МеЛ
Сколько веревочке ни виться…
Глава 4
Дом Пазини сверкал скорее напускной роскошью, чем был действительно роскошен. Он располагался в престижном квартале Милана. Был, в общем-то, тих и немноголюден.
За три года супружества Джуд увидела Италию, итальянцев.
Многих из них полюбила, многих разочаровала.
Пазини часто отсутствовал. И для красивой женщины, которая имела хороший вкус, мягкий голос, задумчивый взгляд, натуральные золотистые волосы и весьма стройный стан, всегда находился кто-то, кто желал скрасить ее досуг. Джуд не раз удавалось провести вокруг пальца солидных господ, которые в качестве знакомства решались сесть с ней за „интимный“ карточный стол. Обирала Джудит Пазини не менее безжалостно, чем ее муженек. И если и доходили до того какие-то слухи и жалобы, тот сразу же их парировал: „Так тебе и надо, козел! Рогатым меня захотел сделать?! Так походи сначала без штанов, раздетый моей куколкой!“
Первый раз с кошмаром в виде визита полиции Джуд встретилась уже через полгода, как уехала в Италию. Но встреча была столь милой, цивилизованной, что она уже поверила автору статьи в журнале для бизнесменов — „Подозрение не есть доказательство. Потому такие, как Чеккето Пазини, никогда не будут „пришиты“ к делу об убийстве Артура Лоренса“.
„Ты — Пазини, куколка. А пока ты — Пазини, тебе нечего бояться. Поверь мне, мой дурачок Арни бывает каждый раз на крючке у копов, и я всякий раз „вынимаю“ его из „сырых“ штанов. Не бойся. Пока ты — Пазини, ты жива и свободна от закона“.
Но слушая старого шарманщика, которого гнали от ее окон, Джуди грустила. Под красивую народную итальянскую песенку о бедной девушке, что растеряла честь, она мысленно возвращалась к событиям совсем недавним. Ей вспоминалась девушка, которая, коснувшись дел Пазини, решилась прыгнуть в бельевой люк, находившийся на двенадцатом этаже здания отеля.
Джуд становилось тоскливо. От тоски и безделья, от страха за жизнь она начала молиться. Хотя и раньше ее обращения к Богу были не столь шутливы. Теперь же она находила спасение от всего, томящего ее душу, в молитве. Просиживая на коленях в ближайшем соборе в молениях по несколько часов кряду, она находила утешение и тихую радость. Многие замечали это. Оценивали каждый по-своему. Но, как всегда, чужие оценки ее жизни саму Джудит не интересовали.
А вечером перед зеркалом, расчесывая золотистые волосы, Джудит придумывала продолжение истории о горничной из „Лунного пса“… И картина эта была весьма правдива: девушка спаслась в люке, осталась жива. Но уже через неделю была утоплена на одном из пляжей Калифорнии все тем же „добросовестным“ Арни Пазини.
„Хотя что ее могло ждать впереди? Очередная уборка грязного белья с чужих постелей?“
Джуд с тоской смотрела на щетку, где осталось с десяток золотистых волос.
„Нет, даже у горничной отеля может быть счастье. И, пожалуй, это счастье было бы более достойным, чем мое. Но у этой девушки его уже не будет. Из-за меня“.
Джудит отложила щетку, гордо выпрямила спину. Уже не любуясь собой, отвернувшись от хвастливого зеркала, она подошла к плотным шторам. Задернула их и, чуть касаясь паркета босыми ногами, пошла в спальню. К мужу.
* * *
По поводу кулона Лоренса ее больше не беспокоили. Но Джудит понимала, что тот мужчина, который назвал ее дрянью, вполне теперь может считать, что она причастна к смерти его отца. Хотя бы потому, что она — Пазини.
Впервые она встретилась с Лоренсом на банкете. Она попала туда с Пазини. Тот был приглашен, как иностранный бизнесмен, ведущий дела в Калифорнии.
Их пригласил в свой дом сенатор от Калифорнии. Чеккето Пазини кроме двойной жизни имел еще и двойное гражданство, и потому очень вписался в круг уважаемых бизнесменов. Кожа, меха, вино — все это поступало из Италии с его подачи.
Заметив в гостиной Тэда Лоренса, Джуд обмерла. Ухватилась за рукав мужа, и попросила не отставлять ее.
— Но, дорогая?
Пазини вынужден был оборвать разговор в мужской компании и увести жену прогуляться. Пазини спросил ее, в чем собственно дело, от кого она так „бегает“?
— Чек, но ведь здесь же Лоренс!
Она из-под руки мужа показала на элегантного мужчину. Тот весело общался с женой сенатора и его дочерью.
