Андрей Ратеев
Полу-жизнь
I. Лямбда в квадрате
Димка ворвался в квартиру, взъерошенный и возбужденный. Быстро переоделся, захлебываясь и давясь, проглотил порцию постного борща, порвал на куски отбивную и в три глотка осушил кружку компота. Сгреб в мойку грязную посуду, вытер руки полотенцем и плюхнулся в стоящее у пластикового компьютерного стола кресло с колесиками. Приглушенно зашумел вентиляторами включенный десктоп, плоский монитор, помелькав загрузочными заставками, осветился яркой картинкой. Сквозь элементы по-юношески кустомизированного интерфейса выглянули графические примитивы оконной операционки. Содрав с пластиковой карточки прикрывающие коды доступа защитные полоски, Дима ввел в экранную форму телефонный номер, идентификатор пользователя и пароль. Подключился к провайдеру, загрузил браузер и набрал адрес сайта. Открывшаяся на весь экран страница новостей, пестрая от заковыристых логотипов и нахальных баннеров, призывно запульсировала непрочитанным объявлением. Ткнув курсором в подсвеченную строчку, Курочкин, дрожа от нетерпения, быстро пролистал распахнувшееся окошко, и, не веря глазам, тупо уставился на неприметную ссылку, снабженную текстовой меткой „Download“.
— Не может быть! Так вот, запросто, выложили?! — Дима, словно пес, отряхивающийся после купания, покрутил головой из стороны в сторону, и, волнуясь, с третьей попытки попав курсором на ссылку,
— Дима, чего тебе? — Павел, сонно растягивая слова, позевывая, чем-то шуршал в трубку.
— Спишь, Фикус? А на вентиль давно ходил? — Курочкин почти кричал от возбуждения.
— Ну вчера. Там какое-то интервью здоровенное. Сегодня дочитаю. А что? — Шуршание в трубке прекратилось, Павел зевнул.
— Эх ты, „дочитаю“! — Передразнив сонную интонацию друга, Димка, не в силах больше сдерживаться, выпалил — Релиз выложили! И не бета, а полноценную версию! Качай, дубина, пока не спохватились! Я уже два процента выгрузил!
— Да ты что?! — Нервический ажиотаж вмиг вытеснил сонливость в голосе Павла. — Спасибо, друг! Ну, пока! До связи! — Фикусов торопливо отключился.
Димка даже крякнул от досады: оказывается, объявление вывесили еще вчера! Если бы не навернувшаяся выделенка, уже бы, наверное, на втором уровне бегал! Отъехав от стола, Курочкин развернулся к высокому, под потолок, книжному шкафу, и, не вставая с кресла, снял с нижней полки нераспечатанную коробку с CD-R болванками. Разорвал зубами целлофановую обертку, вынул радужную пластинку, и, нажав Eject, аккуратно уложил диск на выдвинувшуюся из корпуса компьютера пластмассовую челюсть CD-драйва. Пока выгружался заветный файл, Димка решил еще раз, повнимательнее, прочесть интервью. В нем Бэйг Льюэн, главный менеджер проекта, отвечал на вопросы корреспондента популярного журнала Cyber Game.
В довольно сухой манере Льюэн сжато обрисовал возможности обновленного игрового движка, кратко пояснил некоторые детали реализации сложных видеоэффектов, немного пофилософствовал на тему будущего компьютерных игр. В завершение интервью, Льюэн изложил условия конкурса, подведение результатов которого компания запланировала на ближайшую субботу. Размер денежного приза, которым, по словам Льюэна, будет награжден победитель, ошарашил Курочкина. Пятьсот килобаксов бонуса показались Димке совершенно невероятным бредом. Но комментарий корреспондента Cyber Game, уверявшего в реальности приза, ссылка на сайт Bank of America, устами финансового директора подтверждавшего перевод необходимой суммы на номерной спецсчет, и, самое главное, открытость конкурса для граждан любой страны, включая Россию, убедили Курочкина в реальности награды. Неподвижно просидев целую минуту, уставившись в монитор ошалелым взглядом, Димка, выйдя из оцепенения, протянул руку к лежащему на столе мобильнику, но испуганно отдернул ее.
— Дружба дружбой, а баблы врозь! — Вслух повторив услышанную где-то мудрость, Курочкин заерзал на сиденье. Сегодня был понедельник, значит, до субботы оставалось ровно четверо суток, то есть, двадцать четыре на четыре, девяносто шесть часов. Сейчас шесть вечера, пусть два часа уйдут на выгрузку, запись на CD и инсталляцию игрушки. Остается четыре часа. Всего, значит, девяносто шесть и четыре — ровно сто часов. Не много, но не так уж и мало. Хорошо, что предки вернутся только в воскресенье. Занятия придется прогулять, все-равно сессия не скоро. Плохо, только, что и Пашка, и Андрюха, и другие парни, тоже, наверное, будут играть. Резкая трель телефонного звонка заставила Димку вздрогнуть от неожиданности и прервать вычисления. Звонил Фикусов.
