МеЛ
Ласточки, вьющие гнезда
Отлюбила, плачешь, отцвела?
Да ты, подруга, умерла!
Глава 1
„Тэд, у меня нет времени заниматься этим. Но ты сам понимаешь, у нее сегодня день рождения. Ей требуется повышенная доза внимания…“.
Сын слушал голос отца о „дозах внимания“ с кислым выражением лица. У него были свои планы на день. Нет, он не забыл, что у Элизы Лоренс — его матери, сегодня день рождения. Дата не круглая — пятьдесят девять лет. Юбилей и пышный праздник лишь через год. И он надеялся, что как всегда, мать обойдется поцелуем в щеку и подарком в виде букета цветов. А вечером, тоже как и всегда, отец поведет ее в „Митчел“ — один из лучших ресторанов в городе.
Сегодня Тэд планировал навестить подружку, по которой соскучился. Они не виделись целых десять дней из-за проблем на его работе. Стояла жара, и в законный выходной ему хотелось пройтись с приятелями на яхте вдоль побережья. Разумеется, развлекаясь с подружками и потягивая легкое вино со льдом.
И вот настало утро выходного дня, и отец, уже уехав по своим делам из дома, звонит ему, поднимая с нежных атласных простыней словами о „повышенной дозе внимания“. Прерывая эротический сон, в котором Тэд видел свою маленькую Джуд откровенно раздетой и доступной. Во сне девушка целовала его, сексуально широко раскрывая рот и томно двигая красивыми гладкими плечами.
„Черт бы побрал эти семейные ритуалы! И надо же, что этот день рождения именно сегодня! Хотя бы через день, а лучше через два…“
Телефонный разговор с отцом продолжался.
„…Кредиткой пользуйся моей. Я оставил ее на столе в кабинете. Поводи ее по магазинам. Купи все, что она выберет. Погуляйте. Вечером вези ее в ресторан. Я заказал столик на троих. Но, думаю, я не смогу подъехать вовремя. Но постараюсь. Закажи для нее танго „Фенита“, это ее любимая вещь и пусть принесут и поставят у столика корзину цветов. Только не розы. Любые другие и не очень пахучие. Потоньше ароматом“.
Тэд дотянулся до столика, развернул к себе часы. Было около десяти.
Он смотрел на цифры, прикрыв один глаз и растянув губы в
Но уже не злился. Уже проснулся. Откинул простыню свободной от мобильного телефона рукой. Надел шлепанцы и пошел на лоджию.
Солнца из окон его „западной“ спальни видно не было. Было приятно прохладно. Тэд глубоко вздохнул. Поприседал, попрыгал, побоксировал свободной рукой. Сменил затекшую руку и уставшее ухо, прикованные к телефону.
Отец продолжал: „…Если все-таки задержусь до завтра, после ресторана проводи ее до спальни. И вот тут, сын, сделай одну очень важную вещь. Ну поцелуй на ночь — это естественно, но главное, скажи ей, что в кармане моего домашнего халата для нее сюрприз. Я там к сороколетию нашей помолвки намаракал стишки. Когда-то в юности пописывал для нее, ей нравилось. Пусть почитает. Ей будет приятно“.
Лоренс младший усмехнулся на невинное хобби отца. Но для него было сюрпризом то, что у родителей совместный праздник.
„…И твоя миссия на этом будет закончена. Спи после этого с чувством исполненного долга. Ну что поделать, сын, у меня дела. Ты понимаешь. Я, конечно, постараюсь вернуться хотя бы к десяти, но не знаю, точно не скажу. Так что вот. Все на тебе, сын, давай за двоих. Можешь уже просыпаться. Надеюсь, ты догадался, что я все записал на диктофон, так что твои возражения излишни“.
Тэд рассмеялся, услышав про диктофон.
„…Ну, обнимаю тебя, сын. Позаботься о нашей мамочке. До встречи! Пока!“
Тэд ответил „пока“, но нажал на кнопку отключения лишь после того, как услышал извинения со стороны секретаря отца, передававшего запись разговора из офиса.
Лоренс младший вернулся в спальню, кинул телефон на стол и пошел в ванную.
Глава 2
Тэд, войдя в комнату матери, нарочито громко произнес: „Где тут самая молоденькая из очаровашек Лос-Анжелеса“?
