|
Поверхности
Ваша песня ни о чем.
Вы воспеваете пустоту.
Ж. Жене
I
"Год 1994ый - клюквенная лихорадка. Cranberries на радио, во всех муз. магазинах и у меня в комнате на стене в виде постера. Я - это я. Мне - 16. Убитый, сафферингующий, неамбициозный аутсайдер. Комнатный мальчик. Прическа - a la Джимми Хендрикс; застиранная вытянутая футболка, потертые джинсы, старые кроссовки; шрамы на руках - от бритвы {I hurt myself to get pain out}. Любимая группа - Manic St. Preachers. Идеальный мужчина - Ричи Джеймс, идеальная женщина - Долорес О'Риордан. 'from despair to where', 'I know i believe in nothing but it is my nothing' в моем сердце. У меня есть ненависть к школе, несколько приятелей - таких же безбашенных истеричных психа, алкоголь - куда же без него…"
На этом я останавливаюсь: вроде бы первые строки моего романа про тинэйджеров. Мне 23 и как же еще попрощаться с юностью, если не написать о ней что-нибудь. Накинул чехол на печатную машинку, накинул пальто, поискал сигареты и, не найдя, бросился по лестнице на улицу, даже не убедившись - захлопнулась ли дверь. {you're gonna shoot us dead with decadence}
II
В XXI век я вошел с высоко поднятой головой. 22 {psycho for sex and glue}, высшее историческое образование, полученное без каких-либо усилий с моей стороны, и никаких представлений о том, "что же делать дальше?". А вопрос, тем не менее, заслуживал отдельного и, по-видимому, долгого и нудного разговора. "Работа" - для меня это был удар ниже пояса. Я как-то органично перетек из школы в институт (мне было наплевать, поступлю я или нет, а я, как ни странно, поступил). Институт, которому я отдал свое предпочтение, принимал всех, кто туда заходил, и если ты не даун и тебе не делали лоботомию - считай, ты уже зачислен. Команда подобралась соответствующая и 5 лет мне удалось убить алкоголем, тусовками и просто бездельем. Я не мог вставать раньше 13:00 и заниматься каким-нибудь одним делом более часа. А "работа" - она ведь требовала совсем другого… Моя дилемма, но не мой выбор.
Чем я занимаюсь сейчас? Не спрашивайте меня, все равно я не смогу вам внятно ответить.
Меня не интересовало ничего. Ну, немного музыки, немного книг, немного TV, в остальное время - головная боль {о, мои мечты умерли еще в 16!} {there is nothing i wanna see}
III
Итак, я остановился на том, что выбежал на улицу, хотя делать мне там было решительно нечего. Я не люблю шататься по улицам. Я нервничаю, чувствую себя как плохой актер, забывший свою роль; боюсь людей и ненавижу их, видя в них лангустов, хотя многие совсем не таковы.
Месить кашу из грязи и полурастаявшего снега и мокнуть под какой-то дрянью, сыплющейся с неба - это прогулка вокруг дома, во время которой я решаю, не съездить ли к товарищу выпить портвейна и, вымокнув окончательно, иду все же домой {got nowhere but home to go}
IV
Дома: запах плесени, отваливающаяся штукатурка, тараканы, грязь - полнейший декаданс. Да, я не сказал, я снимаю эту квартиру. Я живу один. У меня, собственно, и друзей-то нет. Так, пара тройка товарищей из школы-института. Спросите "почему"? Не знаю. Вроде бы я не сволочь и достаточно общителен, но что-то не получается, хотя у всех так же, у кого есть хотя бы один стоящий друг? Вы спрашиваете, "девушка"? О чем вы, у меня даже нет собаки, нет даже гребаного хомяка. У меня аллергия на шерсть, алкоголь, на саму жизнь, в общем, на хренову тучу вещей. Открою вам страшную тайну! Я девственник. Более того, у меня даже не было ни одного свидания, более того…ну да ладно, вижу, вы уже в шоке. Я прочел все книги Ника Перумова и знал практически все о гномах, эльфах, хоббитах и всем таком, но помогло ли это в моей личной жизни? Наверное. Я был бы настоящей находкой для Фрейда, а может, я себе льщу. Hardcore - моя сексуальная жизнь. Порнолюбовь заводит меня, заводит меня в никуда. {я - из поколения мужчин, выращенных женщинами. Поможет ли другая женщина в решении моих проблем?} Открыв холодильник, понимаю, что поесть мне сегодня не удастся: в нем жуткая вонь. Остатки продуктов протухли, превратились в прах. "Прах к праху" - выбрасываю всю эту дрянь в мусорное ведро.
