Владислав Крюков
Леший
Делая левый поворот, река с силой наваливалась на скалу на правом берегу, стараясь расплющить катамаран о ее бока. Прошли удачно, не теряя скорости, в достаточном расстоянии от гладких гранитных лбов, чтоб не цепануть их.
Здорово прошли! Ствол упавшего дерева увидели слишком поздно! Совершенно голый ствол, как шлагбаум, на две третьих перегородил реку. Его вершина периодически цеплялась за волны, придавая всему стволу движение: вверх-вниз, вверх-вниз.
Юрий, чисто инстинктивно, не успевая сделать ничего другого, откинулся назад, упав головой на колени к Женьке. Верхушка ствола, который уже шел вниз, ударила Женьке в грудь и выбросила из седла.
Она уже не видела, как Ольга с Андреем, пытаясь избежать удара, отклонились, почти упали вбок на волны. Рывок от столкновения человека с препятствием на такой скорости развернул катамаран боком. Боком, совершенно неуправляемый, он влетел в бочку и перевернулся.
Женька не видела, как Ольга и Юра болтались в бочке вместе с катом. Не видела, как наконец водоворот выплюнул из своих объятий и судно и людей, которые за него цеплялись. И те поплыли по реке вслед за своим капитаном, которого мотало на волнах где-то впереди.
* * *
Старик продирался сквозь заросли по берегу и корил себя, что не сходил сюда зимой, когда можно было перебраться на другой берег и спилить это злополучное бревно! Ведь видел же его, знал, что это самое коварное место на реке! Любая байдарка, плот, если пойдут по этому участку без просмотра, влетят в него!
Человек в спасжилете и каске, лицом вверх, медленно, подчиняясь движению течения, плавал по кругу небольшого улова с почти стоячей водой. И как оно задержало человека? Повезло?
— Эй, на воде! — никакой реакции.
Старик быстро разделся, скинув видевший виды пиджак и такие же штаны, рубаху. С тревогой поглядывая на плавающего, достал из брошенного на берег мешка веревку, привязал ее к дереву и обмотал вокруг своего тела.
Ледяная вода сразу перехватила дыхание. Дождавшись, когда тело окажется достаточно близко, он бросился вперед и схватил плывущего за вешалку сзади на вороте спасжилета, специально сделанного на этот случай.
Два пальца на шею: пульс слабенький, но есть! Это уже хорошо. Также, за шиворот, спаситель окончательно вытянул экстримала из реки и поволок вверх по склону.
Здесь, где площадка принимала мало-мальски горизонтальный вид, он остановился и склонился над пострадавшим. Женщина, с распухшим от удара лицом и начинающими проявляться синяками под обоими глазами, все еще не пришла в себя.
8
Совещание по поводу происшествий в районе собиралось уже не в первый раз. Найденный три недели назад пропавший по зиме вертолет с явно криминальным падением требовал решительных и быстрых мер. Расследованием занялось ФСБ.
— Надо этого лесовичка срочно разыскивать. Не знаю, как, — говоривший пресек попытку возразить, — но по оперативным данным мафия уже недели две, как начала охоту на него. Конечно, такие барыши теряют. Считай, весь район закрыт для них, да и техники сколько потеряли…
— Вот именно, весь район. Как там его сыскать? Что, армейскую операцию проводить, что ли?
— Армейскую-не армейскую, а что-то решать нужно! Вон, в Еловом, пенсионера-егеря кто-то до полусмерти избил — в реанимации лежит. Местные говорят, что он, вроде, этого лесного бродягу продуктами снабжал… — он подвинул через стол бумагу, — вот, сегодня рапорт принесли.
— Так Еловое, считай, двести верст в другой стороне. Может, не он?
— Может, и не он, но сдается мне, его работа. Черт его знает, как он такие версты по тайге наматывает… Так что, давай! Все сводки прочеши, все ЧП, непонятки… будем его искать, а я на вояк попробую выйти, когда ты, — он вытянул палец на собеседника, — все факты подготовишь.
— А если бандиты на него первыми выйдут?
— А вот этого допустить нельзя. Надо опередить! Хотя, — добавил с усмешкой, — как в анекдоте про тещу и крокодила: сами напали, пусть сами и выкручиваются!
9
Старик встал и огляделся. Чуть глубже в лес было неплохое, сухое место. Схватил женщину за петлю и потащил туда.
Навыки кое-какие были: не знаешь, когда что может пригодиться.
Расстегнул и снял жилет, затем каску, промокшую насквозь куртку и перевернул женщину на бок, как учили: нога на ногу, лицом книзу, локоть под бок. На тот случай, не дай бог, начнется рвота — чтоб не захлебнулась. Затем вернулся за вещами на берег.
Все свое ношу с собой? Топор, старый кусок парусины, когда-то бывший палаткой, несколько веревок — и через двадцать минут балаган был готов.
