Андрей Ратеев
Раб синей лампы
Раздел 2
Подраздел 1. Эйч-ти-ти-пи отца своего…
Вспомнишь, бывалоча, Norton Commander-а,
Вздрогнешь рукой, F1 нажимающей…
Синие окна и желтые маркеры,
Маму, Esc-ейпа скан-код объясняющей…
Тихое шуршание голосов, едва доносившееся сквозь плотно притворенные двери, неожиданно прекратилось. Мягко оттолкнувшись вспотевшими ладошками от лакированной створки, Креолов быстро и бесшумно проскользил по ворсистой дорожке и плюхнулся в секретарское креслице. Двери отворились, вышедший посетитель, грузно переступая толстыми ножками в широких брючинах, хмуро глянув на Креолова, вышел из приемной. Зажглась красная лампочка коммуникатора, спокойный голос патронессы пригласил Креолова войти…
— Сашенька, а не засиделся ли ты в секретарях? — Полуобернувшись к подчиненному, задумчиво поигрывая изящной цепочкой на слегка увядшей шее, Блинович ласково смотрела на вмиг похолодевшего Креолова.
— Конечно же, нет, Екатерина Альбертовна! — Пытаясь не демонстрировать порозовевшее от подслушивания ухо, растянул чувственные губы в заискивающей улыбке Александр. — Мне очень приятно работать с вами, видеть вас, ощущать аромат ваших духов… Моя богиня! — Неожиданно всхлипнув, Креолов припал к перстням властительницы.
— Ну что ты, что ты! — Вяло отстраняясь, Екатерина Альбертовна потрепала Сашу по волнистым, красивым волосам. — Ладно, ладно, успокойся, милый мальчик. Все будет хорошо. Будешь работать у мужа в институте, руководить целым направлением. А замену тебе подберем. Ты, например, кого порекомендуешь? — Освободив из внезапно ослабших объятий полуобнаженную, холеную, с легким персиковым загаром руку, Блинович придавила плоскую кнопочку под столешницей.
Ворвавшиеся в кабинет дюжие молодцы в темно-синей униформе профессионально скрутили обмякшего от ужаса Креолова, и, подхватив под руки, легко вынесли его из кабинета.
— Крысеныш сопливый! — Злобно сверкнув темными, слегка раскосыми глазами, Екатерина Альбертовна энергично произнесла несколько нецензурных слов, оформив их в не лишенную определенного изящества фразу. Повернувшись к экрану монитора, с гримаской легкого омерзения досмотрела видео, и, прикоснувшись к сенсорной панельке, отключила компьютер. Успокоившись, Екатерина Альбертовна поднялась с кресла, плавным движением поправила прическу, сладко, по-кошачьи, потянулась. Улыбка блаженства заиграла на только что властном лице, смягчив его черты, округлив овал.
Все складывалось как нельзя лучше — начавший надоедать Сашенька, неосмотрительно взалкав побочного дохода, неосторожно подставился под многочисленные объективы наружки в тот самый момент, когда, видимо, совершенно случайно повстречавшийся в толпе Рижского вокзала Вениамин Колосуев, передал ему невзрачную, в черно-белую шашечку, китайскую сумку, сплетенную из пластикового лыка. Возможно, умный анализатор и пропустил бы эту сцену, но тривиальное, загруженное в компьютерную базу знаний еще на этапе отладки, правило „противоположности случайно не локализуются“, взвело надлежащий триггер, и программа зафиксировала событие для дальнейшего рассмотрения человеком-оператором.
Фактографические данные, тщательно обновляемые и своевременно бэкапируемые, собранные в бесценную информационную базу, при соответствующем подходе позволяли не просто фиксировать происходящее, но и выполнять автоматическую предобработку, облегчая непростую задачу службы мониторинга. Со времени внедрения системы значительно снизился фактор неопределенности в прогнозировании вариантов развития отслеживаемых процессов…
„Институт Игоря явно прогрессирует“. — С удовлетворением констатировала Екатерина Альбертовна, и, успокоившись совершенно, переключила мысли на волнующую процедуру предстоящего кастинга помощников-секретарей, с несколькими кандидатурами которых ее ознакомил управляющий — милый, несколько отяжелевший за годы преданного служения делам, толстячок…
* * *
Неприятная щекотка разбудила Акима. По извилистому рельефу ушной раковины, задевая легкий пушок, что-то быстро ползло, направляясь к отверстию. Попытка избавиться от раздражителя почему-то не удалась — Лопухов не смог ни тряхнуть головой, ни поднять руки. В недоумении, Аким еще раз попытался сбросить ползучую гадину, но так же безуспешно. Мгновенно осознанный ужас, мощным импульсом пронзил сознание — мерзкая тварь беспрепятственно проникла в ухо, загрохотала коваными когтистыми лапами по короткой пещерке, с ходу впилась в перепонку. Острая боль, тишина, сменившая грохот, отчаяние беспомощности, мгновенно проступившие холодные капли пота, и невозможность пошевелиться, напрячь пусть самую маленькую мышцу. „Что это? Ах ты дрянь! Мама! Больно! Больно!“ — В паническом трепете мысли метались как оглохшие летучие мыши, сталкиваясь и судорожно цепляясь за выступы кремнистых сводов. Вгрызаясь в кровоточащую, живую плоть, насекомое целеустремленно рвалось к мозгу…
— Аким! Что с тобой?! — испуганная Лиза, с рыжим перышком в побелевших пальцах, круглыми, расширенными глазами смотрела на Лопухова. Быстро осмотревшись, Аким расслабился, обессилено плюхнулся на спину. Разжав сведенные судорогой кулаки, Лопухов осторожно ощупал правое ухо. Лиза в тонком белье, смятая постель, ярко освещенное окно, мягкие краски интерьера, негромкий детский смех, доносящийся с улицы…
— Все нормально, сон дурацкий… — Шепча извинения, Аким нежно прижался к теплому, так стремительно и неожиданно ставшему родным, вздрагивающему, девичьему телу.