Подводим итог: сигарет нет, жрать нечего, выпить - соответственно, телефон и свет отключены за неуплату, наверное, о наличии денег говорить уже глупо. Остается одно - пока еще относительно светло, излить свою усталую израненную душу на старенькую печатную машинку. Она, кстати, и основная мебель в квартире, еще есть кровать, стол, на котором машинка стоит, сломанный стул, сломанный телевизор и реальная возможность, что меня в ближайшие дни выкинут из этого клоповника, но не будем о грустном, преломим реальность в своем воспаленном мозгу и выстрелим ею на белые листы бумаги… {will nature make a man of me yet?}
V
"Комната погружена в темноту. Тихо играет музыка. Suede, медленная вещь. Курится сандал. Тонкие струйки дыма еле различимы в эфемерном свете бьющихся в истерике эквалайзеров. Он сидит на подоконнике и смотрит в окно. Идет дождь. Над его головой открытая форточка. Струи свежего влажного воздуха врываются в комнату и перемешиваются с густым, тяжелым, тысячелетним сандаловым ароматом. Он вдыхает воздух с улицы полной грудью. Он любит ветер, ведь он - воздушный знак. Ему немного холодно и он немного нервничает. Взгляд пересекает двор и упирается в дорогу. Это участок дороги перед самым светофором. Полосы противоположных направлений разделены сквером: несколько скамеек, дорожка, десяток деревьев. Красный свет и несколько машин попались на этот крючок. Они нервно ждут, чтобы уже на желтый резко рвануть вперед. Горят красные габаритные огни. Дорогу, машины, деревья видно немного мутно из-за дождя, и красные огни расплываются и превращаются в красные шары какого-то инопланетного происхождения. Он ждет. Одна из машин заворачивает во двор и останавливается. Его сердце радостно вздрагивает. Он надевает куртку, туфли, один миг смотрит на себя в зеркало - темный силуэт.
На площадке света тоже нет. Он ощупью ищет кнопку вызова лифта и, наконец, найдя ее, нажимает дрожащим пальцем. В лифте яркий свет бьет в глаза, он начинает потеть, у него сводит живот, дрожат колени. Подойдя к машине, он нерешительно дергает за ручку двери и садится внутрь.
- Привет! Господи, ты весь промок! Где твой зонт? Как дела? Мы едем в … (какой-то бар, он тут же забывает название) Алекс уже там.
Поток никчемной информации. Алекс - его тошнит от этого имени, а ведь этот Алекс - его хороший приятель. Но ведь он не виноват, что любит жену своего приятеля. Она продолжает закидывать его вопросами, но он практически не отвечает. Он рассматривает её: в машине это удобней всего. Загадочный свет уличных фонарей, она, не отрываясь, напряженно следит за дорогой и вещает, как радио. На ней: джинсы, кожаный пиджак, короткая стрижка, худощавое тело. Это английская машина, руль у нее справа, и, сидя на переднем сидении, он чувствовал себя водителем, у которого нет никакой возможности управлять машиной. Они остановились на красный свет.
- Я люблю тебя! Не говори ничего, я все понимаю.
Он сам не знал, для чего сказал это. Ведь она любит своего мужа, вроде бы любит, во всяком случае, она ему верна, насколько он знает…. Он знал, что у него никаких шансов, что теперь их взаимоотношения обязательно как-то изменятся, и не в лучшую сторону. Сейчас они приедут в бар, к ее мужу, и она не будет знать, как вести себя и что делать, а ему придется глупо улыбаться и кивать в ответ на нескончаемый монолога этого самовлюбленного парня.
Она расплакалась, макияж начал расплываться, было видно, что она пытается сдержаться, тем меньше у нее это получается. Давно уже зажегся зеленый свет, но она этого не замечала. Машины сзади злобно гудели.
