МеЛ
Я пишу себе нежные письма
— Секи, на „зеленого“, если ты про шорты гонишь. Ха-ха!
Инспектор решил завершить разговор со своим осведомителем. Тот уже раздражал и его.
— Скачок, последний вопрос, для уточнения: „Голубой“ этот, он брюнет, высокий, под метр девяносто, полноват…“
Инспектор хотел и дальше перечислять параметры Лоренса. Но сидящий перед его столом парнишка „скакнул“, то есть перебил его: „Да ты что несешь, какие метр девяносто?! Я ж тебе говорил, как друган его назвал „Пигмей в панаме с лейбой“, ну?!
Мэрфи, наконец, повернулся к инспектору. Улыбнулся. Тот, молча, прочитал радость с его лоснящегося от пота лица. Но, оставаясь серьезным, он пожелал уточнить ответ Скачка еще одним „последним“ вопросом.
— А как ты считаешь, если вот мистера Мэрфи за руль посадить, да панамку с лейбой такой надеть, он бы выглядел, как…
Инспектор кашлянул и закончил: „Как пигмей?“
Скачок нарочито долго водил взглядом по Мэрфи. Последнего это уже не раздражало. Скорее он жалел о затянувшемся допросе. Для себя он уже все понял, а времени ему было жалко.
Мэрфи подумал, что его „великий Тэд“ никак не мог выглядеть пигмеем в своей шикарной „бугатти“.
Скачок радостно заключил: „Я пигмеев в лицо не видел, конечно, но вот этот… Ха! Нет, на пигмея не тянет“.
Инспектор вздохнул, молчаливым кивком предложил Мэрфи спросить еще что-нибудь. Но тот качнул головой, нет. И тогда уже вызвали охранника. Тот сопроводил парня из кабинета.
Уходя, Скачок чего-то потребовал от инспектора, тот, опять же кивая, пообещал ему это.
Парень улыбнулся. Сделал „ручкой“ инспектору и вышел.
Мэрфи молчал. Инспектор выключил лампу. Развалился устало на продавленном стуле.
— Ну что, мистер Мэрфи? Опять все с начала. Но я вижу… Вы рады?
Мэрфи вздохнул. Плечи поднялись.
— Да, инспектор, этот „скокнутый“ дал надежду. Я думаю, может… Думаю, надо искать… Может, он и жив.
Инспектор пожал плечами, повздыхал: „Всякое бывает. Хотя…“
Он не совсем разделял радость Мэрфи. Со дня начала поисков прошел месяц.
Инспектор потянулся и едва скрыл зевок.
— Даже если и предположить, что он жив. Я не думаю, чтобы он был настолько здоров, чтобы сам о себе позаботиться. Думаю, нужно заново обкатать все клиники, больницы, пункты медпомощи. Частных врачей. Всех их обойти, по крайней мере, в городе и ближайших к Эсленду районах. Ну, это только завтра, даже, может быть, в понедельник. Сегодня идите спать, мистер Мэрфи.
Фрэнк посмотрел на часы.
— Можно позвонить?
— Да, конечно.
Мэрфи набрал номер телефона комнаты Элизы Лоренс.
— Алло? Простите, Элиза, я не сильно вас потревожил? Я бы хотел увидеться с вами. Да, кое что есть. Хорошо. А Артур дома? Тогда я заеду? Спасибо.
* * *
После ухода Мэрфи, Элиза зашла в комнату, которую в последнее время посещала часто. Над кроватью сына висел черный, привезенный из Рима католический крест. Она встала на колени у торца большой кровати, убранной во все белое, сцепила у груди руки, и зашептала написанную для нее кем-то молитву.
Глава 7
Уже в понедельник утром, проходя через приемную, Мэрфи был остановлен командным голосом секретарши.
— Доброе утро, мистер Мэрфи. Здесь факс из Франции. Для мистера Лоренса. Вы будите знакомиться с содержанием?
Мэрфи внимательно посмотрел на Сьюзан. Та, как он всегда предполагал, признавала и признает своим боссом лишь президента фирмы. Фрэнк подошел к ее столу, взял листы, улыбнулся и поблагодарил.
Девушка, которую Тэд звал на французский манер — Сюзон, даже не подняла головы на Мэрфи.
Зато он зло косил в ее сторону, пока шел в кабинет. На высоких дверях офиса намертво была прикреплена табличка, где на золоте было выбито „Т. Лоренс“.
Содержание факса Фрэнк читал, как школьник, шевеля губами и пропуская целые фразы. „Уважаемый мистер Лоренс… Сообщаем вам… Оливия Саммер… Париж, Паскаль-137… Двадцать пять лет… Дизайнер по аксессуарам… Школа Высокой моды… Не замужем… Нет…“
Но особенно заинтересованно он прочел информацию в двух графах… В графе „интимные связи“ после трех точек значилось „Последний официальный любовник — Франсуа Перро —
Глядя на фото женщины, тоже переданное факсом, Фрэнк подумал: „Бедняга Перро, придется тебе после ее отпуска подыскать себе другую не менее официальную подружку. Скандинавы — парни серьезные“.
