Владислав Крюков

Леший

* * *

Над гольцами прошла двойка вертушек. Пилоты уже давно не в армии, но привычка есть привычка — шли, как в бою: прикрывая друг друга.

* * *

Бой у болота принимал затяжной характер. Обе стороны не хотели лезть под пули: бандиты уже не рады были, что вляпались в такую передрягу, а десантники выжидали подхода Гуся. Бандитов они связали огнем и теперь Лешему ничего не угрожало. А то, что Сергей его в одиночку возьмет, сомнений не было.

Молча, из-за спин бандитов выскочила группа Гусева. Двое, повернувшие в этот момент к лесу и чисто машинально поднявшие оружие, тут же получили по автоматной очереди в грудь и остались лежать в ожидании патологоанатома.

Оставшийся в живых, раненый парень 25-28 лет, оглянулся на выстрелы и, получив сапогом наотмашь по лицу, перевернулся от удара и замер в нирване.

А Хант, Витек, Михась и еще один Серега уже неслись к Лешему.

* * *

Леший стоял, оперевшись на старый, столетний кедр. Это был, наверное, отец всех кедров.

Мокрая, грязная одежда свисала на нем бесформенным мешком. Лицо от усталости и серьезного ранения заляпанное грязью и разводами высохшей крови, словно постарело сразу на несколько лет. Он стоял, прислонившись спиной к дереву, в правой опущенной руке все еще держа ружье и исподлобья смотрел на солдат.

Над лесом наступила тишина. Все собрались возле пленника, с интересом глядя на человека, наделавшего столько шума! Дымок сигарет, негромкие впечатления.

На месте боя раздалась автоматная очередь — это раздосадованная команда Соловья с опозданием прибыла на банкет.

— Все, Леший. Отбегался! — Хант сделал шаг вперед, — давай свое ружье, сейчас за тобой вертолет прибудет.

— Сейчас пойдем, — обреченно согласился тот. Он, прощаясь, обнял здоровой рукой дерево, прижался щекой к шершавой коре. Что там дальше? Что с ним будет?

* * *

Над болотом на бреющем полете прошли вертолеты.

— Батюшка-Кедр, помоги мне, — Леший погладил рукой ствол. Он плакал. Или просто из его слез текли слезы?

Солдаты проводили вертолеты взглядом. Те сделали круг и заходили на посадку.

— Ну все, пошли, — Гусев обернулся к кедру.

Возле кедра никого не было.

На том месте, где стоял Леший — никого! Ружье, висевшее до того у Лешего на локте, теперь свободное, отвалилось от дерева и с глухим стуком упало к ногам опешивших от удивления солдат.

Только мгновение на коре дерева была видна кисть старика. Но и она растаяла, впиталась, вошла в плоть кедра. И все. Никаких следов.

* * *

Совершенно в другом месте из леса вышел Леший и поправил на плече ружье. Взглянув на небо, улыбнулся и, мимоходом сорвав пару ягод шиповника, зашагал куда-то по своим делам. Он прошел по свежевыпавшему снегу. Примятый снег тут же расправился и следы исчезли: словно никто здесь и не проходил.

* * *

Вагоны, вагоны, нескончаемые вагоны с лесом.

Поезд несется по рельсам и камера, как привязанная к одной точке, смотрит на связку бревен. Только на стыках: тук-тук, тук-тук, и качает. Рывок, вагон проскакивает дальше и опять перед глазами бревна и опять рывок и снова: тук-тук, тук-тук. Только теперь среди вагонов встречаются и пустые платформы.

© Крюков Владислав Иванович,
Ангарск. Весна 2007 г.