Вечерело. Надо торопиться. Костер он развел напротив входа так, чтобы полог отбрасывал жар на людей. Девушка была совсем мокрая. От продолжительного болтания в ледяной воде ее стало трясти, начался жар.
Пришлось ее раздевать. Всю. Даже трусики снять. Она лежала на перине из еловых веток — такая красивая, возбуждающая своей молодостью и наготой. Легко, почти невесомо, провел он рукой по ее телу: по волосам, щеке. Рука скользнула по груди, животу, на миг замерев внизу. Старик мотнул головой и отдернул руку. Тьфу ты, аж покраснел от стыда.
А ведь так давно не видел женщин. Не говоря уже о другом.
Стал торопливо ее одевать. В свои вещи: старый, пропахший дымом пиджак одел сверху, стараясь не сделать девушке больно. Серой, льняной рубахой обмотал ее бедра и ноги, на сколько хватило.
Стемнело. От реки потянуло холодом и старик, натянув штаны, опять пошел за дровами: ночь предстоит длинная.
* * *
Реакция спасла Женьку на реке. За миг до удара деревом она, защищаясь, вскинула руки, и весь удар пришелся в весло. Рикошетом ее толкнуло назад и вдогонку она получила удар своим же веслом в лицо. Удар пришелся скользом: по голове и в переносицу. Не смертельно — сотрясение и пара синяков под глазами. Ну, может, еще шрамик на переносице останется.
К полуночи она пришла в себя, но жар не позволил ей адекватно воспринимать действительность. Дико болела голова, жутко знобило, и она опять провалились в забытье.
— Час от часу… — вздохнул ее спаситель и вытянул из костра ярко горящую ветку. Искать не пришлось: заросли бадана были вокруг. Сорвав пучок засохших листьев, он вернулся к костру и, растерев их в ладонях, бросил в кипящую воду.
Незнакомка начала бредить. Это плохо.
— Сейчас, сейчас, потерпи, — старик переставил котелок под полог.
* * *
Холодно. Грудь от костра печет, а спина ничем неприкрытая, аж пупырышками покрылась. Пришлось спасжилет одевать. Клоун, ей богу! Старик поежился и отхлебнул из горлышка «живой воды». Спасибо егерю, угостил самогоночкой — пригодилась. Он сидел, смотрел на костер, иногда подбрасывая хворост. Несколько раз пощупал лоб у девчонки — нормально, жар стал спадать. Заваренные листья бадана помогли. Три кружки споил.
Рядом с этой девчонкой как-то загрустилось. Он запахнул пиджачок у нее на груди и снова уставился в огонь.
Возбуждение, вызванное встречей с этой женщиной, ее подсмотренная нагота, прикосновение к ее телу — все нагнетало грусть.
А как волшебно пахнут ее волосы!
Стоя на коленях, у бредящей девушки за спиной, правил ей голову от сотрясения, массировал, гладил, сжимал в своих ладонях. Ее спутанные, неприбранные волосы лежали у него на груди, и старик вдыхал их волнующий запах. Как же они чудесно пахнут!
Сидел, чтобы одновременно видеть и женщину, и костер, смотрел на огонь и грустил.
* * *
— Вы совсем не старый!
От неожиданности старик аж подпрыгнул на месте.
— Во сиделка! — ругнулся про себя старик, — даже не заметил, что девчонка в сознании. Лежит и смотрит во все глаза. Хоть бы испугалась…
— Как ты? — вдруг охрипшим голосом спросил он.
— А ребята где?
— Не знаю, — он протянул руку и коснулся ее лба. — Кушать хочешь? — кивнул на жаренную рыбу.
— Нет, — она чуть слышно помотала головой. — Давно я здесь?
— Да нет…
Только сейчас она заметила, что ее собеседник почти голый. Перевела взгляд на свою грудь, скользнула рукой вниз под пиджак и покраснела.
— Возьми одежу, — заметил ее смущение старик. — Вроде, — он помял в руках одежонку, — высохла. — И отвернулся, чтобы не смущать: пущай переодевается.
— Вы — Леший?
Тот аж поперхнулся.
— С чего ты взяла?
— А про вас рассказывали… И совсем вы не старый… — У вас глаза молодые, — добавила незнакомка.
Леший плеснул в железную кружку из бутылки и протянул девушке: «На, выпей. Тебе поспать надо, утром наговоримся».
Она выпила одним махом и блаженно свернулась калачиком: спать, так спать, ведь это сон.
* * *
— Женька! Милая! Ты жива! — перед ней склонились ребята — ее ребята: Юрка, Андрей и трясли ее от радости за плечи. — Живая! А мы думали: все, утопла! Как тебя вышибло, мы ничего сделать не успели!
— Там Ольга сидит, ждет! Обрадуется!