София Каждан
Долгожданная встреча
Незаметно была опустошена бутылка испанского вина.
Наталья увидела, как лоб мужчины покрылся капельками пота. По его лицу нетрудно было заметить, что Беккер хочет что-то сказать и это что-то сдерживает его от какого-то поступка. Наконец он тяжело вздохнул и, взяв пустой фужер в руку, поднес его к глазу. Лукас стал его пристально рассматривать.
— Уже поздно… Автобус твой давно ушел… Следующий будет только завтра утром, — он на какие-то доли секунды замолчал и эта пауза показалась Родкевич целой вечностью, — Я — эгоист… Да… Да… Эгоист… Но мне совершенно не хочется, чтобы ты уходила от меня. Я так долго ждал этого вечера… Так по ночам мечтал о нем… И вот…
Он поставил фужер на стол и, поднявшись, тяжело дыша, направился в гостиную. Беккер шел медленно, всем своим весом опираясь на костыли.
Наталья посмотрела ему вслед. Женский взгляд, как ток, пронзил тело инвалида. Беккер слегка качнулся. От падения его спасла стена. Родкевич, мгновенно вскочив со стула, подбежала к нему:
— Что случилось? Тебе плохо? — в ужасе спросила она.
Лукас посмотрел на нее отсутствующим взглядом и предложил пройти вперед.
В эту ночь они не были близки. Хозяин квартиры показал гостье, где лежит постельное белье и предложил ей переночевать в гостиной комнате.
В субботу Наталья Родкевич проснулась раньше обычного времени. Она, долго не думая, помчалась на кухню, чтобы до того момента, как проснется Лукас, приготовить завтрак. Когда стол был накрыт, Наталья, постучавшись, вошла в спальню. В комнате стояла дымовая завеса. Девушка, ничего не говоря, приоткрыла окно. Свежий воздух моментально ворвался в комнату. Родкевич взяла пепельницу, наполненную окурками, и вышла из спальни, сказав, чтобы Лукас поспешил к завтраку.
Беккер не заставил себя долго ждать. Не прошло и пяти минут, как он вошел на кухню и, увидев накрытый стол, заулыбался.
— Всю ночь я то и дело задавал себе один и тот же вопрос: увижу ли я тебя в этой квартире утром или…
— Она сбежит, — перебив молодого человека, проговорила Родкевич.
— Да. Вот именно, сбежит, — произнес он, присаживаясь к столу.
— Куда же я могу от тебя сбежать? Я так долго ждала этого утра, — она присела перед ним на корточки и, положив свою голову на его ногу, часть которой была ампутирована, чуть выше колена, прижала ее к своему лицу, — Я тебя очень люблю… И никому никогда не отдам. Ты мне достался дорогой ценой.
Мужская рука непроизвольно коснулась женских волос. Он слегка нагнулся и коснулся их губами.
— Я — эгоист! Эгоист! — сквозь зубы процедил он, — Но я — живой человек… Я не могу и не хочу отказываться от того, что мне дарит судьба. Я прекрасно понимаю, что ты — мое мгновенное счастье, которое не сегодня, так завтра покинет меня. Но я все же тебе очень благодарен за то, что ты сейчас здесь, рядом со мной. Что я могу гладить твои волосы, слышать твой голос. Я так одинок… Так одинок… Мне плохо… Очень плохо… Вчера… Да. Это было вчера… Мне кажется, что с той поры прошла целая вечность… Как я только увидел тебя, у меня в глазах потемнело и я подумал, что сошел с ума. Мне в первый миг показалось, что ты — мираж, какое-то наваждение, которое постоянно преследовало меня в последнее время. Я никак не мог поверить в чудо, что ты стоишь передо мной.
— Это же надо, спутать меня с миражом! — с легкой иронией в голосе произнесла Родкевич, слегка приподняв голову и взглянув в глаза любимому человеку. Она продолжала прижимать его ногу к своей груди.
— Мне будет очень тяжело, когда ты уйдешь… Я тебя не вправе осуждать за это. Что я тебе могу дать, кроме проблем…
— Не надо… Не говори так… Я люблю тебя.
— Любовь проходит… Начинаются будни… Один день как две капли воды похож на другой. Человек начинает осознавать, что достоин большего, чем имеет на данном этапе. Ты молодая, красивая… А я?
— Ты красивый! Очень красивый! Как я только тебя впервые увидела в отделе, мое сердце затрепетало. Ты даже себе представить не можешь, сколько я проплакала ночей, узнав, что ты живешь с женщиной, которую безумно любишь!
Наталья только сейчас смогла рассмотреть его руку. Она увидела на запястье шрамы, которые остались после того, как он, перерезав себе вены, хотел отправиться к праотцам из-за безответной любви к ней.
