Дмитрий Протасов

Последний прыжок

После этого провели еще три операции по такой же схеме. Три дня отдыха. Вылет в район операции. Акклиматизация и отработка элементов операции на месте еще три дня. Рейд. Отдых. И все это под пристальным оком особиста-психолога с его бесчисленными тестами. Задачи выполняли разные, но Стрельников все время делал свое дело: вел огонь из противотанкового оружия по машинам и по сооружениям. От первоначального состава осталось шестнадцать человек. И вдруг схема сломалась…

– VIII –

Неделю подразделение не трогали. Затянувшийся отдых мог означать только одно — затишье перед бурей. Об окончании отдыха объявил командир „Гюрзы“, собрав группу в полном составе. Восьмерым оставшимся невредимыми прикомандированным были вручены документы и объявлено, что они могут вернуться к прежнему месту службы. Это означало одно, что Стрельников и Вакуленко вошли в состав группы для выполнения основной операции, особо опасной и ответственной. Так оно и вышло.

Группа состояла из восьми человек, кроме Стрельникова и Вакуленко остальные были „рексами“ из „Гюрзы“, включая командира. На ИЛ-76 с гуманитарной помощью группу доставили на Кавказ в расположение одной из общевойсковых частей, защищавших мирное население от делящих власть сепаратистов. Поставили задачу. Каждый вызубрил маршрут по карте местности и по аэрофотоснимкам.

„Вертушкой“ группу забросили поближе к месту операции. Шестьдесят километров по горным тропам шли около суток. Необходимо было сохранить силы и не „засветиться“ перед чабанами, пасшими отары овец под перевалом. В горах любой новый человек вызывает подозрение, тем более вооруженная группа. Времена туристов канули в лету вместе с началом местных разборок. Обратный путь, как пообещал командир, должен быть гораздо короче. В случае удачного исхода операции уже можно уходить, не опасаясь засветки, до „вертушки“, которая должна была ждать сразу за перевалом.

Засаду устроили по всем правилам, инструкциям и наставлениям. Колонна из пяти джипов везла местного лидера, возвращавшегося из родительского горного селенья. Несколько радиоуправляемых мин сработали точно по расчету — три машины были подорваны. Стрельников иэ мини-ПТУРСа с лазерной системой наведения уничтожил „Гранд-Чероки“ местного князька. С пятым экипажем пришлось повозиться. Один из „рексов“ промахнулся, стреляя „мухой“. Константину пришлось использовать снаряд ПТУРСа. С оглушенными, оставшимися в живых после подрыва, но отстреливавшимися „абреками“ покончили в течение нескольких минут. Этих нескольких минут им наверняка хватило на то, чтобы передать по радиосвязи о нападении. Теперь жизнь бойцов „Гюрзы“ зависела от быстроты их ног и везения. Главное успеть перейти через перевал и с десяток километров после него. Дальше „вертушки“ абреков с группой преследования не пойдут. Слишком опасно, уже другая республика, на территории которой могут быть российские военные части.

– IX –

До перевала „рвали когти“ удачно. Три „вертушки“ абреков — два МИ-8 и один МИ-6 — пытались накрыть группу за несколько километров до перевала, обстреливая из курсовых пулеметов и автоматов стрелков. НУРСы „коровы“ мазали, не причиняя никакого вреда десантникам. Абреков отогнали с помощью ПТУРСа. Новейшая система наведения которого позволяла его использовать вместо ПЗРК, ведя огонь по низколетящим вертолетам. После удачного выстрела Стрельникова МИ-8 словно споткнулся над горами и рухнул, объятый пламенем, в ущелье. Пилоты двух оставшихся вертушек решили не испытывать судьбу и направили свои машины в соседнее ущелье.

Через час на перевале командир дал команду Стрельникову и Вакуленко остаться для задержки преследующих абреков. При удачном раскладе, даже вдвоем, с имеющимся вооружением позицию можно удерживать около часа. За это время основная группа наверняка оторвется и удачно вернется на базу. Правда, шансы Константина на „дембель“ практически стали равны нулю. Как и майора Вакуленко уволиться в запас. Наверняка абреки их уложат в перестрелке. Если по каким-то причинам десантники попадут к ним в руки — раненые или контуженные — все равно российское командование не признает в них военнослужащих ВДВ. После издевательств и пыток разведчики будут пущены в расход. Поэтому в плен лучше не попадать. Ждать подхода абреков оставалось недолго: час, максимум два. За это время Константин поговорил с майором и вспомнил всю прошедшую жизнь.

Как выяснилось, именно их оставили далеко не случайно. Такова тактика спецподразделения: сохранять своих, жертвуя прикомандированными. Даже если те по своей подготовке, психологическим данным не уступают бойцам „Гюрзы“. Частично по результатам психологических тестов и Стрельников, и Вакуленко были отобраны для участия в операциях спецподразделения. Теперь Константин клял себя за то, что когда-то напрягал все свои извилины, заполняя молодым, еще не принявшим присягу солдатом, опросник из 400 вопросов. Получилось как у Грибоедова: горе от ума.

