Саша Сильвер
Меня зовут Бендер
Позднее сам перестал бегать по кабинетам, нанял менеджеров, которые бегали по Москве, платил им десять процентов от суммы, которую удастся выпросить. Открыл несколько региональных отделений по крупным городам.
* * *
Как-то случайно я попал в банк „Промстройкредит“, хотел попробовать разместить в нем средства, но после детального осмотра понял, что он на грани банкротства. Обстановка, мебель, большой офис — все это было лишь пылью в глаза недалеким клиентам. Я, поразмыслив, решил было уйти, но вдруг опять ко мне пришла идея. Посидев у директора, мы мило побеседовали о тяжелой работе финансиста.
— Нет клиентов, — жаловался он, — стоило только несколько раз попасть в переделку с подрядчиками, и от нас стали отворачиваться. Мало того, еще и не все акции проданы — спрос резко упал. Если не успеем провести эмиссию, можно поставить крест на всей работе. Да вот еще сердчишко прихватило, надо ложиться на обследование, что делать, ума не приложу.
— Послушайте, — бодрым тоном начал я, — думаю, не все так мрачно, как вы описываете. У меня есть люди, которые занимаются вложением средств, толковые ребята. Предлагаю поставить одного вашим заместителем. Завтра же куплю все оставшиеся акции банка, и приступим к работе.
— Спасибо, конечно, но вам какая от этого польза?
— Польза очевидна — сейчас я куплю акции по дешевке, а когда дела пойдут на лад, продам втридорога. А в том, что дела пойдут на лад, не сомневайтесь — мои спецы еще не из такого дерьма вылазили. Только не думайте, что здесь какой-то подвох — все операции будут идти через вас.
Директор крепко задумался, но деваться ему было некуда, он согласился. На следующий день мной были скуплены все оставшиеся на финансовом рынке акции „Промстройкредита“, и я посадил своего человека замом директора. Сам хозяин лег на обследование, но контролировал каждый шаг.
Нет, этот банк мне был совершенно не нужен. Взять с него было нечего, тем более хозяин был на стреме, все решалось через него. Своего человека я посадил не для какого-то подъема банка из грязи, а для совершенно других целей.
В ближайшие дни я заявился в преуспевающий банк „Российский“ прямиком к генеральному.
— Здравствуйте, меня зовут Алексей Дружинин, я президент концерна „Евроавто“, — не краснея, соврал я, — хотел бы взять у вас кредит на два месяца в размере пяти миллионов долларов на ваших условиях.
— Добрый день, но ведь вы не являетесь клиентом нашего банка?
— Нет, я обслуживаюсь в „Промстройкредите“, но у них сейчас нет таких средств, поэтому и обратился к вам, так как „Российский“ пользуется успехом в среде бизнесменов, и я уже подумываю, не перейти ли к вам. Видите ли, взял очень большую партию машин в Германии на реализацию, срок подошел, а продано не все. Немцы — народ серьезный, не хотелось бы портить дальнейших отношений.
— Хорошо, а какие гарантии?
— Гарантии? Да меня вся Москва знает! Я никогда никого не подводил, являюсь офицером ФСБ в отставке, банк даст любые гарантии, можете проехать и узнать.
Аббревиатура ФСБ подействовала магически, что даже он не спросил документов — постеснялся. Имя бизнесмена Дружинина действительно было на слуху, но лично директор его не знал. Заманчиво было выдать кредит под высокие проценты, да и обещаны были гарантии другого банка. Генеральный согласился съездить завтра в „Промстройкредит“.
На следующий день мы с ним были в кабинете замдиректора банка — моего человека.
— Я — заместитель генерального директора банка „Промстройкредит“, сам он пока в больнице. По какому вопросу?
— Я — генеральный директор банка „Российский“, к нам обратился ваш клиент за кредитом, сможете ли вы поручиться за него?
— Господин Дружинин? Это самый наш уважаемый клиент. Насколько я владею ситуацией, ему сейчас необходима крупная сумма, но мы не сможем его кредитовать — нет в наличии таких средств — все в обороте. А насчет поручительства — без проблем, предоставим любые гарантии.
После мы втроем еще посидели за чашкой кофе, побеседовали о том о сем, директор прошелся по банку, где для него была создана атмосфера кипучей деятельности. Похоже, он остался доволен, согласился выделить деньги, но проценты загнул совсем не маленькие. Я для вида поторговался, но согласился.