— Ты так крепко спал… Я, просто… пощекотала перышком… а ты вдруг как закричишь! — Розовые губки дрогнули, слезы, переполнив глаза, закапали на подушку.
— Не плачь, ну не нужно… — Лопухов, неуклюже утешая Лизу, смущенно восстанавливал в памяти события предшествующих часов. Легкий стыд за безвольно утерянный контроль над стремительно развивающимися событиями, смешанный с эйфорией внезапно захлестнувшей его страсти, сладко ноющее сердце и необыкновенный прилив сил — острые ощущения жизни, любви, быстро наполняли все его существо давно забытым счастьем, радостным, оптимистичным и
— Хорошо, не буду… — Смущенно улыбаясь, Лиза, непроизвольно всхлипнув, легким движением смахнула слезы, и вдруг застеснявшись, запахнулась в халатик. — Мне пора — мама уже волнуется, наверное. Надо ее сменить. — Лиза заторопилась…
* * *
Войдя вслед за Лизой в полупустой, мягко освещенный подвал кафе, Лопухов вежливо улыбнулся Зинаиде Михайловне, обеспокоено поглядывающей то на дочь, то на него, и прошел к свободному столику. Слегка двинул мышку, застрекотал клавишами. Доступ, несмотря на устаревшие уже XDSL модемы, натужно проталкивающие килобайты по выделенной линии, был, на удивление, достаточно хорошим. 408 KCps в пике нагрузки, позволили быстро подкачать необходимые заплатки. Кряки, на совесть сработанные братьями-профессионалами, без проблем снесли заковыристые замочки „шароварных“ trial-версий, и, зарегистрированные на Зинаиду Михайловну, обновленные программы засияли, как говаривал майор, проводивший занятия на военной кафедре давно уже законченного университета, „всеми цветами и радугами“.
Быстро пропатчив оставшиеся компьютеры, Лопухов, разорвав в клочья и обильно полив слюной, с удовольствием проглотил две порции пельмешков, разогретых для него в микроволновке заботливой, улыбающейся Лизонькой. Допив вторую, „сиротскую“, вмещавшую не менее полулитра, расписанную дивными узорами, кружку ароматного чая, Аким, блаженно улыбаясь, непринужденно развалился в удобном кресле… Малолетки, оживленно чирикающие на пацанячьем жаргоне, рубились в CS. Стильные, по их разумению, девушки, преувеличенно увлеченно „чатились“, изредка поглядывая в сторону Лопухова. Пара-тройка серьезных, взъерошенных юношей, периодически протирая покрасневшие глаза, „шарились“ по порно-сайтам. Все было как всегда, как и во многих других, щедро рассыпанных по населенным пунктам огромной страны, избах-читальнях современности… „Кайф!“ — Масляно, как согретый летним солнышком кот на завалинке, жмурился Аким. — „Вот оно, блаженство!“
— …и, произведя контрольный выстрел в голову депутата, быстро прошел в арку, ведущую к переулку Грибоедова. Там, по свидетельству очевидцев, сел в серые „жигули“ шестой модели, и уехал по направлению к центру. — Звонкий голос диктора, мутноватые кадры впопыхах смонтированного репортажа, ядовито-цветной картинкой телеприемника, укрепленного над стойкой бара, прорвали мечтательный флер Лопухова.
Беспокойство, с момента знакомства с Лизой, казалось, бесследно испарившееся, вновь напомнило Акиму весь бред предшествующих суток. Поежившись, Аким ссутулился, нервно потирая подбородок, хмуро огляделся. Ничего, казалось бы, не изменилось. Но это только на первый взгляд. Сидевший в углу очкарик, листавший книжку в яркой обложке с надписью „Java-апплеты для чайников“, закрыл ее и напряженно всматривался в экран монитора. Девушка в кожаной косухе и высоких, под самые колени, мягких, шнурованных сапогах, пристально, с явным вызовом, разглядывала Акима. Даже „контры“ и „терроры“ гораздо жестче лупили по клавишам и ерзали мышами по пластику ковриков… Лиза, чутко уловившая перемену настроения Лопухова, быстро обслужив очередного посетителя, вытерла влажные от теплой воды руки ворсистым полотенцем, и, сняв передничек, подсела к Акиму.