Андрей Ратеев

Раб синей лампы

* * *

Лиза, уже второй час, неотрывно, не слыша голоса матери, уставшей звать ее к столу, не видя ничего, кроме цветного изображения на экране монитора, читала, а вернее сказать, воспринимала, дневник отца. Первые главы, представляющие собой сканированные изображения пожелтевших листков черновых набросков диссертации, были малопонятны. Но общий смысл Лиза усвоила — предыстория возникновения и развития теорий, объединенных, впоследствии, в основания биологии клетки, была интересна, насыщенна событиями и фактами. Первые робкие опыты и эксперименты отца, еще в годы студенчества, увлеченно пытавшегося повторить результаты, полученные до него великими умами, в сравнении с ними были по-юношески наивными.

Но, от страницы к странице, Лиза явственно ощущала, как прогрессировал интеллект отца, крепла его уверенность в собственной правоте. Диаграммы и выкладки формул, бесстрастные ряды чисел и коллекции фотографий микробиологических объектов, фактами подтверждали явный, мощный талант молодого ученого. Фамилия „Грошев“ все ярче сияла в ряду великих. Казалось, что Шванн, Шлейден, Мережковский, Фаминцын, Чаргаф, Крик, Ватсон, Альбертс, Брей, Льюис, Рефф, Роберте, Зенгбуш, Мецлер, Рубин, Скулачев, Спирин, Хэм, Кормак, и многие, многие другие, менее известные, но не менее талантливые, с одобрением и завистью взирают на успехи нового гения. Помимо биологии, физики, химии и смежных с ними наук, в круг интересов Грошева, уже в годы обучения на факультете биофизики, входили философия и экология.

Большое количество статей, посвященных проблемам взаимодействия человека и окружающей среды, поискам выхода из конфликта между детерминированной рациональностью техно-цивилизации и хаотическим, саморегулирующимся миром эволюции „до-разумных“ биологических форм жизни, Лиза пролистала „наискосок“ — прочтя их по диагонали. Сторонний, непредвзятый взгляд, с легкостью установил бы явную зависимость между эмоциональным фоном научных статей и событиями, зафиксированными в кратких записях, фиксирующих бытовые и финансовые испытания, выпавшие семье ученого, особенно частые в период вынужденной безработицы, но Лиза, плохо помнившая этот тяжелый период, не обращала внимания на подобные нюансы. Однако она с интересом отметила качественный скачок в средствах оформления информации, произошедший, если судить по датам документов, в год приглашения папы на работу в Институт Информации и Управления.

Если раньше отец вел записи от руки, или, в лучшем случае, в простеньком редакторе плохонького, судя по всему, компьютера, то теперь дневник трансформировался в сложную мультимедийную систему, интегрирующую plain-тексты, аудио и видео фрагменты, 3D-модели, программы, блок-схемы, оцифрованные фотографии, графические примитивы и гипертекстовые ссылки. Изложение, как таковое, исчезло. Вместо следующих друг за другом предложений и фраз, формульных выкладок и рисунков, дневник превратился в жесткую структуру, чье иерархическое построение делало законсервированную в ней информацию схематичной, но суперлогичной, технологически правильной и беспощадно неопровержимой. Постепенно, весь спектр научных устремлений отца сузился в рамки одного проекта, план реализации которого представлял собой следующее:

Этапы реализации проекта NVRI
(новые интерфейсы виртуальной реальности)

1. Разработка технологии оцифровывания мгновенного трехмерного среза биополя головного мозга.
2. Разработка эффективных методов хранения первичных информационных массивов результатов динамического сканирования биополя мозга.
3. Разработка и усовершенствование методов отображения психофизических аспектов сознания в информационные совокупности.
4. Разработка технологии воздействия на биосистемы мозга, с целью самостоятельного синтеза рецепиентом на уровне сознания заданных компьютеризованным источником аудио/визуальных образов.
5. Разработка методов синтеза и загрузки искусственных впечатлений в оперативную память мозга.
6. Разработка и оптимизация технологии полной выгрузки впечатлений мозга на информационные носители.
7. Разработка технологии полной загрузки впечатлений мозга на сознательный и подсознательный уровни.
8. Разработка методов и технологии интерпретирования деятельности мозга компьютеризованным устройством с перезагружаемой памятью впечатлений.
9. Разработка технологии загрузки в роботизированный интерпретатор синтезированного сознания.
10. Разработка и оптимизация интерфейсов имитации обратной связи интерпретируемого сознания и внешней среды.
11. Разработка методов объединения нескольких экземпляров интерпретируемого сознания в рамках единого устройства.
12. Разработка замкнутой системы UberBrain, поддерживающей функционирование большого количества экземпляров сознания с имитацией обратной связи неограниченно долго.
13. Тотальная выгрузка сознания носителей с последующей загрузкой откорректированных экземпляров в замкнутую, неуничтожимую, искусственную систему UberBrain.
14. Уничтожение прототипов — биологических носителей выгруженного сознания.