Вскоре сумма была переведена на липовый счет в „Промстройкредите“, деньги обналичены, акции этого горе-банка проданы, а мы вместе с заместителем пропали так же быстро, как и появились.
Заваруха по этому поводу была серьезной — когда пришло время отдавать долги, владелец банка „Российского“ обратился в „Евроавто“, но оказалось, что директор там совершенно другой человек, хотя по паспорту он Алексей Дружинин. Попытался сунуться в „Промстройкредит“, но вышедший из больницы директор удивленно пояснил, что никакого Дружинина он не знает, и заместитель работал буквально считанные дни, а затем пропал, сам же банк буквально на ладан дышит. Было заведено уголовное дело, но — увы, было поздно, концов уже не найти. В итоге обанкроченный лох попал в больницу с сердечным приступом.
* * *
Следующая придумка пришла мне в голову, когда я раздумывал над курсом доллара. Проанализировав ситуацию, я пришел к выводу, что он растет по отношению к рублю не равномерно, а как бы скачками. То есть, доллар по нескольку месяцев топтался на одном месте, да и скачки его были невысокими. Получалось, что хранить деньги в банке под процентами гораздо выгоднее, чем просто в баксах.
Очередное детище назвал внушительно „Корпорация OLG“, что означало „Корпорация ОЛега Городецкого“. В моей рекламе было обещана выплата 24 % годовых по вкладам в валюте. Высокий доход объяснялся операциями на бирже с ценными бумагами.
— Мы — профессионалы своего дела, зарабатываем деньги на купле-продаже ценных бумаг, — величаво рассказывал диктор за кадром, в то время как на экране показывали толкотню на одной из фондовых бирж, — если вы доверите нам управлять вашими валютными активами, мы гарантируем прирост средств на 24 % годовых!
Само собой понятно, что в первое время клиентов было немного, хотя интерес к новой фирме проявился нехилый. Пошли первые выплаты — пошел поток. Да я еще придумал новую замануху — вклад с процентами можно было снять в любое время. После этого народ совсем повалил толпами, много стало крупных вкладчиков.
Технология была проста и гениальна — я брал доллары, давал официально сам себе в долг под проценты, таково уж было тогда налоговое законодательство — я как частное лицо не платил налоги. Далее вкладывал их в высокодоходные банковские проекты. Получалось, что я выплачивал по 24 %, а сам держал на вкладе под 40 %, то есть брал 16 % только за то, что переводил доллары в рубли и отвозил в банк.
Корпорация исправно работала и поднимала свой авторитет до того дня, пока неожиданно не вскочил по цене доллар. Буквально на следующий день контора была закрыта. Момент получился очень удачным, так как на моем личном вкладе в банке скопилась кругленькая сумма в миллионах так называемых условных единиц.
* * *
После корпорации мне пришло в голову устроить лотерею, некое подобие лохотрона, но уже на высшем уровне, в масштабах страны. Конечно, вероятность выигрыша в любой лотерее невысокая — надо напечатать билеты, распространить их, да поиметь с этого доход. Вроде бы все просто и ясно, но почему-то люди так и жаждут попытать счастья на этом поприще. Советские вещевые лотереи уже не проводились, в лохотрон желающих играть было все меньше и меньше — народу нужно было что-то новое. Без проблем, думал я, сейчас что-то придумаем.
Лотерея была проста — на основе игры в „лото“. На билетах были указаны цифры, лототрон выдавал по порядку шары с номерами, чем больше номеров совпадало — тем больше выигрыш. Назвал это детище „Лото «Миллионер»“.
Самое сложное было привлечь внимание людей к этой бодяге. Но и это я решил простейшим путем — на первые несколько тиражей напечатали билеты таким образом, что каждый второй был выигрышным. Те, кто попали в первые тиражи, практически все были в выигрыше, многие очень даже при крупных барышах. Сразу же по стране поползли слухи — в эту лотерею выигрывают часто. Если человек хоть раз получал деньги от лотереи, про это знали все его друзья, знакомые, соседи, сослуживцы, тем более, если выигрыш был приличным. В любом кругу, стоило только завести разговор об этом, сразу все оживлялись и говорили, что у них тоже кто-то выигрывал. Естественно, ничто так более не раздражает, как чужая удача. Каждый думает, почему это ему повезло, а мне не может? Стоит попробовать!