Андрей Ратеев
Раб синей лампы
Что же касается Лопухова, то уже давно отданы были все необходимые распоряжения. Соответствующие службы, быстро, но тщательно распланировавшие оперативные мероприятия, уже приступили к их выполнению. Оставалось лишь набраться терпения, и подождать успешного завершения остроумной операции…
* * *
Три часа ожидания за столиком закусочной, давно уже переделанной в интернет-клуб, Лопухов провел отнюдь не бесплодно. Во-первых, помня щедрость Акима в те дни, когда удача шуршала купюрами в его карманах, молодой хозяин заведения, неоднократно пользовавшийся услугами Лопухова, в кредит угостил парня ужином. Во-вторых, сосед Акима, чувствуя непреодолимый внутренний позыв к облегчению, опасаясь, что в переполненном заведении его место у компьютера будет пустовать недолго, попросил Лопухова попридержать его, мило предложив, до своего возвращения, смело пользоваться простаивающим железным мозжечком. Аким, видевший, чем угощался сосед, бродя по виртуальным закоулкам, оценил время предполагаемого отсутствия гурмана в час, а то и в два с четвертью. Так оно и случилось. Используя представившуюся возможность, Лопухов, давно уже пытавшийся связаться с Лизой, решил повторить попытку еще раз.
Телефон кафе, в котором он расстался с Лизой, не отвечал. Выйти в локальную сеть кафе у Акима так же не получилось, — похоже было, что модем выделенной линии на стороне подвала был выключен, либо сломан. Домашнего телефона Лизы Лопухов не знал тоже. Но что это за трудности для профессионала в век всемирной паутины! Желающему получить информацию, достаточно лишь получить некоторое представление о разыскиваемом предмете, и, самая тоненькая ниточка, в умелых, чутких руках, неминуемо приведет к корзинке с клубками. Аким располагал сведениями в достаточной мере. Название городка, благодаря ярчайшим впечатлениям, запомнилось надолго. Фамилию квартиросъемщика, являющегося по совместительству отцом Лизы, Лопухов так же не забыл. Дело было за малым. Через пять минут закрайский интернет-провайдер, оказавшийся, видимо, по чистой случайности, структурной единицей тамошнего филиала „Электросвязи“, выпотрошенный до последнего хоста, позволил в огромной куче инфонавоза найти жемчужину необходимого справочника.
Добытый телефонный номер квартиры Грошевых, доставил, однако, немало хлопот. Все попытки дозвониться на него заканчивались плачевно — модем, снимавший трубку на той стороне, послушно выполнял запрограммированный обратный вызов, естественно, отнюдь не того телефонного номера, которым временно пользовался Лопухов. Поковырявшись еще минут десять в обеспечении устаревшей цифровой АТС, в чьем адресном пространстве значился найденный номер, Аким, воспользовавшись viewer-ом журналов соединений, вычислил телефонный номер ответного вызова, запараллелиться с которым было уже плевым делом, — иначе для чего еще были нужны все эти дополнительные услуги, предоставляемые абонентам за отдельную плату, в виде конференций на десять точек; будильников; сокращенных наборов и прочих автоматических сервисов.
Выполнив, после всех необходимых манипуляций, очередной звонок с одного из компьютеров закрайской АТС, Аким вклинился в установленное соединение, и завернул трафик на себя. Быстро разобравшись с несколько непривычным интерфейсом, предоставляемым домашним сервером Грошевых, Лопухов не смог удержаться от искушения покопаться в его файлах. Ничего экстраординарного, за исключением зашифрованных личных файлов главы семейства, Аким не обнаружил. Оставив послание Лизе, из чистого любопытства выгрузив несколько файлов Грошева, Лопухов завершил удаленную сессию. Подчистка следов не заняла много времени.
Отхлебнув из кружки остывший чай, Аким приступил к расшифровке хорошо закодированных любопытных файлов. Битый час ушел на отыскание ключа, но усердие, как это обычно и бывает, увенчалось успехом. Вскрыть, правда, удалось только один из четырех выгруженных файлов, но он был самым весомым. Мультимедийный плэйер, которому Аким скормил раскодированное файло, забубнил голосом в наушниках и запестрил цветными картинками видеоролика. Мужской приятный баритон комментировал странное действие, происходившее на экране. На первых кадрах, высокий, сухощавый мужчина, лет сорока пяти, в сияющем белизной биокомбинезоне с откинутым на плечи шлемом, с прикрепленным на груди бэйджиком „П. Ф. Грошев“, мягко жестикулируя, о чем-то рассказывал.
