МеЛ

Красота женщины

Вот тут-то Тэд и попался. Он, улыбаясь, смотрел на нее. И это женщину взбесило.

— Послушайте?! Какого черта вам от меня надо?! Чего вы глазеете на меня?! Мы что, знакомы или вы впервые женщину видите?!

Водитель нажал на акселератор, поняв, что только быстрой доставкой спасет известного ему сочинителя от повреждения психики.

А последний как-будто бы и не пострадал от молний из глаз скандалистки. Он говорил с ней с доброй улыбкой, вежливо и тихо.

— Я вижу, вы расстроены? Банкет у Мэрфи закончился для вас ссорой с другом. Бывает.

— Каким другом?! Какой Мэрфи?! Что за идиотские предположения?!

Лоренс не дергал кошку за хвост и вовсе не пытался выудить максимум удовольствия, разглядывая взбешенную женщину в метре от себя. Он действительно вошел в сказку и уже видел перед собой ее величество. Он только конца сказки еще не видел и потому был предельно осторожен и внимателен. Перед ним живая королева и потому почтение прежде всего.

— Так вы не со свадьбы Мэрфи? Там было столько гостей. Я тоже не люблю толпы, потому понимаю вас. Вам стало скучно.

Глаза женщины расширились, потом сузились и внятно, чтобы запомнили, ею было отвечено: „Никого Мэрфи я знать не знаю! И вообще, кто вам сказал, что я скучаю в толпе?! Скука — занятие для синюшников! Мне всегда весело! Я собой и всем довольна! Понятно?!

— Иногда это утомляет.

— Что-о?

Тэд отмечает про себя: „Лоб чистый и гладкий. Зачем она вскидывает брови? Борозды морщин на лбу делают лицо сердитым“. Он анализирует. А она — вопрошает: „Вы — что такое вообще?! Вы кто?!“

— Человек со свадьбы.

— Вижу, что не собака!

— Спасибо.

Тэд произнес благодарность вежливо, без иронии. Как-будто ему на самом деле было приятно, что его не посчитали за собаку.

Женщина рядом удивленно вскинула подкрашенную бровь.

— Вы… Чем вы занимаетесь, подсаживаясь к пассажирам в такси? Вы кто, психиатр? А, журналист…

Последнее предположение было выдвинуто с гримасой. Но в тоже время, женщина как-будто бы хотела присмотреться к соседу. Она прищурилась и даже подалась к Лоренсу корпусом.

— Ну, угадала? Журналист?

— Не совсем. Я сочиняю не прозу в газеты, я сказки пишу. В тонкие книжки — „в дорогу“.

— А зачем?

Этот вопрос удивил Лоренса. Тот, посчитав, что любопытство проняло женщину, тоже осторожно придвинулся к ней. Но… только чуточку ближе. Он ведь видел в ней королеву.

Тэд улыбнулся, голос сделал мягче и ответил… попонятнее: „Это меня кормит“.

— Ну и как? Сыты?

— Да, кажется, не похудел с тех пор, как бросил пересчитывать чужие деньги по чужим банкам.

— Про деньги ладно. Ты мне про сказку расскажи. Кому она нужна, твоя сказка?

— Читают.

— Врешь! Эй, вы?!

Женщина обратилась к водителю: „Вы его знаете? Сочинителя этого, знаете?“

Водитель кивнул и сказал: „Да“. А за то, что его отвлекают тычками в спину, солидно добавил: „Это Тэд Лоренс. Его сказки читают и моя мать, и сестра“.

— Ну раз только бабы, значит ничего умного! Вот вам же — не интересно?

— Я… читал.

— Врете!

Водитель сердито посмотрел на даму и нажал на тормоз.

— Приехали.

Но женщина сказала.

— К тому входу!

Водитель оглянулся на дом и заметил, что он имеет два входа. Машина проехала еще пять метров, остановилась.

Женщина расплачивалась, отдала за проезд ровно половину. Вышла.

А Тэд заплатил до счетчика и дал водителю на чай. Тоже вышел из машины.

Водитель такси отъехал, но не далеко. Понимал, что сочинитель наверняка живет не здесь. Что ему машина понадобится.

Тэд подошел к женщине, та доставала ключ.

— Так вот где вы живете?

Женщина удивленно посмотрела на него, потом нахмурилась.

— Я-то здесь! А вы зачем сюда приехали?! Вторая половина дома, мне помнится, сочинителям не принадлежит. Там… почище живут.

Лоренс оглядел свою легкую неряшливость. Потом, решив, что возможно женщина склонна к иронии, или ее соседи — не сахар, подошел к ступенькам ближе и даже взялся рукой за поручень крыльца.

— Нет, просто захотелось взглянуть, где вы живете.

— Ну, посмотрели и что?! Я вас в гости не приглашала!

— Ну, это же не страшно.

