МеЛ

Алина — подарок Али

Формы фонтанов тоже не делаются в виде статуй. Чаще это величественные или, напротив, тонкой работы каменные цветы. И, как правило, розы или лилии.

Али уже знал, что дела свои Лоренс по Ирану закончил, поэтому, когда были внесены слугами подносы с фруктами, восточными яствами и превосходными виноградными напитками, он провозгласил тост за удачу и успех своего давнего друга — Тэда Лоренса.

— Спасибо, Али.

Тэд чуть коснулся правой рукой сердца: „Спасибо, друг“.

Они выпили. Беседа их коснулась разных тем. Али интересовался делами в Америке, жизнью общих друзей по Оксфорду. Вспомнили и девушек, с которыми когда-то были близки, живя в Англии.

Огромного роста, крупные, наполовину обнаженные мужчины приносили и уносили блюда с закусками. Хозяин и гость полулежали в подушках. Али чуть поигрывал четками из крупного, почти черного янтаря.

Тэд полулежал, подперев голову рукой, свободной он макал мясо в душистый острый соус и с наслаждением ел. Чревоугодие в этом доме поощряется.

— Я видел Элизу в Париже, она интересовалась твоими делами, Али, тобой.

— Элиза? Послушай, Тэд, а ведь я помню ее! Норвежка, такая рыженькая с желто-зелеными глазами, хохотушка.

— Да, да.

Тэд вытер пальцы тонкой белоснежной салфеткой и отпил виноградного напитка. Красиво загорелый, с совершенно безучастным лицом слуга тут же наклонился и с почтением долил напитка в бокал гостя дома.

— А как она поживает? Ты говорил с ней?

— О, прекрасно поживает. Она теперь маркиза де Божу. Мать двоих сыновей. Очень светская, очень сухая в отношении не приближенных к семье. Но когда спрашивала о тебе, ее веснушки горели таким же огнем, как и тринадцать лет назад. Она, видимо, тоже помнит о тебе и весьма рада этим воспоминаниям.

— Так она стала француженкой?! Аллах…

Али кинул взгляд в небо и, воздав молитву Аллаху, вернулся к мысли о давней подружке. Очень однозначно ухмыльнулся. Вздохнул и, улыбнувшись широко, посмотрел на изящный кувшин с бодрящим напитком.

— Ну что ж, земля солнечной изнеженной Франции ей больше подходит, чем сырая холодная Скандинавия. Ты знаешь, а я тоже вспомнил сейчас о ней. Да, пожалуй, можно сказать, что тогда между нами было чувство. Я даже, как-будто собирался просить ее руки у ее отца. Аллах, да священна мысль его, когда мы, люди песка, обращаемся к нему за советом. Боже, тринадцать лет прошло… И двое сыновей, говоришь? Молодец, очень хорошо.

Тэд почувствовал, что уже сильно наелся. Незаметно подавил отрыжку. Али улыбнулся и благодарно кивнул, поняв, что гость трапезой удовлетворен.

Он шевельнул перстнем, и к его руке поспешил слуга. Он помог Тэду подняться. Затем хозяину. Восточный балахон позволил Назимхану очень грациозно подняться с удобного ложа. Тэду после обильного угощения и в смокинге встать было значительно труднее.

— Пойдем, Тэд, я покажу тебе небольшой аттракцион.

Глава 4

Плавно открывались перед ними дверь за дверью.

Наконец, они спустились в какой-то мрачный подвал.

Лоренс, осторожно оглядевшись, тихо произнес: „Али, у меня впечатление, что в твоем доме меня ждет не один сюрприз“.

Назимхан удивился на сказанное. Продолжая улыбаться, он задумчиво нахмурился, пытаясь понять смысл слов приятеля.

Тэд поспешил обратить их в шутку.

— Ты с меня хочешь снять кожу на свой очередной бумажник, Али?

Али рассмеялся, похлопал приятеля по спине и вновь назвал себя „бедным служителем аллаха“.

— Не бойся! Нету денег, не понадобится и бумажник.

Внезапно зажегся свет и полуподвал превратился в небольшую арену, в центре которой был широкий колодец, метров девять в диаметре.

Тэду показалось, он слышит какой-то рык. Али лениво махнул рукой, где-то внизу лязгнули запоры и сразу же появились два тигра.

Молодые крепкие звери ходили по кругу колодца и, задевая друг друга, рычали. Задирая морды на любующихся на них сверху людей, они усиливали рык. Тот эхом отдавался под сводами полуподвала.

— Какие красавцы! Чудо, Али! Откуда они у тебя?

— Из Японии. Но, думаю, это все-таки русские, уссурийские тигры. Просто купленные и перевезенные контрабандой в Японию.