— Димка, ты про конкурс прочел? — Взволнованно похрюкивая в трубку, Пашка клацал кнопками клавиатуры.
— Ну, прочел. — Курочкин поморщился и убавил громкость. — Тебе чего, Фикус? — С явным неудовольствием в голосе, Дима, свободной рукой вызвал на передний план окошко с текстом интервью, и, покрутив колесико мышки, промотал текст до условий конкурса.
— Круто завернули, правда? — Павел, не обратив внимания на неприветливость Курочкина, оптимистичным поросенком продолжил восклицания. — Полмиллиона зелени! Охренеть! И Россия участвует! Ты, как, будешь рубиться?
— Ну, не знаю. — Неуверенно протянул Димка. — Одно подключение к серверу чего стоит. Правила очень жесткие, по-моему. Потом, первым, ясное дело, будет ихний программер. Они ж, сволочи, наверняка закладок понавтыкали! — Курочкин быстрым движением переключился в акселератор, с удовольствием отметил прирост выгруженных процентов, и вернулся в окошко интервью.
— Да-а-а. — Немного огорчившись, Пашка захрюкал громче. — Ну, хоть попробовать, наверное, стоит? Как думаешь? — С надеждой вопросил Павел.
— Ага. Попробуй, конечно! — Со злорадством, отметив сомнения друга, Курочкин криво улыбнулся. — Меня, лично, эс-дэ-ка больше интересует. И редактор новый, крутой, наверное. А ты бы лучше аллергию лечил, а то хрюкаешь, как свинья!
— Ладно… Тогда, до завтра. — Фикусов, обидевшись, выключил телефон.
— Бай-бай, детка! Прости за грубость, но хвосты надо обрубать без всяких соплей. И вообще — чем меньше жаждущих, тем меньше страждущих. Аминь! — Курочкин отключил мобильник, и вернулся к бухгалтерским подсчетам. Исходя из своего богатого опыта стрелка-одиночки, Дима почти точно мог оценить время, необходимое для знакомства и адаптации под себя управления любой FPS-игры. В том, что λ2 будет шутером, Курочкин ни секунды не сомневался. Все предшествующие интервью Льюэна, разработчиков и счастливых тестеров однозначно указывали именно на это. Ну а раз так, то его, Димкины, шансы, были достаточно высоки. Молчаливым подтверждением этому служила сверкающая глянцем из-за стекла книжного шкафа, вставленная в пластиковую рамку, большая цветная фотография, вырезанная из номера годичной давности журнала PC World. На ней, худенький, невысокий, сутуловатый парнишка с лицом улыбающегося Курочкина, в ярком, разноцветном сиянии, на фоне светящейся надписи Worldwide Counter Strike Championship, держал над головой огромный картонный чек с чьей-то размашистой подписью и крупно напечатанным текстом „$ 10,000“.
II. Турбодур
Слегка влажный от легкой мороси асфальт тихо причмокивал под рифленой, толстой и упругой подошвой кроссовок. Слаженно работающие легкие свежим, прохладным воздухом на вдохе надували пузырьки альвеол, и ритмично сокращаясь, через полуоткрытый рот, в щель, образованную двумя рядами плотно установленных, аккуратных имплантантов, выбрасывали насыщенный углекислотой парок. Ритмично, в такт импульсам стимулятора, билось, совершенно лишенное жировых отложений, юное сердце. Некоторый дискомфорт доставляла аорта, недавно шунтированная опытным хирургом ЦКБ, но титановые шейки бедер совершенно без трения вращались в полистирольных суставах. Петр Михайлович Ендовой, бодрый, жизнерадостный пенсионер федерального значения любил это время года.
Осень еще только начиналась, радуя теплыми, безветренными днями и слегка прохладными ночами. Пожелтевшая, но еще не опавшая листва, с яркими, кроваво-красными, каплями рябины, очарованием очей звала на прогулку в просторные аллеи рощ и скверов. Пробежавшись полкилометра до высокой ограды, сложенной профессиональными каменщиками одной из строительных бригад Управления Делами, приветливо помахав рукой в мягкой перчатке улыбающемуся из будочки при массивных, кованых воротах, дежурному, Петр Михайлович потрусил обратно. Легкими прыжками, преодолев широкие ступени подъема просторной летней веранды, приостановился у входной двери в дом, и, вытянув из кармана байковых, просторных брюк, за толстую желтую цепочку дорогой хронометр, удовлетворенно хмыкнул. Сегодня он установил новый рекорд. На полный круг — от дома к ограде и обратно ушло ровно десять минут.