Портреты, которые нарисовали художники для Мэрфи, действительно отразили характер молодой задорной женщины. Особенно была заметна схожесть фото с портретом последнего художника. Тот, хоть и был сделан исходя из фантазий художника-абстракциониста, но, по мнению Фрэнка, был копией того, что он держал сейчас в руках.
Женщина с фото смотрела на него лукаво, чуть вскинув правую бровь. Оливия, как-будто вот-вот скажет что-нибудь смешливое. Пухлые губы ее были сексуально разомкнуты. Темная родинка вскинута кверху. Поворот головы был изящным, не скрывал красоту густых, блестящих волос.
„Так вот ты какая теперь, „дикая королева“ — дочь наездника бычков? Где ж Лоренс увидел тебя вот уже такой? Может быть там, в Париже? А здесь, лазающую по скалам со скандинавами? Может, ты и в жизни уберегла его… шарфиком своим на берегу Южной Калифорнии?“
Мэрфи наклонился к селектору.
— Сьюзан!
Ему в ответ прогремело: „Да, сэр?“
— Немедленно обзвоните всю береговую охрану Юго-Запада штата. Выясните, где работает группа скандинавских скалолазов. В частности, меня интересует одна из участниц группы — Оливия Саммер — дизайнер из Парижа. Мне нужен телефон и фамилия того, с кем я буду говорить по поводу мадмуазель Саммер. Если есть возможность поговорить с ней, выясните удобное для нее время. Я позвоню ей сам. Вы поняли меня, Сьюзан?
— Да, сэр.
— И еще. Пусть отправят факс с благодарностью фирме, выславшей информацию.
— От чьего имени?
— От имени президента „ЛК“.
Молчание. А потом заметно сбившемся голосом: „От мистера Лоренса, сэр?“
— Вы знаете другого президента „ЛК“?
— Нет, сэр, другого я не знаю.
Мэрфи резко щелкнул переключателем, как-будто дал по носу строптивой секретарше.
Но сам улыбался. Подмигнул лукавому взгляду мадмуазель Саммер, следящей за ним с фотографии. И включил компьютер хозяина фирмы. На экране пошла демонстрация информации о приходящих в порт
Мэрфи отслеживал цифры, кое-что оставлял в памяти компьютера, чтобы потом… Потом, когда Лоренс вернется, последний смог проконтролировать ведение дел своим первым помощником.
Через некоторое время, Фрэнк вновь был „разбужен“ от цифр голосом Сьюзан.
— Мистер Мэрфи, вы просили сообщить телефон группы скандинавских скалолазов.
— Да, слушаю вас, Сьюзан.
— 674-978. Но мадмуазель среди них нет. Сообщили, что у нее заболел родственник и она теперь за ним ухаживает.
У Мэрфи бухало сердце, и он готов был расцеловать капризную Сьюзан.
— Сьюзан, а вам назвали фамилию родственника?
— Нет, мистер Мэрфи. О родственниках мадмуазель я не спрашивала. Вы не просили об этом. Но адрес клиники я записала. Это за Зеленым городом. Там еще устраивают аттракционы. Телефон 577-648.
— Спасибо, кисонька Сьюзан!
Мэрфи услышал резкий щелчок „отключения“ со стороны секретарши.
„А, ладно!“ — подумал он, уже набирая номер 577-648.
— Алло? Добрый день. Мое имя Фрэнк Мэрфи. Будьте любезны, в вашей клинике за своим родственником ухаживает Оливия Саммер. Я — знакомый ее отца, интересуюсь за каким родственником она сейчас ухаживает? Ее семью очень волнует ее долгое отсутствие. Ее отец хотел бы навестить и родственника и дочь.
— Одну минуточку, мистер… э…
— Мэрфи, мэм.
— Да, вот! Нашла. Мадмуазель Саммер ухаживает за господином Саммером. Ее… мужем. Алло? Мистер… э…
— Мэрфи, мэм. Простите, вы сказали „мужем“?
— Да, сэр.
— А… чем заболел… мистер Саммер?
— А… э… вот. Закрытый перелом левой ноги, закрытый перелом левой руки, вывих локтевых и плечевых суставов. Сотрясение мозга.
— Когда он был доставлен в клинику?
— 1-го сентября, мистер… э…
— В каком он сейчас состоянии?
— Передвигаться не может. Но он уже в сознании. Вы слушаете меня, мистер? Э… Больной может самостоятельно принимать пищу. Пока не разрешено посещение родственников…
Мэрфи не хватило терпения дослушать дежурную.
— Спасибо вам, мэм. Значит… э… я очень признателен вам… м-э-м.
Мэрфи прерывисто, глубоко вздохнул. Лицо его выражало полное удовлетворение началом новой недели.