Время тянулось медленно, казалось, они навсегда останутся в горах. Стрельников вспомнил свою бабушку, очень верующую женщину. Она учила его никогда не отчаиваться и во всем полагаться на волю Божью, даже в самые тяжелые моменты. Константин, не зная молитв, мысленно от всего сердца обратился к Богу, моля о спасении. Ему не страшно было умирать. Страшно стало за родителей, которые никогда не узнают, где и при каких обстоятельствах погиб их младший сын. Он пообещал себе, что если получится вернуться живым, то обязательно станет священником.

– X –

Прошло два часа, абреки так и не появились. Это стало казаться странным. Решили ждать дальше. Еще четыре часа прошли в таком же напряженном ожидании. На горы опустилась ночь. По всем расчетам основная группа уже должна была быть на базе. Теперь можно было уходить самим. Чтобы случайно не напороться ночью на рыскающих абреков, десантники переждали до половины четвертого и отправились по темноте в район блок-поста наших войск, на который „Гюрза“ должна была выйти, если по каким-либо причинам „вертушка“ не подберет диверсантов в условленном месте. Путь предстоял неблизкий. Около ста двадцати километров. Самыми опасными были первые тридцать километров. Дальше местное население относилось к российским войскам не так агрессивно.

Километрах в двадцати пяти за перевалом, в одном из ущелий, их взору предстала ужасающая картина. Внизу, прямо под ними, лежало шесть изуродованных, искалеченных, обезглавленных тел, вернее, останков. Кисти рук и ступни ног были отрезаны. Вокруг — сотни гильз от патронов десантников. Очевидно, абреки прошли другим ущельем и встретили „Гюрзу“ засадой всего за несколько километров до встречи со спасительной „вертушкой“. Ребята отстреливались, сколько могли.

До блок-поста прошли без происшествий. Старший поста передал по рации на базу о возвращении части группы. Вместе с патрулем, отдежурившим свое, Вакуленко и Стрельников на ГАЗ-66, сопровождаемым БТРом, отправились на базу. Примерно на полпути в ущелье взрыв подкинул впереди идущий БТР. Из-за придорожных камней на „газон“ обрушился шквал автоматных очередей.

Водителя убили сразу. Вакуленко и Стрельников успели выскочить из машины и залегли под колесами, отстреливаясь от нападавших вместе с уцелевшими солдатами с поста. К счастью, экипаж БТР сильно не пострадал, благодаря броне. Курсовой пулемет застрочил в засевших в засаде боевиков. Подбитая машина загорелась. Бензобак мог взорваться в любую секунду, необходимо было перебраться от нее либо под броню БТР, либо в обочину. В любом случае риск схлопотать пулю был велик. Стрельников, по команде майора, перекатом скатился вниз в кювет. Вакуленко последовал за ним. Теперь можно было расслабиться. Наши сообразили, что нападавших всего несколько человек, да и вертушка наверняка скоро придет. Боевики начали отходить. Внезапно за спинами десантников вырос абрек с автоматом. Вакуленко шестым чувством ощутил опасность и развернулся. Но было поздно. Абрек открыл огонь. В последнее мгновенье майор, хватая пули, заслонил Стрельникова и нажал на спусковой крючок…

– XI –

Довезти живым майора до базы не удалось. Перед смертью он успел рассказать Константину причину того, почему они вместе оказались в „Гюрзе“. Карабин камеры вытяжного парашюта разбившемуся Кресову в тот злополучный раз на ночных прыжках отстегнул Вакуленко. Таким образом он надеялся избавиться от преследований Кресова и замкома бригады. Вакуленко случайно застукал их на продаже оружия литовцам. Зная, что у тех большие связи как в командовании ВДВ, так и в особом отделе, он тянул время, размышляя, что делать, отказываясь войти в долю. Долго это продолжаться не могло. Либо он будет с ними, либо они бы его убили или он должен был разделаться с ними сам. Особист подозревал вместе со Стрельниковым и Вакуленко в отцепе карабина. А тут из Москвы пришла бумага направить двоих добровольцев с соответствующим опытом, морально-психологическими качествами для участия в операциях спецподразделения. Так оказалось, что оба подозреваемых подходили по всем статьям. Дело по факту гибели штабного офицера списали на халатность выпускающего и невыполнение инструкций по поведению на борту вертолета во время десантирования. Тот во время полета якобы несколько раз поменял место, перецепляя карабин. Уже умирая, Вакуленко, прося прощения у Константина, попросил хотя бы через несколько лет вспомнить про замкома бригады.