София Каждан
Катенька
— Мной или водкой? — рассмеявшись, спросила именинница.
— Тобой, — сквозь зубы процедил он.
* * *
Домой Евгений Петрович Огнев явился мрачнее тучи. Не раздеваясь, он лег на кровать. Мужчина пытался гнать от себя мысли о молодой девушке, но они все сильнее и сильнее внедрялись в его сердце. Он не знал, как поступить ему в данной ситуации, чего дальше ждать и на что надеяться. Евгений боялся одного — что это мимолетное влечение может перерасти в любовь.
* * *
Прошло несколько дней после дня рождения Жемановой, как в кабинете Огнева раздался звонок. Звонила Екатерина. Она настоятельно просила встретиться с ней по очень важному вопросу.
На следующий день в назначенное время студентка сидела за длинным столом в кабинете Огнева.
— Чем могу быть полезен, моя прелесть? — спросил Евгений Петрович, не отводя взгляда от юной леди.
— Мой отец сказал, что у вас освобождается место секретаря, — самоуверенно взглянув в глаза Огневу, произнесла дочь друга, — Моя школьная подруга, Ольга, ищет работу.
— Надо подумать.
— Что тут думать?! Ольга неплохо печатает… Да и вообще… Девушка что надо… Вы не пожалеете…
Жеманова поднялась со стула и, подойдя к Огневу, погладила его по густой шевелюре.
— Да… — протяжно произнес он, взглянув оценивающим взглядом на девушку.
— Возьмите Ольку на работу… Я буду в свободное время ее навещать и заодно у меня появится шанс лишний раз увидеть вас.
* * *
Екатерина не обманула Огнева. Она все чаще и чаще стала появляться в приемной. Мужчина совсем потерял сон, каждую ночь он мысленно погружался в удивительный мир чувств. Евгений Петрович ревновал студентку ко всем представителям мужского пола, будь то студент или мужчина довольно таки преклонного возраста. Иногда, лежа в постели, он представлял Жеманову в роли своей супруги. Генеральный директор согласен был упорядочить свой беспутный образ жизни, к которому привык за долгие годы своего одиночества, и подчиниться воле восемнадцатилетней девчонки.
* * *
— Дядя Женя, вы бы не могли дать мне ключи от своей дачи? — протягивая руку, произнесла Жеманова, едва переступив порог кабинета Огнева, — Только, ради бога, не спрашивайте, зачем…
— Ключи? От дачи?
— Можете дать и от квартиры, где хранятся деньги… Возьму с удовольствием и ключи, и деньги! — рассмеявшись, произнесла она.
— У тебя есть парень? — настойчиво спросил он.
— Парень? Что вы понимаете под словом „парень“?
Огнев хотел прижать девушку к своей груди, сказать, что лишился сна, что она есть та прекрасная фея, которая пробудила в нем то чувство, которое люди называют любовью. Он откинулся на спинку кресла, и, не стесняясь, окинул взглядом Жеманову с ног до головы.
— Что вы на меня так смотрите? Влюбились, что ли? Бывает… Бывает такое в вашем-то возрасте…
Она подошла к столу и, сев на край как раз перед самым носом у Огнева, перебросила одну ногу на другую.
Евгений Петрович рассмеялся и снова откинулся на спинку кресла.
— Я — дорогая девушка… Очень дорогая… Боюсь, что не в тот орешек вы вцепились. Он вам не по зубам.
— Ты так думаешь?!
— Уверена… Ключи… Я жду ключи… — произнесла она таинственным голосом, протягивая руку.
Он поднялся с кресла и, подойдя к сейфу, извлек из него связку ключей.
Поблагодарив друга семьи за оказанную услугу, Екатерина покинула кабинет Огнева.
„Вот и конец… Так скоро пришел конец… А было ли начало? — грустно подумал Огнев, — Она разожгла в моем сердце огонь, она же его и потушила… Стерва. Сумасшедшая баба… Нет… Нет… Она совершенно не похожа на тех женщин, с которыми мне приходилось иметь дела… Она никогда не отдаст свое сердце первому встречному мужчине… В ее глазах огонь, а в сердце — страсть… Она — как зверь… Как тигрица, как львица… Ее нельзя загнать в клетку, в ней она погибнет. Ей нужен простор. Размах. Она хочет любви… Сумасшедшей, страстной любви…“
Евгений Петрович закурил. Но одной сигареты ему оказалось мало. Неизвестно, сколько бы времени у него ушло на это удовольствие, если бы в кабинет не вошла уборщица. Она взглянула на часы и Огнев понял, что ему нужно уже собираться домой.
Сев в машину, Евгений Петрович решил ехать на дачу и посмотреть, с кем проводит время его крестница.
