Сергей Туманов :: Странник

1 -2-

Прижавшись спиной к стене, он стоял, дико озираясь. Мелкая дрожь трясла тело, судорогой сводило руки, холодный пот струился по спине. Звенело от выстрелов в ушах. Пороховой дым, заполнивший комнату, пепельной дымкой клубился в полосах лунного света, пробивавшегося сквозь щели в ставнях.

— Динь-динь, — послышался вдали еле различимый звон колокольчика. — Динь-динь, — звук то затихал, то слышался снова.

«Что, что это?» — напряженно вслушиваясь, гадал он. С опаской подобрался к окну, осторожно выглянул в щель между ставнями. Дождь закончился, полная луна выглядывала из-за рваных черных облаков. Внизу, возле блестевшей серебром воды, трепетно дрожал огонек, медленно перемещающийся вдоль берега. В такт движению мелодично звенел колокольчик. Чтобы рассмотреть лучше, странник поддел одну из ставен, та слетела с петель и с грохотом упала на пол. Тут же огонек возле реки застыл на месте, замолк колокольчик. Так продолжалось несколько мгновений, огонек под звон стал быстро приближаться.

— Твою мать, — ругнулся странник. Он отступил вглубь комнаты к столу, шаря рукой в поисках патронташа. Патронташ был пуст. Два патрона в стволах. Всё. Колокольчик, звеневший совсем рядом, затих. Странник метнулся к окну, выглянул. Ноги его сделались ватными. Там, снаружи, вся в лунном свете, держа на вытянутых руках огонек свечи, стояла она, Настя, его первая любовь. А рядом, с колокольчиком на шее, убитая им собака Лапка. Он попятился, пока не уперся спиной в стену. Глаза его заволокло мутью, в голове гудело. Не помня себя, он опустился на скамью и замер. Дверь отворилась, в лунном свете обозначилась фигурка. Прикрывая одной рукой огонек, она, бесшумно скользя, приблизилась к столу, бережно поставила свечу на стол, тихо отступила назад к двери и замерла. Неслышно забежала собака, молча села возле ее ног.

— Настя?! — будто со стороны услышал он собственный хриплый голос. Воспряв, фигурка с протянутыми вперед руками устремилась к нему, но, словно наткнувшись на невидимую стену, остановилась. Отчаянье исказило ее лицо. Вздохнув, она отошла к скамье и тихо опустилась напротив. Собака, запрыгнув, уселась рядом. Они молча смотрели на него. Огонь свечи, трепыхаясь, выхватывал из темноты ее лицо, фигуру. Голубенькое платье, худенькие плечи, челка светлых волос и глаза. Они сияли светом, любовью, все растворялось в этом сиянии. И взгляд собаки был предан, всепрощающ. Странник, ослепший от этого сияния, от этой любви и преданности, ощутил, как нестерпимой болью сжалось сердце. Настя словно не замечала его возраста, что лицо его покрылось морщинами, поредели волосы, что в смерти ее повинен и он, что собака, сидящая рядом, безжалостно им зарублена.

— Настя… — она приставила палец к своим губам, призывая его молчать, после чего тихо произнесла: — Ты в опасности… — она замерла, прислушиваясь к чему-то. Он увидел темную полосу на ее шее, черные круги под глазами, мертвенную бледность кожи. Он увидел раскроенный череп собаки, сереющие мозги под окровавленной шкурой. Словно поняв, что он увидел, Настя торопливо поднялась.

— Светлеет, нам пора. Уходи, уходи отсюда, здесь опасно. Уходи скорее, — уже в дверях она обернулась, взгляд ее был странен.

— Посмотри в окно, видишь?

Он перевел взгляд. На дереве, напротив окна, неподвижно висела Настя. Голова склонена набок, веревка сдавливает шею, безвольно вытянутые белые ноги из-под голубого платья. Взгляд метнулся назад, к двери, но там никого не было. А висящая Настина фигурка постепенно таяла в светлеющем небе, пока не растворилась совсем.

Глава 3

Странник не помнил, что было дальше, что делал он, сколько прошло времени. Звук, жужжащий, надоедливый, привел его в себя. Он ощутил, что сидит на скамье, обхватив голову руками, и тупо смотрит в одну точку. Жужжание становилось все громче, это был звук моторной лодки, которая приближалась. Наконец, взревев совсем рядом, мотор заглох. Выйдя из оцепенения, он подошел к окну. Внизу, качаясь на волнах, в берег уткнулась большая резиновая лодка. В ней находилось трое людей. Один, на корме, задирал вверх сапог мотора, двое, выпрыгнув в воду, тянули лодку на берег.

Вытянув, они дождались третьего, неторопливо закурили и принялись что-то обсуждать. Мужики были крепкие, в камуфляже, в болотных сапогах. За плечами у каждого закинут карабин. О чем они говорили, не было слышно. Что-то настораживало странника, и он не торопился проявлять себя. Напротив, он взял со стола ружье, еще раз посмотрел на пустой патронташ. Возвращаясь, он нечаянно зацепил ногой пустую гильзу, та со звоном покатилась, звук ее показался страннику ужасным грохотом. Он замер, чертыхнулся, потом выглянул в окно. Утро выдалось солнечным, весело щебетали птицы, стрекотали кузнечики, день обещал быть жарким. Двое мужиков опять полезли в лодку.

