макса из Лонг-Бич, Мэй была на вершине своего счастья, своей творческой удачи. Она все еще болела своими видениями, будто бы произошедшими не с ней.
— Макс, ты просто помолчи. Пожалуйста, ни о чем меня не спрашивай. Ни о чем! Ты только следи за дорогой, думай о нас и… ни о чем не спрашивай! Мне нужно сосредоточиться. И все… суметь написать.
— Можно спросить? Я… э… только спрошу, как насчет перекусить где-нибудь?
Мэй, как на нечто приземленное посмотрела на своего жениха и категорически покачала головой.
— Я… наполнена всем, Макси! Всем! Хочешь, заедем куда-нибудь, возьми себе еду, перекуси. Но быстро вези меня домой! Я хочу домой! Если бы ты знал, что я сейчас держу в голове!
Мэй вдруг перестала сиять.
— Кстати, а как там поживает мой компьютер? Ты сдал его в починку?
— Нет. Как-то… забыл.
Макс потянулся поцеловать невесту, в качестве извинений. Но Мэй довольно холодно его остановила.
— Вот как?! Значит, ты и не подумал обо мне, пока колесил здесь по своим магазинам?!
— Но Мэй… если хочешь, мы заедем сейчас. Я перекушу, и в это время в сервисе посмотрят твой компьютер. Какие проблемы?
Мэй глубоко вздохнула, пронзив взглядом недосмотревшего за ее заботой жениха.
— Хорошо, Макс. Только учти, обойдется тебе дороже, если потребуется длительное время для починки. У меня времени нет. Так что тебе придется купить мне новый компьютер.
— О’кей! Это будет моим свадебным подарком.
Мэй хмыкнула и отвернулась.
Машина поехала в поисках сервиса.
К счастью, с ремонтом компьютера все оказалось несложно. После замены блока питания он заработал, и можно было ехать. Но Макс требовал отдыха в кафе.
— О-о-о! Макс… Ну хорошо.
Пока он ел, Мэй, буквально впившись в экран, вслепую делала набор на клавиатуре. Макс читал информацию с экрана, лишь иногда кося на невесту.
Наконец он был сыт. Но, видимо, решил еще чуть отдохнуть, прежде чем ехать. И, конечно, без заглядываний Мэй в экран.
— Так… Ну-ка, руки убери! Твое дело довезти меня до дома.
— Что-о? Я не пойму, причем здесь интервью? Ты же приезжала в „ЛК“, чтобы получить согласие на дальнейшее сотрудничество с вашим рекламным агентством?
— Ну да. А вышло все как никогда — лучше!
— Ты… считаешь?
Макс покосился на экран.
— Но…
— Макс! Мы договорились — никаких вопросов! В моей голове в девственной неприкосновенности должны остаться лишь мои вопросы и его ответы. И все!
Конрой, чуть хмурясь, посмотрел в сверкающие глаза невесты. На ее лице было „рыжее“ упрямство и зеленое упорство. Он любил ее. Эту женщину. Любил именно за все это.
Макс отвернулся к дороге, и его новая машина стала набирать скорость.
Его друзья и близкие, узнав, что невеста старше его на семь лет, да еще и рыжая, были несколько удивлены. Он — весьма перспективный коммерсант, веселый парень, имеющий широкий выбор маленьких невест и вдруг вместо юной неопытной девушки, он выбирает элегантную даму эмансипированного вида и весьма свободного склада ума. Красивую, конечно. Умную — конечно! Возможно неплохую любовницу, но… зачем этот набор коммерсанту, часто выезжающему из дома?! Не такой желали увидеть миссис Конрой родители Макса. Не этот образ видели его друзья, желающие своему приятелю спокойных семейных вечеров перед телевизором после суматошного дня работы. Макс же холодно перебивал всех: „Ваше дело прийти на венчание и посидеть за свадебным столом. Моя личная жизнь вас не касается. Я люблю ее. Все!“
Дорога домой дышала жаром пустыни. Они умывались водой из бутылок, смеясь, обливали друг друга, а потом сырыми снова садились ближе к рулю и гнали, гнали машину и себя домой.
Макс несколько раз пытался заговорить с Мэй. Но та, жестом руки останавливала его или говорила: „Макс, пожалуйста, не мешай!“ Во время остановок на отдых и еду, он задавал ей некоторые вопросы. Но Мэй не очень охотно отвечала на них. Смотрела куда-то мимо него. Или вдруг засветившись улыбкой, отвечала, как и не ему вовсе. Кому-то другому будто бы зачитывала свои вопросы и чьи-то ответы.
