Regald

Музей восковых фигур

Он неопределенно покачал головой, медленно отвернулся и удалился. Я сразу же потеряла его из поля зрения. Опять мне стало немного не по себе, но я решила остаться здесь и пересидеть ночь, если все равно мне некуда идти.

Третий от меня столик у правой стены был свободен, и я направилась к нему. Расположившись на круглом стульчике, я снова стала изучать окружающую меня обстановку.

Что-то не давало мне покоя, чем-то все же отличался этот клуб от других мест, где мне довелось побывать. Ответ на мой невысказанный вопрос ускользал от меня, и я надумала, чтобы хоть как-то придать себе бодрости, заказать что-нибудь в баре.

Бармен при моем приближении оживился, вытянулся и с готовностью посмотрел мне в глаза. Я кинула взгляд на стройные ряды бутылок за его спиной и пододвинула к себе меню. От ассортимента напитков у меня разбежались глаза, только вот в меню не было цен. Я вопросительно уставилась на бармена.

— Что вы выбрали? — последовал вопрос.

Я нашла свой любимый коктейль с малибу, ананасовым соком и льдом и осведомилась о цене.

— Мы только открылись, и все бесплатно, — вдруг услышала я неожиданный ответ и через пару минут снова сидела за своим столиком и потягивала коктейль из трубочки. Тут я наконец поняла, в чем выражается несоответствие этого места другим ночным клубам. Здесь никто ничего не пил! Никто не подходил к бару, я одна сидела со стаканом, и это ну никак не совпадало с моими представлениями о ночных клубах. „А вдруг здесь это не принято? — вдруг всполошилась я. — Может быть, у них здесь в это вкладывается определенный смысл, и бар только для виду, поэтому и бесплатный, а я нарушила некое негласное правило?“

Я покосилась на соседние столики в поисках осуждающих взглядов, но ничего такого не узрела и снова стала тянуть жидкость, отливающую красным в свете огоньков. „С другой стороны, может, здесь все употребляют исключительно наркотики“. Эта мысль меня тоже не вдохновила. Нет, все-таки непонятный какой-то был этот клуб со звучным названием.

Я полезла в сумку за сигаретами и снова ощутила беспокойство. Посетители еще и не курили, хотя пепельниц было достаточно. „Ну что ж, если я уже нарушила одно их правило, то хуже не будет“, — подумала я и прикурила. Никто даже и не взглянул в мою сторону на этот жест. Я слегка пожала плечами и углубилась в изучение посетителей. Периодически я пыталась отыскать среди них моего провожатого, но безуспешно.

Докурив, я затушила сигарету об оригинально выполненную пепельницу в виде белой ладони, собранной в горсть. Как только я это сделала, ладонь сомкнулась в кулак и разжалась уже пустая. Я вздрогнула от неожиданности и осторожно попыталась подвинуть ее поближе, но, по всей видимости, она составляла часть стола. „Техника!“ — с уважением подумала я.

Помимо всех прочих открытий по поводу несовпадения этого клуба с остальными, что-то еще продолжало казаться мне непривычным. Я могла вертеться и рассматривать всех присутствующих, не боясь выглядеть невоспитанной: на меня ровным счетом никто не обращал внимания. „Что-то у них в лицах… Что-то в лицах необычное“, — думалось мне. Коктейль закончился. Я рискнула взять еще. Когда я подходила, бармен засуетился и, не спрашивая, неожиданно выставил передо мной стакан с тем, что мне и было надо. Я уже не стала ломать голову над его догадливостью и вернулась на место.

Мои часы показывали половину второго ночи, время бежало быстро. Почему-то успокоительно было думать, что полночь уже позади, ведь если бы должно было случиться что-то особенное, то наверняка в полночь. Подсчитав время, я пришла к выводу, что я попала сюда уже после двенадцати, или по крайней мере ровно в двенадцать. Возможно, только тогда и открылся „Музей“. Да, я как раз незадолго до того, как вспыхнула надпись, сверялась с часами, и стрелка немного не доходила до верхней отметки.

Оказалось, что странностей с этими выводами прибавилось. Когда же успели проникнуть сюда все посетители? Или это действительно некое сборище, что-то вроде секты, членам которой предоставлена возможность собираться заранее. Заранее — перед чем? И тогда, почему вообще сюда допустили меня?

Я молила время бежать еще быстрее. Мне здесь все сильнее не нравилось. Ко мне никто не подсаживался, не пытался заговорить, никто даже не смотрел в мою сторону, и при этом мне почему-то не было скучно. Но я тревожилась, эта обстановка была удручающей, пугающей, и я находилась в нарастающем напряжении. Хоть бы появился тот светловолосый тип, у него я могла бы хоть что-то спросить. Мысль же о том, чтобы попытаться завязать разговор с остальными, меня пугала. Я чувствовала отчуждение и представляла, что попытка пойти на контакт с кем-либо из них будет встречена настороженно и, скорее всего, неодобрительно.