— Что-о?! Вон вас такси ждет! Спешите, отсюда трудно выехать, район глухой. Так что лучше сочиняйте где-нибудь себе в другом месте, пока неприятностей не наскребли.

— Спасибо.

— За что?

Женщина развернулась грудью и с вызовом посмотрела на мужчину, будто рассчитывала, как его лучше ухватить, да перебросить через плечо.

— За что спасибо?!

— За заботу о моем спокойствии.

— А вот… Ну-ну.

Женщина чуть повернулась, не упуская Лоренса из вида, открыла двери и вошла. Тут же быстро захлопнув за собой двери.

Тэд рассмеялся, постоял, подождал, пока зажжется в комнатах свет, потом махнул таксисту и поехал домой.

Глава 7

— Мистер Лоренс…

Водитель старался быть вежливым, но любопытство его разбирало.

— Вы, простите, и для таких вот тоже сказки сочиняете?

Тэд хмыкнул. Уткнувшись носом в воротник плаща, он прижался к спинке сиденья и попытался вздремнуть. Но все же водителю ответил: „Не для, а про таких, парень. И не спеши. Я домой. На „Зеленую, сто“.

Он закрыл глаза и как-будто действительно задремал. Но это был не сон. А сказка про королеву.

„Спорит Королева со Змеей.

— Пошла вон! Змея!

— Подумаешь Величество! Вот укушу и помрешь, как простая смертная!

— Меня?! Меня?! Ах ты, гадина! Да я прикажу страже, тебя в куски изрубят!

— А я тебя вперед укушу. Так что за радость тебе будет в кусках моих?!

— А я потерплю. Мне и агония сладкой покажется, когда увижу, как тебя кромсают. Муки мои великие выше твоих кусочков!

— Ах так…

— Вот так!

И тут в двери покоев Королевы постучали. Замолк женский крик и змеиный шип. Королева — на трон, змея — под него.

— Ваше Величество…

Секретарь Королевы склонил голову и с почтением докладывал: „Герцог Макди отменил свою поездку в Германию. Просит принять его, чтобы вернуть вам ваши письма“.

Королева задумалась.

Утром этого дня вспомнила она про то, какой наступил день. Что связано у нее с ним.

Ровно год назад сбросила она со своих плеч траур по мужу и забылась в объятьях того, кто шептал ей слова любви и клялся, что день этот он будет помнить всегда. До последнего вздоха. Этот человек клялся умереть у колен возлюбленной своей Королевы, но не забыть дня их первой любви. И вот… ей передали, что он сегодня уезжает. По делам, в Германию. Гордая женщина позволила себе напомнить мужчине о себе. Она передала через секретаря письма для канцлера, которые герцогу надлежало передать при встрече. И ей передали, что герцог Макди обещал выполнить волю своей Королевы. Он пообещал, что письма будут переданы немедля, как он вступит на порог Бундестага. И… вдруг…

— Пусть герцог Макди войдет…

Быстро взглянула вдова на себя в зеркало, поправила прическу, смахнула остатки раздражения с лица. Затем, переборов в себе остатки гнева и гордости, она поднялась с трона и приблизилась к вошедшему.

— Мне передали, вы отказываетесь выполнить мою просьбу, герцог?

— Простите, Ваше Величество. Но сегодня я действительно не могу ее выполнить. И прошу, если нет особой спешности в этом, повременить с передачей писем канцлеру до завтра.

— А что же вам мешает сделать это сегодня?

Пристальным был царский взгляд, да только расплавилась сталь его о нежность в глазах стоящего напротив мужчины. А тот с поклоном отвечал: „Я прошу прощения за забывчивость, Ваше Величество. Хотя прощенья мне, верно, нет. Но этот день — особый для меня. Памятный. Поклялся я год назад быть у ног той женщины, что владеет мной не только как поданным своим, но и счастьем моим владеет. Покоем сердца моего. Не казните меня, Ваше Величество, не могу я сегодня не быть рядом с ней. Не у ног ее“.

Щеки стали розовы, глаза Ее Величества наполнились счастьем ответной любви.

И тихим стал голос Королевы; глубоким — дыхание, и легкой — поступь.

Никто не шумел, никто не топал ногами в тронном зале. Змея, что жила под троном и служила верой и правдой, выполняя одно из тяжелейших повелений Королевы, успокоено обвилась вокруг гнезда с яйцами. Не страшно теперь горели глаза ее, шевелился язык и затаивалась блестящая головка. Она ждала, согревая гибким телом трех своих детенышей, которые слышали ее ровное дыхание, успокоенную плоть, радуясь счастью быть любимыми своею матерью.

Все стало спокойно в царстве поднебесном. Нет теперь причин для ссор и гнева. Ибо все в доме помнят о тех, кто ждет любви их“.

— Мистер Лоренс… Мистер Лоренс!

— О, простите. Это уже? Как скоро. Спасибо. Вот, получите с меня… за удовольствие.