МеЛ
Сколько веревочке ни виться…
Крафт, прознав о таком знакомстве, становился сух и резок с господином. Их взгляды на нее выводили его из обычного равновесия. Он возмущался, как строгий папашка. Впрочем, он и стал им. Мигом, только озвучили официальное сообщение о самоубийстве ее отца — Гарри Честера.
Джуди Крафт стала его богиней. Не меньше. Это был не бес в ребро. А именно искреннее чувство старика, который с первой минуты их знакомства не смог преодолеть в себе завораживающую силу обладания ею. Джон любил это дитя. Эту „куколку“, что наливным яблочком упала в его руки. Он „слеп“ от восторга обладания этим чудом. Он считал ее драгоценностью, алмазом, который он сам, с терпением и тактом
…и наконец обманулся он сам. Превратив свой „бриллиант“ в недоступное для себя сокровище. В икону, в чудовище, которое мучило его. Изводило, наслаждаясь своей властью над ним.
Джуди Крафт исполнилось двадцать семь, когда во время суда ее отец Джон Крафт внезапно скончался от обширного инфаркта.
Дело, которое, как говаривали, уже „было в шляпе Великого Джона“, было проиграно его приемником. И газеты с величайшей скорбью сообщали о смерти „непревзойденного юриста“.
Лишь его куколка, да горстка приближенных, шедших за гробом „Великого Джона“ знали, сколько загнанных в угол воров, шулеров, сутенеров, вполне здоровых и жизнерадостных, „устало“ от рук мастера обмана, превзойденного только ею…
Глава 3
Чеккето Пазини уже третий раз рассматривал фотографии, сделанные с помощью прибора ночного видения. На снимках была молодая, красиво сложенная женщина. На пляже. Ночью. Вот она в купальнике смотрит в сторону… их объекта. Вот она в фас к объективу. Свет луны великолепно передает правильность черт ее лица. Вот она рядом с трупом. Наклонилась. И как? Ее формы просто удивляют своей гибкостью. Поза элегантна. Вот она подняла журнал. Вот смотрит на то, что осталось от крупного нефтепромышленника — Артура Лоренса. И так внимательно смотрит. И без капли удивления, без малейшего ужаса на лице.
Чеккето быстро шевельнул языком. Потребовал еще удовольствий.
— Есть еще снимки?
Его верный, искренне преданный друг и брат Арни, без всякого интереса махнул рукой.
— А, они почти повторяют эти.
— Дайте сюда!
Пазини вглядывается в оставшиеся снимки. Женщина как-будто показывает кулак лежащему мужчине. Держит кулак у подбородка Лоренса. Лицо ее ничего не выражает. Ни испуга, ни ненависти, ни брезгливости. А снимочек укрупнен. Шов на бретели ее купальника виден. Почему же Пазини не видит эмоций? Хоть каких-то эмоций на хорошеньком лице этой блудницы?
— Что она делает? Мне непонятно.
— Не знаю. Детали были трудно различимы. Мне показалось, она показывает ему кулак.
— Трупу?!
— Чек, что ты от меня хочешь? Я и так задыхался, в аквалангах кончался кислород. Эта идиотка лежала, не поднимая задницы. Я не мог выйти.
— Что, за весь день его никто не „разбудил“, не „заговорил“ с ним?
— Ни одна собака!
— Неужели в нем так мало было крови?
— Жара. Все в песок.
Пазини посмотрел на еще один снимок. Там женщина оглянулась, держа журнал в руке.
— Ночь, и она так спокойно стоит… Куда она смотрит?
— Там в ста метрах отель.
— Не понимаю. Был, говоришь, час ночи?
— Да. Я уже хотел ее пристрелить. Но боялся, там невдалеке дорожка пешеходная. Могли прогуливаться люди. Вдруг кто-то услышал бы шум от поднимающегося из воды аквалангиста? Было совсем тихо. Могли услышать.
— Ну и хорошо, что не поднялся. Такую красотку бы напугал.
— Ее напугаешь!
— Ты уже знаешь, кто она?
Пазини оторвал взгляд от фотографий.
— Джуди Крафт — дочь Джона Крафта, адвоката.
— Мне кажется знакомым это имя.
— Ну еще бы! Бракоразводные процессы голливудских звезд, крупных бизнесменов, но это по жизни. А вообще-то он „хорошо“ жил с тех, кто запутывался в долгах. Сначала оберет беднягу, а потом… „официально“ сделает самоубийство. Ни разу не попадался.
— Плохо ловили.
— Думаю, он „спасал“ тех, кто как раз и был облапошен этими уставшими от жизни ребятками. Вся добыча этой титулованной досталась.
— Девчонка, значит, еще и с титулом осталась?