Решительно нажав изогнутую ручку двери вниз, Ендовой, бодрым аллюром проследовал в полуподвал, к ярко освещенной голубизне крытого бассейна. Ничуть не смущаясь молоденькой горничной, донага разделся, и, звонко шлепая себя по крепким ляжкам, подошел к зеленоватому, кафельному краю. Быстро перекрестившись, молодецки ухнув, плюхнулся в подогретую, прозрачную влагу. Через полчаса, вволю набарахтавшись, в толстом махровом халате, надетом на крепкое, с густой седоватой шерстью, тело, Петр Михайлович вышел к ужину. Широкий стол, ожидавший хозяина, играл отблесками приборов на белизне скатерти. При его появлении миловидная, средних лет, по-спортивному подтянутая женщина, с гордо выпрямленной спиной, в открытом вечернем платье, обнажила жемчужины зубов в безукоризненной улыбке. Кивком головы, слегка повернувшись на бархате сиденья, подала знак прислуге, выстроившейся в почтительную цепь по правую руку от массивного, похожего на трон короля Артура, хозяйского кресла.
Из-за тяжелых портьер полились нежные, минорные, скрипичные волны музыки. Ярче вспыхнули электрические свечи в ажурных бронзовых канделябрах. Усевшись на услужливо подставленное под выпуклые, тренированные мышцы хозяйских ягодиц, сиденье, Ендовой пригубил бокал с дегазированной, подогретой заботливыми руками прислуги, целебной, минеральной водой. Ловко огибая мебель, забегали, изящно, тремя пальцами удерживая тяжелые подносы на уровне глаз, отутюженные, тщательно причесанные, накрахмаленные молодые официанты. Минут через сорок, плавно и как-то незаметно, обильный скорее переменой блюд, нежели их тяжестью для заботящегося о здоровье желудка, спектакль ужина завершился. Поднявшись из-за стола, галантно согнув руку в локте, и слегка наклонив голову, Петр Михайлович сопроводил супругу, порозовевшую от хорошего вина, в просторную, мягко освещенную настенными бра, гостиную.
Элегантно подставив трехногий, с винтовым, круглым сиденьем, табурет, Петр Михайлович помог супруге занять место у фортепиано. Плавным движением, достав из красивого футляра изящную
Ровно в девять, с первым ударом трофейных часов включив телевизор, Петр Михайлович с интересом погрузился в мир новостей и курьезов. События комментировала приятная, элегантно одетая, с аккуратным пробором в гладко зачесанных волосах, дикторша первого канала. Строго порассуждав о непрекращающихся в Чечне взрывах и убийствах, толерантно проинформировав о новостях официоза, она, сверкнув улыбкой, продолжила программу, открыв блок зарубежных новостей. Американский спецкор, кратко проинформировав о дебатах в конгрессе, о предвыборных страстях и международном автошоу, завершил репортаж забавной информацией из мира высоких технологий. В коротком сюжете один из менеджеров какой-то софтверной компании, представляющей на ежегодной выставке КомпьюТек свою разнообразную продукцию, поразглагольствовав о будущем индустрии компьютерных игр, рассказал о конкурсе для геймеров.
Петра Михайловича несколько обескуражила сумма денежного приза победителю такого бессмысленного соревнования, но в память врезалось отнюдь не огромное число, в долларовом выражении, а изящная, афористичная, и несколько туманная, фраза. „Воля судьбы — ничто в сравнении с волей человека. И, порою, шансы на выигрыш в виртуальной схватке жизни измеряются не молодостью и задором, а опытом и мудростью“. Выключив телеприемник, проигнорировав новости спорта и погоды, Ендовой, задумчиво поглаживая розоватый, почти рассосавшийся рубец шрама на груди, какое-то время смаковал глубину афоризма. Прервал размышления глубокий, ровный бас тяжелых, напольных часов, мерно раскачивающих отполированный диск маятника, десятью ударами продублировавший показания ажурных стрелок, застывших на стилизованных под готику, римских цифрах. Неслышно подошел юноша, и, вежливо склонившись, на серебряном, небольшом подносе, украшенном полуобнаженными наядами, подал Петру Михайловичу продолговатую, синюю коробочку.
Не торопясь, плавными движениями открыв футляр, Ендовой вынул стеклянную, в матовой изморози, светящуюся изнутри малиновыми лучами, баночку. Развернув стерильную салфетку, взял с подноса сияющий золотом ингалятор, и, отвернув крышечку с узенького горлышка, укрепил ингалятор на баночке. Запрокинув голову, умелыми, рассчитанными движениями впрыснув жидкость из баночки в горло, Петр Михайлович отдал устройство юноше, и, удобно облокотившись, просидел десять минут, не шевелясь, опустив рыжеватые веки. Затем, неожиданно энергично, поднялся на ноги, и, бодрой, пружинящей походкой направился в комнаты женской половины. Бесшумно прикрывая за хозяином высокие, задрапированные бархатом с кистями, инкрустированные, в узорах, двери, служка загадочно улыбнулся, и быстро засеменил в людскую.