Слуги принесли парное мясо. Поставили между друзьями чан и, с поклоном, удалились.

Мясо пахло кровью, звери, почувствовав это, начали прыгать выше, царапая когтями серые камни колодца.

Назимхан первый взял кровавый кусок и бросил его в колодец. Оба тигра разом бросились на него, принялись драться. Тэд даже отпрянул от бортика, и, чтобы не было большой крови, тоже бросил кусок.

Когда вся туша теленка была скормлена, звери, уже лишь лениво, порыкивали друг на друга. Перестали кидаться на стены. Открылась боковая решетка у дна колодца и оба зверя выбежали. Скрылись с глаз восхищенных зрителей.

Аттракцион, длившийся несколько часов, не закончился. Затем в глубине колодца появилась средних размеров пума. Она хрипло, но громко урчала. И тоже быстро перемещалась по кругу, требуя добычи. Когда она задирала морду, ее песочная шкура отливала молодостью и здоровьем при свете наверху, над головами Назимхана и его гостя. Красная с белыми клыками пасть красиво рычала: „уа-ур-р“. Боковая решетка снова открылась и вышел борец. Он был не очень крупный телом, весом значительно уступал зверю. Однако человек, как показалось Тэду, был и действительно смелым, и хорошо обученным своему ремеслу.

Пума как-будто сначала не замечала человека, только уменьшала диаметр своего прогулочного круга. Но потом неожиданно с центра кинулась на гладиатора.

Лоренс вслух восхищался мужеством борца. Кровь, текущая из царапин его ловкого тела, возбуждала зверя, и пума прыгала на него еще и еще. Каждый раз прыжки ее отражались, она сбрасывалась с тела человеком. Наконец, когда уже оба соперника стали уставать от преследования друг друга, они вдруг сцепились в один мышечный комок и стали кататься на засыпанном сухим сеном и крупной стружкой полу колодца.

Лоренс молча смотрел за поединком. Лицо его было хмурым. Он поставил на гладиатора. Молодая гибкая кошка была хороша, но Лоренс желал, чтоб человек свернул ей шею.

Глаза Назимхана горели восхищением. Он видел бой уже не раз, но всякий раз ставил на зверя. Он восхищался пумой. А люди, которых он кидал ей в мощные лапы, мало его интересовали. От увиденного он был возбужден. Ноздри его раздувались, он тяжело дышал, чуть скаля губы в восторженной полуулыбке. Время от времени он смотрел на своего гостя. Однако не понимал презрительного взгляда в сторону мускулистого зверя. Впрочем, вкусы своего гостя он уважал вне зависимости от их параллельности со своими вкусами. С Лоренсом Назимхана связывала дружба на крови. Он не был обязан ему, он не был ему должен, может он уже даже не ценил его так, как тринадцать лет назад. Тогда ценою собственной жизни и совести Лоренс не силой и деньгами, а только решительной наглостью смог низвергнуть кровного врага Али. Это последний ценил дорого. „Поставил на человека? Как это похоже на него. А человечек-то выдохся“.

Никто не остановил бой. И он был закончен. Пума с порванной пастью уже не бросалась на бойца. Рывки ее в его сторону были злобно усталыми. Алибек кинул вниз кинжал и смертельно раненый боец добил животное.

Тэд долго смотрел на залитое кровью тело животного. Поймал себя на мысли о том, что вот только теперь посочувствовал ему. И аплодировать не стал. В слух выразил восхищение мужеством гладиатора. Выписал чек на восстановление его сил, и кинул в сторону залитого кровью человека. Чтоб не обидеть хозяина, поблагодарил за „смертельную сказку“.

Но Назимхан подметил про себя настроение гостя.

— Понравилось ли тебе, Тэд?

— Чудесно, Али. Но, пока хватит. Что-то от взгляда вниз у меня начала кружиться голова.

Назимхан рассмеялся на его последнее выражение: „Кружится голова? Превосходно! Тогда идем, я знаю, чем успокоить наши головы.

Али любезно обнял друга за плечи и повел развлекаться дальше.

Глава 5

Восточные бани с теплыми камнями, целебные пахучие мази, придающие телу приятное чувство нежного томления и безмерной лени, радовали усталое тело Лоренса.

Искусные юноши-массажисты в накрученных на бедрах мягких полотенцах так ублажали мышцы и кости тела Лоренса, что ему казалось, что он уже где-то в раю, среди ангелов. И все-равно какой религии они служат, главное — его удовольствию.

Он млел. Он почти заснул, когда к массажу приступила женщина.

Назимхан улыбался, глядя на спящего на полу приятеля, наслаждающегося пяточным массажем.

Когда Тэд очнулся, ему помогли встать и перейти в соседнее помещение при банях.