— Не такая уж „девочка“. Ей тридцать два года. Не замужем. Крафт умер от инфаркта пять лет назад. Прямо в зале суда.
— Жаль человечка. Значит… сирота, говоришь, с титулом?
Пазини, улыбаясь, посмотрел на снимки. На все разом, веером уложенные.
— …не замужняя… Титулованная… С деньгами…
Что-то промелькнуло в глазах Чека. Какая-то коварная алчность.
— Арни, друг мой, а не поиграть ли нам в полицейских?
— Что?!
— Да, да. Ну-ка, сообрази мне полицейский участок. Под мой офис. Одень моих парнишек в форму. Я себе должность инспектора определю.
— Да? А мой ранг?
— Ну, скажем, сержанта я тебе дам.
— Спасибо.
— Сколько времени прошло?
— Три дня.
— Отель?
— „Звездный мальчик“.
— Что?! Так значит, не все денежки папочкины растрясла? Отель пятизвездочный!
— Да, папа не оставил свою „пассию“… удочеренную, без хлебушка с икрой. Но пять лет жить по инерции шикарно… Думаю, поизрасходовалась сиротка.
Пазини прищурился. Оскалился старик. Швырнул фотографии на край стола.
— А инспектор я буду… несговорчивый.
* * *
За пять лет без милого папы Джо Джудит прилично поистратилась.
Без образования, без желания заниматься чем-то кроме карт, да мелкого воровства ей стало заметно труднее отвоевывать тот стульчик под солнцем, который под нее подставили благодетели. Да и невыносимо скучно жить, перебиваясь временными вариантами „пап“. Для своего бизнеса она „подбирала“ на пляже партнера. На элитных пляжах мало кто поигрывал в карты. Поэтому она раскатывала по пляжам, где песок помельче, сопливых детишек побольше. Но и находится вариант для партнерства. Себя она никогда не навязывала. В принципе не умела этого делать. Клевали на нее, когда она, устроившись неподалеку от компании игроков, устраивалась, чтобы принять воздушные ванны, позагорать или искупаться под звездами.
Когда ее приглашали „проиграть“ ради шутки пару долларов, она не отказывалась. Но до ночи, как правило, все члены компании были ей должны. Никто из них не верил, что такая крутая картежница ходит без охраны. Джуд делала обманные знаки внимания крупным мужчинам, прогуливающимся по пляжу и, как правило, это срабатывало, ей платили деньги за проигрыш. Собрав наличку, она выбирала партнера из компании и, улыбнувшись, просила проводить до отеля или машины. Еще ни разу выбранный ею партнер не отказывался с ней сотрудничать. Поделив наличные пополам, они шли в казино, обсудив по пути стратегию игры. Если фартило, они, поделившись, как правило разбегались. Нет — тем более. Не было у Джуди постоянного партнера. Ее доверчивый взгляд остался по-прежнему наивно детским, но душа уже была насквозь пропитана корыстью.
А уж скольких она богачей облапошила, позарившихся на красавицу… Накормивших, напоивших сиротку и оставленных ею в номере в одних трусах. Никто из них не позвонил в полицию, хотя прекрасно знали, кто она и откуда. Почему? Из-за страха. Ибо наведя справки о ней, понимали, связи с „папочкиными“ головорезами у сиротки наверняка остались. Ну и бог с ними, со швейцарскими часиками. Да и кредитку всегда можно заблокировать.
Симпатии к своей заднице она использовала вовсю. При этом была холодно наглой. Мало кому удалось „раскрутить ее на чувственность“. Хотя по-прежнему все обманывались на ее искренность. На почти детскую доверчивость в серых глазах, как вуалью прикрытых пушистыми, окрашенными по моде в голубое, ресницами. Любовница она была никакая. Пока партнер упирался, теряя силы и нервы, она лежала под ним бревнышком, глядя в потолок и обдумывая очередную ходку.
Вот и в „Звездном мальчике“ ее неделю принимал у себя в гостях владелец этого отеля, некий Макс. Вчера вечером она заметила в его лице легкое разочарование от ее холодности. Это значит, ей пора менять отель.
„Ничего, таких „звездных“ на побережье много. Завтра поеду в „Лунный пес“, там приходят в себя вдоволь наигравшиеся нувориши из Лас-Вегаса. Утешим кого-нибудь. Поиграем, отыграем последнее и пусть после пускает себе пулю в лоб“.
Еще уборщик пылесосил ковры в холле, как разодетая в пух и прах дама из шестьсот седьмого люкса освободила от себя номер. И не простившись с гостеприимным другом Максом, помахивая легкой сумкой, она вышла из „Звездного мальчика“.
Когда в отель приехал сержант полиции Арни Стоун, чтобы поинтересоваться некоей Джуди Крафт, единственное, что мог ответить ему портье, так это то, что дама приехала из Монте-Карло.