— Что?! Так ты из-за Лоренса треть пудры с плеч стрясла?! Что за чушь, куколка моя? Запомни — „ворон ворону глаз не выклюет“! К тому же, это его папашка ум к старости подрастерял, а у этого с мозгами все в порядке. С этим, при разумном раскладе, мы имеем теперь вполне партнерские отношения. Конечно, не нужно афишировать, что „мы“ — это мы. Это, конечно, и мне бы не понравилось, все-таки Артур был ему отцом. Но с другой стороны, он нам даже благодарен, наследство и свободное распоряжение им Тэд получил с нашей подачи. Так что не трясись. Не тронет. Помалкивай, и не тронет. Ты — Пазини.
Чек весело подмигнул шестой жене.
— Ну все, все. Но ты, может, не из-за Артура взволновалась, а из-за „электрика“, что однажды на тебя в отеле наехал?
Джуд открыла от удивления рот. Ей и в голову не пришло, что Пазини может быть известно все.
Тот ей ласково прикрыл пальцем рот.
— Успокойся, родная. Главное, что я на него за это не сержусь. Да и больше он не накинется. За тобой я пригляжу, а за ним его молодая жена приглядит. Он женился три месяца назад. Хорошо женился. На судах нового тестя нефть к заводам Лоренса. Умеет устраиваться на „сухонькое“ место, зассанец! Ну да ладно, дело прошлое, и ты его прости. И погуляй одна. Или найди кого-то для разговора. Мне тут побеседовать с коллегами надо, в том числе и с Лоренсом. Погуляй, куколка моя. По-гу-ляй.
Пазини поцеловал руку жены и оставил ее одну.
Джуд гуляла, оглядывая компании вокруг, и грустно осознавала, что не завела себе в жизни друзей. И нет у нее общего разговора к этим людям.
* * *
Было еще одно столкновение с ее „страшилкой“, Лоренсом.
Был юбилей одного из крупнейших швейцарских банков.
Пазини были приглашены в Берн. Тогда Джудит пришлось даже говорить с Лоренсом.
Джуд была выбрана для поднесения подарка в виде сапфирового креста президенту этого банка. От имени итальянских вкладчиков ей нужно было подняться на сцену, и вручить этот крест. А вот когда окрыленная своей миссией она спускалась с высокой сцены, то споткнулась на одной из ступенек. И была вежливо и удачно придержана под локоток красивым мужчиной в элегантном фраке.
Улыбнувшись и начав свою благодарность по-французски, Джудит замерла. Помолчав, она добавила по-английски: „Простите“.
— Какие пустяки, мадам.
Они несколько мгновений смотрели друг на друга. Уже без вражды с его стороны и испуга — с ее. Смотрели, как-будто сравнивая друг друга с тем, что помнили в прошлом.
Тэд чуть склонил голову в восхищении ее неувядающей красотой. А она вдруг поняла, что человек, стоящий перед ней, когда-то мог без страха стремиться к женщине, добираясь по лоджиям многоэтажного отеля. Джуд и теперь видела в нем благородство и дерзость. И еще в его глазах она прочла прощение для себя. Вот только жаль, что всего лишь за ее красоту. А не за то, что она раскаялась в совершенном. Торжественный вечер для нее на этом закончился. Всю торжественную часть она не отходила от мужа. Была грустна, но прекрасна. В конце концов, ей надоело слушать дифирамбы неизвестному ей человеку. Она притворилась беременной, и уговорила Пазини уехать с шумного, роскошного бала.
* * *
И вот, наконец, настал момент, когда жизнь Джуд поменялась в общем-то совершенно.
И это, как ни странно, опять было связано с делом Лоренса.
Тридцатипятилетняя Джуди Пазини мило отдыхала с мужем на одном из пляжей Таити.
Конечно те, кому до тридцати, ловили вечернюю ласку солнца. Но стареющий муж Джудит поднимался чуть свет, чтобы позагорать с нею в кустиках.
Они шли в тенистую часть пляжа, располагавшегося в нескольких десятках метров от их отеля. Здесь красиво возвышались пальмы, рос великолепный вечноцветущий кустарник оракуры. Там и стояли две уютные кушетки, снимаемые Пазини для загораний.
В то утро Чек сидел, подогнув ноги, и общался с женой, которая лежала на кушетке и нюхала приятно пахнущие цветы кустарника. И вдруг они притихли.
В их сторону шли двое мужчин. Они о чем-то громко спорили.
Чеккето уже было хотел прогнать наглецов, желающих испортить им тихий отдых, но голос одного из споривших показался ему знакомым. И Чек стал подслушивать.
— Все, все! Я приехал отдохнуть, и слушать это все снова мне не хочется. Я устал! Понял?! Все!
— Тэд, но когда-то ты должен повзрослеть, черт побери! Ты тратишь на эту… Ладно, без слов. Но ты бешеные деньги тратишь на нее. Ты нервы и жизнь тратишь на эту… Слушай, Тэд, просто как брату, гони ты ее от себя к чертям. Ведь она же… Тэд, она же стерва из стерв!