— Она зде-есь!
Стол к ленчу по случаю дня рождения накрыли в комнате хозяйки.
Элиза вышла из-за празднично украшенного стола навстречу сыну. Улыбнулась и протянула к нему обе руки.
— Она здесь, мой мальчик. Доброе утро.
Тридцатилетний „мальчик“, сильно согнувшись в спине, как велено, поцеловал именинницу за двоих: в лоб, щеки и обе руки.
— Ма, и в пяточку на удачу.
— Тэ-эд, ты такой же, как твой отец! Господи, испошли ему здоровья и удачи! Ну не изверги ли эти японцы, назначить встречу черт знает где и в выходной день!
Тэд сел, положил на колени салфетку, оглядел стол, готовый к ленчу. Повел носом, ловя аромат полевых цветов, украшавших стол.
— „Черт знает где“ — это Токио, мама. А работать японцы тоже по выходным не любят. Это же выставка. Чтобы больше посетителей посетило, они продлили работу выставки еще на один день. Отец как раз всю неделю был занят, выехать не мог, вот улетел только вчера вечером.
— Что там можно купить в конце работы выставки, да еще и в выходной, когда толпа?
— Мама, это выставка, где представленные товары не продаются, они для обозрения. Их заказывают партиями. Там есть отдел „Бытовая химия“, товары выпускаются по всему миру, в том числе и в Японии, но для производства некоторых из них используется наша прогрессивная технология. Разработала ее фирма отца. А японцы заинтересовались и желают заключить договор на развитие.
Глава 3
Общение шло за ленчем. Тэд нехотя ел, рассеянно улыбаясь, давал матери необходимые объяснения. Но думал он о другом. Его Джуд наверняка только-только просыпается. Потягивается в кровати. Ее груди расплываются круглыми холмиками с аккуратными шариками темных вершинок, волосы рассыпаны по подушке. Джуд щурится на солнце. Оно играет на волнах атласных простыней и греет упругое тело девушки. Спальня Джуд с восточной стороны, и она не любит тяжелых штор и пижаму. Девушка в воображении Тэда зевает, облизывает губы и улыбается начавшемуся дню.
Тэд вздыхает. Послушно продолжает беседу с матерью.
— Нет, мама, пропустить выставку отец не мог. Договор, конечно, могли заключить исполнители, но внедрение новых технологий — это „конек“ отца. Это его дело. Он должен быть в курсе, чем занимаются его партнеры за океаном. Что им интересно. Все правильно.
— Это я такая глупая, потому что расстроена. Я очень соскучилась, Тэдди. Я не видела его целую вечность. Из одной командировки в другую, а ведь мог бы и менеджера послать…
Тэд оценил „вечность“. Родители не виделись три дня.
Элиза вздыхает, встает и, подойдя к закончившему свой ленч сыну, обнимает его.
— Мальчик мой, а ты побудешь со мной сегодня?
Тэд отвечает уверенно: „Конечно, ма“.
— Правда? И встреч других не назначено?
Элиза посмотрела на сына с удивлением.
В глазах его была исключительная внимательность. Как-будто даже обожание.
Женщина улыбнулась, поцеловала Тэда в макушку и, чуть хлопнув по его крепким плечам, предложила: „На тогда, прочти. Он обычно сам преподносит это на „закусочку“. Но, раз уж его сегодня нет, я достала сама, с утра побаловала себя фривольной поэзией моего любезного Арти“.
Тэд улыбнулся, подумав о некотором изменении в плане отсутствующего „Арти“.
Прочел:
Ласточки, вьющие гнезда
Под крышей дома, где живет моя любимая,
Слышат о любви слова забытые
И не пугаются раскатов грома поднебесного.
Цветы, что распускаются с рассветом,
Цветут у дома, где живет моя любимая.
И слушают любви слова забытые.
И не бояться грома поднебесного.
Спешу и я туда, зарей вечернею,
В тот дом, где ты живешь, моя любимая.
Чтобы сказать тебе слова любви забытые
И уберечь тебя от грома поднебесного.
Моей Лизе от любящего Артура
Тэд улыбнулся и подумал об одинаковости людей в счастье.