Холодок, навеянный последним пунктом плана, Лиза попыталась ликвидировать, вчитавшись в пояснения к нему, но размышления отца о пользе для окружающей живой природы самоизоляции человечества, каждому существующему экземпляру коллективного разума которого UberBrain предоставил бы неограниченные временем и пространством возможности, не убедили ее. Еще больше беспокойства добавили записи отца, с горечью обосновывающего изменения в предполагаемой технологии интеграции экземпляров сознания, проистекающие из отставания современных отраслей науки, не позволяющих, на данном этапе, полноценно интерпретировать загруженное сознание. Жутью мурашек, ползущих по коже, отдавалось в воображении рабочее название функционирующей модели UberBrain, временно замещающей полноценное воплощение — Доуэль…

Выскочив в кухню, объяснив маме свою дрожь прохладой папиного кабинета, Лиза, выпив большую кружку крепкого чая и проглотив тарталетку, с необъяснимой тревогой, волнуясь, но, как зачарованная ужом лягушка, лишенная воли ужасом и любопытством одновременно, тихо ступая, вернулась в кабинет…

Подраздел 7. Каждой твари — по харе 

Товарищ Герман был большой военный.
Товарищ Герман Родину любил.
Имел авторитет он здоровенный,
И часто оловом его лудил.

Сто двадцать первый старший контроллер Модуля Распределения Нагрузки, или, в short-варианте — скМРН-0000121, задействовав только что освободившиеся ресурсы мкМРН-0056701 и мкМРН-0845450, коммутировал поток мемо-сигналов в Модуль Накопления Рефлексов, и, зарегистрировав подтверждения, перешел в режим ожидания. Слишком частые переключения состояний модуля красноречиво демонстрировали незавершенность схем управления. Было очевидно, что МСК, или, в long-варианте — Модуль Стратегического Координирования, явно не справлялся с прогнозированием пиковых амплитуд трафика. Но эта незначительная флуктуация абсолютной преданности UberBrain в целом, и каждому элементу его в частности, не могла деструктивно повлиять на глобальное внимание контроллера к процессу выполнения гиперответственной процедуры: скМРН-0000121, дублируя, верифицируя и корректируя input-воздействия недотеп операторов, эффективно и решительно осуществлял координацию тестовых воздействий, предшествующих очередной интеграции.

Приведя в норму каталитическую активность ферментов ячейки посадочной площадки, подрегулировав кофакторы реакций, скМРН-0000121 быстро рассчитал ионные градиенты и подготовил постсинаптические рецепторы и каналы. Тестируемый новый контроллер демонстрировал чудеса производительности. Самые сложные операции, на выполнение которых даже продвинутому скМРН-0000121 требовались микросекунды, новичок выполнял за считанные наны. Нет, скМРН-0000121 не ревновал, — UberBrain гарантировал каждому интеллектуальному контроллеру реализацию всех устремлений, даже самых нереальных, но не полностью искорененное любопытство протококона-Куглера, несколько отвлекало, снижало степень сосредоточенности. Неумехи помощники, небрежно ориентировали операционное кресло с протококоном новичка, и гребенки ПЗС видеокамер не могли зафиксировать все фотоны потока, отраженного от лежащего тела. Улыбающаяся физиономия подготавливаемого к интегрированию какими-то негативными импульсами интуиции слегка раздражала мемо-центр скМРН-0000121, но все тише ворочающаяся в глубине его проторесурсов личность Ефима Куглера уже не могла существенно исказить детерминированность поведения скМРН-0000121…

* * *

Аким, только что вышедший из приемной, где острая на язычок, и, как всегда при его появлении, несколько раздосадованная, Мани-Пени обреченно пыталась флиртовать с ним, на скоростном лифте бесшумно опустился во внутренний дворик. Здесь, в тени аккуратно подстриженного темно-зеленого куста, влажно сияя немного раскосыми глазами фар, переливаясь жемчужными бликами лака, его поджидала последняя модель Бентли-нувориш. Небрежным, но отточенным движением поддернув песочного, невыразимо элегантного оттенка брюки, Аким-0000000 легко перепрыгнул приветливо распахнувшуюся дверцу, и невероятно изящно плюхнулся на белую, нежную кожу сиденья рядом со жгучей шатенкой. Она, сверкая нереально-белозубой улыбкой, повернула к нему загорелое, прекрасное лицо, и АкимК-0000000 с удовлетворением отметил стройность ног, скромно прикрытых блестящей, черной мини-юбкой. Гордость за успешно выполненное задание, проснувшаяся от сдержанных похвал, приятно щекотала под горлышком самолюбия, дивно похрустывала радужная бумажка чека во внутреннем кармане. Бережно достав из футляра черные, в хищной оправе, очки, аккуратно нацепив их на нос, повернув платиновый ключ в замке зажигания, АкМСК-0000000 утопил педаль газа в пол…