Странник увидел, как они с раскачки выбросили один за другим два извивающихся человеческих тела. Те шмякнулись на илистый берег. Их заставили подняться. Мужчина и женщина. Со скрученными сзади руками, залепленными скотчем ртами. Грязные, голые, все в крови. Длинные волосы женщины свалялись в комок. Подгоняя пинками, их погнали к колодцу. Женщина споткнулась и упала. Один из мужиков схватил ее за волосы и потащил. Было видно, как женщина сучит ногами. Мужчина рванулся, его ударили прикладом и, подхватив под руки, поволокли к срубу колодца. Потом один из мужиков, взяв за колодезную цепь, наклонил журавль, цепь привязали к связанным сзади рукам голого мужчины. Противовес надавили. Голое мужское тело повисло, ноги еле касались земли. Страннику показалось, что он слышит хруст рвущихся сухожилий. Противовес веревкой прикрутили к забору.

Один вернулся назад, к лодке. Вскоре он принес оттуда канистру с бензином. Все трое схватили женщину, один за подмышки, двое — за ноги, приподняли и, примерившись, медленно насадили женщину задом на один из кольев, врытых возле колодца. Тот, что держал за подмышки, давил на плечи, двое других тянули за ноги, покуда ее бедра не уперлись в перекладину. Вниз по колу медленно потекла темная жидкость. Женщина мотала головой и мычала, мужики, отойдя в сторону, громко смеялись. Потом они подошли к вздернутому на журавле, из канистры облили бензином ноги мужчине и подожгли. Тот бешено задергался, дико замычал, но вскоре затих. Самый здоровый вытащил нож и вырезал у безвольно обвисшего мужчины гениталии. Тот не пошевелился, видно, был мертв. Держа в руках окровавленную плоть, мужик вместе с остальными направился к сидящей на колу женщине. Схватив ее одной рукой за волосы, он содрал со рта кляп. Послышался дикий вопль, мужик стал запихивать кричащей окровавленную плоть прямо в рот, другой помогал ему палкой, вдавливая вместе с зубами ей в глотку гениталии убитого. Раздался страшный утробный звук и все стихло. Мужики отошли назад, один снял с плеча карабин и выстрелом разнес женщине череп.

Странник оцепенело смотрел на происходящее внизу. То, что творилось там, не укладывалось в голове, ум отказывался воспринимать происходящее, его трясло. Женщину стащили с кола и бросили в колодец, следом сбросили труп мужчины. Потом они, возбужденно разговаривая, направились вниз к лодке, но вдруг остановились. Тот, что пониже и постарше, очевидно главный, показал рукой на дом. Самый здоровый кивнул и, снимая с плеча карабин, неторопливо зашагал вверх по тропинке к дому, где затаился странник.

Он отпрянул от окна. «Два патрона», — лихорадочно мелькнуло в голове. Странник метнулся за шкаф, взвел курки и затаился. Заскрипели доски крыльца, потом дверь со скрежетом распахнулась. Заслоняя свет, в проеме появилась фигура мужика. Секунду постояв, он сделал шаг вглубь дома, странник нажал курки. Мужика отбросило к двери, карабин вывалился из рук, тело сползло вниз. Странник, бросив ружье, ринулся к карабину, подхватил его, передернул затвор и прямо из открытой двери выстрелил. Один из мужиков, согнувшись, завалился на тропу, другой, постарше, метнулся к срубу колодца. Странник отскочил от двери. С улицы грохнул выстрел, пуля угодила в осевшее в дверях тело, которое тотчас же завалилось набок. Еще выстрел, от правого окна отлетел кусок ставня. Странник перекатился к другому окну и всадил несколько пуль в сруб. Снизу послышался дикий крик. Визжа и матерясь, старший на боку полз в сторону шлюпки. Увидев в окне странника, он выстрелил навскидку, пуля впилась в бревна. Странник подполз к мертвому. Вся грудь убитого была в крови, по полу растеклась темная лужа. Странник стащил патронташ с убитого, перезарядил карабин, прячась за трупом, выглянул в проем двери. Мужик уже подползал к лодке. Странник тщательно прицелился и, затаив дыхание, плавно нажал курок. Пуля попала мужику в грудь, тот дернулся и затих. Для верности странник выстрелил еще раз, мужик не шевелился. Тогда он встал и, держа карабин наизготовку, стал спускаться вниз.

Возле скрюченного на тропинке тела остановился, носком сапога потрогал лежащего. Тот был мертв, мертв был и другой возле лодки. Он побросал тела в колодец и обрушил колодезный сруб. Лодку вместе с мотором затопил в речке. Выплеснув остатки бензина из канистры на пол, поджег дом и, не оглядываясь, пошел по берегу реки, туда, откуда приплыла лодка. Подходя к поселку, он закинул карабин в воду.

…Мерно стучали колеса, вагон потряхивало на стыках. Отвернувшись к стене и закрыв глаза, странник лежал на нижней полке. Соседняя полка была пуста, никто не тревожил его. Слабо мерцал ночник, болело сердце. Таблетка под языком не помогала. Сжав зубы, странник терпел все усиливающуюся боль. Она стала невыносимой, что-то ослепительное взорвалось в мозгу у странника, и боль стихла. Он повернул голову. На свободной полке сидела Настёна, рядом — его собака с раскроенным черепом. Настёна, улыбнувшись, протянула руку, собака вильнула хвостом.

— Пошли, — сказала Настя.

— Пошли, — странник встал, взял Настю за руку. Они бесшумно выплыли сквозь окно вагона и, держась за руки, растворились в предрассветном тумане. Конец.

Приемная

Путеводитель

1 -2-