— Мы только что интегрировали очередной контроллер, который, я надеюсь, оптимизирует средства мониторинга, необходимость в четком функционировании которых все более возрастает. Сейчас вы увидите контроллер крупно. — Комментатор сделал паузу, во время которой камера сфокусировалась на необычном сооружении, напоминающем незавершенную пирамиду, составленную из сияющих ярко-голубым светом, полупрозрачных, продолговатых цилиндров, к основаниям которых были подключены связки разноцветных проводов и трубок. Сверху цилиндры были прикрыты металлическими, отполированными конусами. Вся конструкция пирамиды была смонтирована в центре круглой, в форме полусферы, комнате, и отгорожена прозрачным, блестящим куполом от расположенных вокруг нее стоек и столов с оборудованием, за пультами которого сидели, одетые в белые комбинезоны, люди.
Камера, плавно масштабируя изображение, сфокусировалась на одном из цилиндров. Похожий на прозрачный снаряд от крупнокалиберного орудия, цилиндр светился изнутри ярким, синим светом, и сквозь его полупрозрачные стенки смутно просматривалось внутренне устройство контроллера, составленное, как казалось, из плотно прилегающих одна к другой, изогнутых, одноцветных трубок. Больше всего, конечно, это переплетение походило на внутренность огромного, с голову ребенка, грецкого ореха. — Как видите, контроллер установлен в унифицированную капсулу. — Продолжил рассказ диктор. — А сейчас вы сможете увидеть подготовительный этап. — Изображение исчезло, промелькнули титры, и в кадре снова появился Грошев. Теперь он был в строгой, элегантной тройке, но бэйджик на груди был все тот же.
За спиной Грошева, в кресле, напоминающем кресло дантиста, в странного вида шлеме с большими наушниками, в легком, похожем на спортивный, костюме, спокойно лежал молодой мужчина. — Прошу любить и жаловать, наш новый сотрудник, Александр Викторович Креолов. Сейчас завершаются последние тесты, — как видите, испытуемому они доставляют удовольствие, и через несколько минут, мои помощники инициируют процедуру. — Лежащий на кресле мужчина, как бы в подтверждение слов Грошева, не открывая глаз, широко улыбался. В кадре появились двое. Одетые в биокостюмы, с подключенными к капюшонам с полукруглыми стеклянными забралами гибкими зеленоватыми шлангами, они подкатили к изголовью кресла большое, напоминающее стационарный фен для сушки волос, металлическое яйцо, установленное на поворотных шарнирах, и сосредоточенно заиграли пальцами в белых перчатках по клавишам пультов управления „стоматологического“ кресла и „фена“…
Раздавшийся грохот разбитых в крупу стеклянных дверей „Миллениума“, прорвавшийся сквозь плотно прилегающие к ушам Акима наушники, заставил его инстинктивно обернуться. В черных противогазах, в плотных кевларовых куртках, в грубых, черных форменных брюках, в закусочную ворвался спецназ. Расталкивая посетителей, топча сброшенные на пол компьютеры, перемешавшиеся с разорванными пакетами чипсов „грустящий картофель“, скользя шнурованными ботинками по разлитым напиткам, черные люди ринулись к Лопухову. Аким, остолбеневший от неожиданности, с круглыми, широко раскрытыми глазами, безвольно взирал на происходящее. В три прыжка, растянутых, как при замедленной съемке, рослый спецназовец настиг неподвижного Лопухова, заломил ему руки за спину, и, сорвав наушники, повалил на пол. Другой, подоспевший чуть позже, тяжелым прикладом вмазал по системному блоку компьютера, за которым сидел Аким, и растоптал его в пыль. Первый, и чуть запоздавший третий, легко подхватив Лопухова под бока, быстро выволокли его на улицу, и, запихав в микроавтобус, вскочив внутрь, захлопнули дверь…
Подраздел 5. Министерство печали и информации
Люди не танки, люди не птицы.
Людям бы только водки напиться…
Очнулся Лопухов в небольшой, без окон, мягко освещаемой встроенными в стену большими плоскими лампами, полупустой комнате. Усевшись, и свесив ноги на теплый пол, Аким огляделся. Кроме мягкого возвышения, на котором он сидел, никаких предметов в комнате больше не было. Разглядывая светло-синий костюм, похожий на эластичную пижаму, в который его кто-то переодел, Аким пытался понять, что это за место, и как он сюда попал. Силясь восстановить предшествующие события, Лопухов смог вспомнить только то, что в закусочную ворвались какие-то люди в черном, и запихнули его в микроавтобус. Судя по легкому головокружению, ему впрыснули снотворное, и, видимо, в бессознательном состоянии доставили сюда.
Так как он был жив, сделали это совсем не ребятки в коже, преследовавшие его со времени незабываемого взлома. И не парни на мерсах, с которыми Аким так счастливо разминулся возле дома. Больше всего похитители были похожи на спецназ. Никаких атак на государственные информационные ресурсы Лопухов на протяжении предшествующего месяца не совершал, поэтому последнее обстоятельство его несколько озадачивало.