„Так, — решил он, — В этом деле главное — настойчивость и наглость. Да… Да… Настойчивость и наглость… Если рядом с Катькой окажется молодой парень, то я всегда найду у него какой-то изъян и сразу же скажу об этом вслух, а если на месте любовника я увижу мужчину старше ее, то спрошу: разве в нашей стране нет настоящих парней, что ты бросилась в объятия к старикашке?“
С этими мыслями Огнев подъехал к своей даче. Не успела машина въехать во двор, как на пороге дома Евгений Петрович увидел Жеманову. Она стояла с босыми ногами в коротеньком голубом ситцевом халатике, едва прикрывающем трусики. Взгляд мужчины был устремлен на длинные женские ноги.
— Я знала, что вы приедете. Что, „не вынесла душа поэта“? Как я вас заманила в ловушку? Никогда не думала, что вы так легко попадетесь в нее.
— Я не понимаю… О чем это ты ведешь речь…
Огнев подошел к крыльцу. Он увидел, как в глазах у девушки вспыхнул огонь, стремительно забилось сердце в груди, а в душе поселился зверь. Евгений Петрович не помнил, как прижался к юному телу всем своим телом, как обвил руки вокруг ее шеи и как впился губами в ее губы. Он не заметил, как небрежно завязанный поясок упал под ноги и коротенький халат распахнулся. Огнев моментально почувствовал тепло ее молодого женского тела.
Мужчина сдерживал себя сколько мог, но в конце концов сдался. Его руки прошлись по изгибам тела Жемановой, уводя его в мир таинственного. В ответ на его ласки тело студентки напряглось, охваченное порывом чувств.
— Ты — сатана… Дьяволица… Ведьма… Колдунья… — шептали его уста, хватая воздух в перерывах между поцелуями.
Он небрежно ногой толкнул входную дверь дома и она распахнулась, открывая ему путь в неведомый ранее мир.
По стройному телу Катерины прошел трепет. Они переступили порог дома и он, схватив ее на руки, понес, как драгоценную сокровищницу, в спальную комнату, которая, до сей поры, служила мужчине пристанищем встречавшихся на его пути женщин.
— Ты — такая… Такая соблазнительная… Я не могу больше… Катенька… Девочка моя…
Он сбросил с ее плеч халат и расстегнул бюстгальтер.
Девушка изогнулась и слегка вздрогнула в тот миг, когда годившийся ей в отцы уже зрелый мужчина стал покрывать поцелуями ее обнаженную грудь.
Катерина уже приближалась к тому состоянию, когда разум теряет свою власть над человеком. Она безумными глазами смотрела на Огнева, растворяясь в наслаждении. Ее взгляд молил о том, чтобы эти прекрасные минуты никогда не кончались.
Мужские руки в очередной раз скользнули по телу Катерины, обхватив ее за талию.
От страха перед неизвестностью, от ранее неизведанной боли, девушка вскрикнула в тот момент, когда превратилась в женщину.
— Нет… Нет… — растерянно произнес Огнев, испуганными глазами посмотрев на обнаженное тело любимой, — Этого не может быть…
Он обхватил руками свою голову и сжал ее, как в тисках.
Евгений Петрович стал что-то невнятное бурчать себе под нос.
— Дядя Женя, я так счастлива.
Она слегка приподнялась и коснулась пальцами его обнаженного тела.
— Катенька… Что я наделал?
* * *
Спустя два дня Огнев с Жемановой вновь встретились на даче.
Их тела, слившись воедино, представляли собой экзотический необитаемый остров, который принадлежал только им двоим.
* * *
Огнев никогда не испытывал ничего подобного. Он мог часами смотреть на спящую Катеньку и наслаждаться ее красотой и молодостью.
Евгений Петрович никак не мог поверить, что эта девушка, которую он превратил в женщину, еще с детства безумно любила его.
— Я люблю вас, дядя Женя… Безумно люблю… Скажите… Только скажите правду… Ведь вы меня не бросите? — ее глаза были полны слез и тревог, — Я так ждала… Так долго ждала того момента…
Женщины, которых знал прежде Огнев, предпочитали не давать, а только получать наслаждения — так казалось в те минуты мужчине.
Катенька была совсем другой.
* * *
— Оставь мою дочь в покое,
— Успокойся, — как можно спокойнее произнес Евгений Петрович, — Я люблю твою дочь.
— Что? Что? Ты любишь мою дочь?! Насмешил… Да я убью тебя… Слышишь? Убью!
— Поздно… Поздно меня, Антоша, убивать… Ты скоро станешь дедом.
— Что?! Что ты сказал?!