В ее глазах… море в ее глазах, а еще муж, их общая работа и общие знакомые, весь этот мягкий и налаженный быт, а также нерешительность и слабость, и он - псих без определенных занятий и многое другое…
Кто-то особенно нервный уже выскочил из своей машины и, матерясь и брызгая слюной, бил по лобовому стеклу и орал, чтобы они убирались, наконец, к чертовой матери…" {without love i'm empty}
VI
Стало совсем темно, и я допечатывал последние слова уже чуть ли не на ощупь. Выдернул лист, смял его и выкинул в мусорную корзину. Куда меня занесло? Я пишу про рок-н-ролл, тинэйджеров, 90-е. А это какой-то любовный роман. Это никому не нужно. А может, нужно всем, кроме меня, потому что в моей голове творится что-то совсем другое... Несколько минут я потратил на размышление, чистить ли зубы, но так как кончилась зубная паста, вопрос отпал сам собой, и я завалился спать на ужасную сырую кровать с грязными простынями. Я лег даже не раздеваясь, и уснул только к утру, всю ночь разглядывая потолок и злясь на себя. {lying in my bed watching my mistakes}
VII
Следующий день - дубль II, еще один - дубль III, на четвертый появилось немного денег, которые позволили хотя бы надраться. Проснулся с больной головой и блевотиной посередине комнаты. Да, лучше вложил бы деньги в починку телевизора… Что делаю? Жду лета. Буду валяться на балконе все ночи напролет с пивом и плеером, в котором будет играть что-нибудь романтическое. Буду созерцать космос, ждать пришельцев, т. е. сидеть, тупо уставившись в грязный клочок неба (по ночам город подсвечивается электричеством, которое убивает цвета, пространства и звезды) между парой уродливых высотных зданий. Бьюсь с окружающей меня пустотой без устали. Ее никогда не победить, но если опустишь руки, станешь ее частью. Этот мир всего лишь средненький LEVEL в компьютерной игре мироздания, и у тебя очень мало шансов найти все ключи и шифры и пробиться на следующий… Если, конечно, эта игра существует. Хотя о чем я, NUDE CELEBRITIES всегда интересуют нас больше смысла жизни. {why live in the world when you can live in your head? }
VIII
Я лежу с закрытыми глазами. Сейчас вроде бы день, а, может, уже вечер, а, может, вообще ночь. Не знаю. Мне плевать. В голове пролетают какие-то строчки, отрывки, ну, знаете, как бегущая строка в рекламе, неон…
Я никогда не мог настроить эту вещь - Они проходят где-то рядом, а в твоих руках всего-навсего стакан джина - Луна освещает спящие аквариумы из стекла и бетона - Смешные попытки откупиться от своей души восточными благовониями. - Все, что ты можешь - это выращивать цветы в ящиках на подоконнике. - Асексуальные андрогины из новостроек. - Неприспособленные к жизни тепличные растения читают древние книги. - Этот нежный голос уже никогда не заставит меня расплакаться. - Молодежная героиновая сущность, прикрытая рекламой кока-колы. - продажа своих страданий. - Что есть на свете грустнее, чем стареющая молодежь? - Когда я перестаю быть ее рабом, все рушится, теряет всякий смысл. - Яппи содержат планету…
Ну и так далее. Я не собираюсь что-либо фиксировать из этого пост-алкогольного бреда, это лишь жалкая реклама моего сознания. {to make a voice no voice at all}
IX
Пальцы быстро печатают. "В 16 лет общение для меня стало невозможным. Я был маниакальным уличным проповедником. Я не умел часами вести пустые разговоры, молоть всякую чушь и улыбаться. Этому я научился только сейчас. А тогда первая моя фраза незнакомому человеку была "Расскажи мне свою историю, детка, что для тебя - яд, и что - мёд?" Когда я заканчивал свой монолог, то говорил "Это моя правда, скажи мне свою". Ну, и от меня шарахались.
Закрывшись у себя в комнате, заваленной томами Камю, Сартра, Беккета и др. веселых парней, расписанной лозунгами и завешанной постерами, я мечтал о смерти. Я представлял ее так: мы выходим из школы - подведенные глаза, обтягивающие белые джинсы (как у ранних "Маньяков"), мы нахватали кучу двоек, на нас наорали учителя, и, вообще, день не заладился с самого начала, мы курим и материмся.
- У кого-нибудь есть деньги? - спрашиваю я.
- Да, мужики, немного есть - отвечает Дэн.
- Круто, может быть, какие-то проблемы со временем? - иронический вопрос.
Смех в ответ.
- В таком случае покупаем водки!
- Великолепно! (Все)
- Аминь (Я)
Мы приезжаем домой к Илье и молниеносно убиваем себя алкоголем. Дэн бегает по квартире полуголый, трясет головой, немного разнервничался, видимо, он отыгрывает сейчас концерт на Wambley, не меньше. Илья сидит злой в кресле, в углу, очевидно, передоз.
- А не прокатиться ли нам? - говорю я.
- Где ключи от отцовской машины?
- Пару минут, - Илья. - Вот они.
- Кто умеет рулить? - Я.
- Без проблем! - Дэн, уставившийся на меня остекленевшим взглядом.
Мы запрыгиваем в машину, берем с собой пивка, сигарет, включаем музыку на полную громкость (пусть это опять же будут Manics) и гоним по шоссе со скоростью 120 км/ч. То, что мы ехали по встречной полосе, осозналось немного поздно - мы въебались в какой-то самосвал. Так закончились наши жизни. Это был прекрасный и, главное, своевременный конец. Но моим мечтам не суждено было сбыться. Чаще всего самоубийство заменялось ужасной головной болью. Это наша жизнь - вещи, которые не происходят. {I'm drawing myself an ideal crash}
читать дальше | вернуться в приемную
|
|