— Да… В этом ты права. Я любил Берту. Готов был ради нее на все…
Беккер поведал Родкевич, что в последние недели совместной жизни они постоянно ссорились и что у Берты появился другой мужчина, который был намного богаче, чем он. В тот злополучный вечер Лукас поругался с женщиной, которую безумно любил. В половине девятого она, переодевшись, покинула дом. Не прошло и часа, как Беккеру позвонил знакомый и сказал, чтобы он приезжал в танцевальное кафе и забирал домой свою подругу. Лукас последовал совету. Берта была пьяна. Она повисла на шее человека, который годился ей в отцы, и шептала ему те слова, которые так долго говорила Лукасу.
— Я стал ее упрашивать ехать домой, но она только смеялась. На нас стали обращать внимание присутствующие. Берта, как только могла, оскорбляла меня. Она называла меня неопытным щенком, у которого на губах еще не обсохло материнское молоко. Я был в шоке и покинул увеселительное заведение с твердым намерением собрать вещи Берты и выставить их за дверь.
Сев в машину, я ничего не видел, кроме Берты. Она стояла перед моими глазами и смеялась надо мной. Очнулся я только в больнице. Увидев, что моя нога ампутирована… — на этом слове Беккер замолчал. Он заерзал на стуле и, сняв очки, стал вытирать стекла.
— Не надо! Не надо больше рассказывать! Я понимаю, как тебе тяжело!
— Она даже не пришла ко мне в больницу, — на его глаза навернулись слезы, — Нет, вернее, я не так выразился… Она приходила в больницу два раза. Первый, чтобы сказать, что между нами все кончено, а второй… — он замолчал на какое-то мгновенье, затем с большим трудом выдавил из себя, — Она принесла ключи от квартиры и, положив мне их на кровать, удалилась из палаты, не оборачиваясь…
Видно было невооруженным глазом, что Лукас очень волнуется. Это выдавали его мускулы, которые нервно играли на его лице при воспоминании о пережитом. Наталья хотела было прервать его рассказ, перевести разговор на другую тему, но он, выдержав паузу, дрогнувшим голосом продолжил:
— Вернулся я домой, можно так сказать, в пустую квартиру. Возможно, это и лучше, что она забрала все то, что нас связывало. Все, что ты видишь в квартире, куплено после… После ее ухода.
Наталья посмотрела в глаза Лукаса, которые были наполнены слезами, и попросила его, чтобы он больше никогда не касался этой темы.
— Не нужно ворошить прошлое, — проговорила она как можно мягче, — Все, что было, то прошло. Время не стоит на месте. Пройдет месяц-другой и твоя рана заживет. Главное, что мы с тобой встретились, и я очень люблю тебя.
Он посмотрел на свою ногу и, схватившись руками за голову, просипел:
— Невозможно… Нога… Моя нога… Это какой-то ужас… У меня постоянно болит та часть ноги, которая ампутирована…
— Не надо…
Он медленно поднялся со стула и, проскакав на одной ноге до окна, открыл его.
— Посмотри на меня, — проговорил он холодным голосом, — Посмотри на меня внимательно… Еще не поздно уйти. Ты хоть понимаешь, на что ты себя обрекаешь?! Я никогда не смогу с тобой пройтись по городу, взявшись за руки, никогда не смогу поднести сумку с продуктами, никогда не смогу тебя носить на руках! И этих никогда…
Наталья подошла к Лукасу и, прикрыв своей ладонью его рот, второй обхватила за шею.
— Не говори такое больше никогда! Слышишь! Никогда!
Он хотел оттолкнуть Наталью в сторону, но страх перед падением образумил его. Родкевич слегка коснулась губами его губ и тело молодого человека задрожало. Она чувствовала его горячее дыхание, бешеный ритм его сердца.
— Только не это! — вырвалось у него из груди, — Не сейчас! Только не сейчас! Я люблю тебя! Я… Я… Я хочу тебя… Я даже представить не могу, как я долгих два года жил… Без тебя… Без твоей любви… Только не сейчас… Не здесь… Я еще не готов к этому… Я… Я…
— Обними меня, — попросила девушка, — Только крепко.
— Я не могу больше стоять на одной ноге, — проговорил он слабым голосом, как-будто три дня ничего не ел, — Давай пойдем в гостиную.
Они было направились в комнату, как зазвонил телефон. Звонил Эрик. Он стал расспрашивать брата, почему тот покинул квартиру Галины, никому ничего не сказав. Лукас не стал перед ним оправдываться и, сказав, что сейчас очень занят, попросил перезвонить спустя час.
Вечер неожиданно подкрался в квартиру Беккера. Наталья видела, что молодой человек очень волнуется. Причину волнения девушке долго разгадывать не пришлось. Она таилась в их близости.