— Он что, на самом деле горбат?
Мэй качала головой, нет и, дожевывая булку, запивая ее молоком, отвечала: „Да ничуть же! Ни в мыслях, ни в желаниях. Он просто невысок ростом. Во всем остальном он — Лоренс“.
Макс поправлял волосы на взъерошенной рыжей головке. Вытирал потекшее молоко с пухлых губ. Ему не хотелось говорить о чужом ему человеке. Он просто хотел поцеловать ее. Считал, что имеет на это право. Но Мэй уже складывала мусор в мешок, вытирала ладонью губы и вновь обращалась к экрану.
А Макс мешал ей. Своими желаниями.
— Потом, Макс, потом. Давай, скорее, выброси мусор, и поехали.
Он шел выбрасывать мусор в придорожную корзину, а когда возвращался, видел ее вновь поглощенной своей работой. Ничего и никого не видящей и не слышащей.
Макс с настойчивостью нахала лез к ней. А она шутливо колотила его по спине, обещая „потом, потом“.
И он снова брался за руль, и снова „феррари“ показывала, на что она способна на прямом участке пустынной дороги.
К утру, когда Макс до чертиков устал, и снова полез к Мэй за „отдыхом“ …под юбку, женщина его сонно потянулась: „Макс, мне… экрана не видно“.
— Ага, значит, поцеловать все-таки могу?
Мэй настойчиво положила компьютер на колени, одернула юбку.
— Если ты устал, я могу повести машину. Но ты обещал не мешать мне! Так выполняй свои обязательства!
Конрой „протрезвел“ от таких слов. Когда это он давал ей такие обязательства?!
Но спорить не стал. Мэй опять уткнулась в компьютер, а он, пока руки сжимали руль, вел машину. Потом он спал, откинув сиденье, а Мэй вела машину. Без остановок.
Когда Макс увидел ее глаза, уставшие, покрасневшие, он резко возмутился и предложил немедленно ехать в мотель.
— В мотель?! Я в мотель?!
— А что такое?! Или на этой дороге нет приличных гостиниц?!
— Я не поеду в мотель! Или мы делаем остановку в приличном городе и приличном отеле или не делаем остановок вообще!
— Ах, ах, вы посмотрите на эту разгневанную королеву!
Но Макс сам видел… королеву. Он вздохнул, поцеловал Их Величество в ушко, выпрямил спинку сиденья и — за руль.
Мосты, речки, озера и поля… Дорога домой. А, вернее, к приличному отелю.
– 12 –
В Чикаго Макс потребовал от невесты выполнения ее „обязательств“ и нормального к себе отношения.
Они сняли номер в отеле, и, чудесно поужинав в ресторане, наслаждались не столько любовным сексом, сколько нормальным сном. Отдыхали где-то на небесах, а точнее на тридцать седьмом этаже одного из чикагских небоскребов.
Когда за Гамильтоном замелькало родное Онтарио, дом показался им совсем уже рядом.
— Отдохнем?
— Макс, пожалуйста…
— Нет, отдохнем!
Макс одним пальцем завершил ее работу на компьютере и, устало улыбаясь, притянул женщину к себе.
— Что ты делаешь с собой? Зачем тебе все это? Ты выжжешь себе глаза или шизонешься, как этот горбатый уродец на своих системах наведения!
Макс чуть отстранился.
— Кстати, ты что, так и собираешься писать в журнале, называя его „горбатым уродцем“?
— Вовсе нет. Это он назвал себя так. Это… как игра у него. Он просто заранее таковым себя считает, чтобы не обижаться на людей, которые видят его таким.
— А ты? Ты его таким не видишь?
— Теперь нет. Макс, извини, можно я продолжу?
— Подожди. Так значит он… не горбат?
— Да нет же! О, черт! То есть, да… Наверно… он просто сутул. Да что такого?!
Макс смотрел ей прямо в глаза. А Мэй, замечая в женихе что-то ему не свойственное, гнала эту мысль глубже от сознания. Только просто провела по его щеке ладонью, успокаивая. Просто улыбнулась, коснулась горячим лбом его плеча.
— Милый, прошу тебя, не нужно говорить ни о чьей горбатости…
— Так он горбат?!
— Господи! Да! Да! Да! Доволен?!
— Откуда ты знаешь?
Мэй подумала и ответила тихо, спокойно: „Да он сам себя так называет. И я повторила при нем это слово, он не обиделся. Хотя, может, я и первая, кто повторил эти его слова“.