Стрелки показали два ночи. Никаких изменений в происходящем: та же приглушенная музыка, голоса, тот же темп. А может стоит все-таки уйти отсюда и снова попробовать поймать машину, хоть это и выглядит еще более неосуществимым, чем раньше.

Я обернулась назад, выискивая глазами арку. На том месте, где располагался вход, пропустивший меня сюда, была та же корявая стена, что и везде, только более закругленная. „Вот те раз!“ — единственное, о чем я в силах была подумать в данный момент. Я вскочила и последовала в сторону бывшего местоположения арки, оглядываясь в надежде, что просто ошиблась, разориентировалась и арка находится в другом месте. Выхода не было, зато я нервными жестами привлекла к себе внимание спокойно сидевших или стоявших посетителей. Немного покружившись туда-сюда, я отправилась за следующим коктейлем.

По дороге меня пронзила мысль, что вдруг мне в напиток что-то подсыпали? И теперь я не могу реально оценить происходящее, и не вижу выхода?

Тем временем бармен молча поставил на стойку мою третью порцию, я поблагодарила и вернулась за столик. Кроме отсутствия арки ничего в моем видении не изменилось. Может и не в коктейле дело, но тогда в чем? Я отпила глоток и зажгла сигарету.

Если нет выхода из ситуации, придется плыть по течению и посмотреть, что будет дальше. Не кричать же мне сейчас: где выход?! Куда делся выход? Вдруг исчезновение арки — это тоже техническое приспособление, уходить раньше времени опять не входит в правила? Только есть ли эти правила?

От нечего делать я опять принялась блуждать взглядом по лицам присутствующих. Они снова игнорировали меня, а я, втайне радуясь этому, все пыталась осознать, что же в этих лицах меня удивляет?

Там были мужчины и женщины, юноши и девушки, примерно от двадцати до тридцати пяти лет. Ни младше, ни старше. Ага, вот первое ограничение. Дальше опять стопор. Одежда совершенно разномастная, от рваных джинсов до строгих костюмов. Но все сидит и смотрится на удивление удачно и гармонично. Отточенные, грациозные жесты, элегантные позы, чистые ухоженные волосы. Ну, в общем-то это не так и удивительно, хотя… ночной клуб… Кто же здесь собирается?

Вдруг я почувствовала, что меня будто приковало к месту. Приковало мыслью: все люди здесь красивые! Правильные черты лица, отлаженная мимика, чистая кожа, идеальные фигуры. Да здесь просто собрание красавцев и красавиц, как же я раньше этого не увидела?!

Все, — начиная с моего проводника и заканчивая парнем с белым каре и в порванном и протертом, где только можно, джинсовом комплекте, сидящим за столиком в дальнем углу, — все идеальные. Разве такое бывает? Не бывает, если только это не специально отобранные персоны. Никогда и нигде я не встречала одновременно такое количество красивых человеческих лиц. Просто сиди, любуйся и получай эстетическое наслаждение. И думай, насколько, оказывается, совершенна природа… или создатель. При мысли о создателе, какое-то неосознанное волнение начало было наполнять меня и отступило, словно я готова была что-то понять или вспомнить, но порвала нить размышлений.

Я разглядывала прекрасные человеческие лица, и меня наполняло какое-то новое чувство. Мне даже расхотелось уходить, просто сидеть бы тут и созерцать, как галерею, как драгоценную коллекцию. Словно я на выставке величайших творений, только не сделанных людьми, а людьми являющихся, и, стало быть, созданных гением гораздо высшей ступени.

Почему я сюда попала? Мне было далеко до их совершенства. В голове бродили фантастические мысли, что вдруг сюда не попадают идеальными, а становятся таковыми здесь. Может быть, меня ждет что-то непредсказуемое, а может участь людей, собравшихся здесь. Почему я никогда не слышала об этом месте, разве подобное необходимо скрывать? А если они только открылись, то кто и как успел тогда организовать это общество?

Я была наполовину во власти мечтаний, наполовину в раздумьях, поэтому не заметила, как за мой столик напротив меня сел хозяин музея. Я так называла его мысленно, хотя, может быть, он, как и остальные, являлся обычным посетителем клуба.

— Ну, как настроение? — поинтересовался он.

Я вздрогнула. Мужчина смотрел на меня изучающим взглядом холодных глаз.