|
|
| Обратно в приемную |
Павел Близнюк
В первый раз...
| 1 | 2 |
Но парни, почему-то, взрослеют позже и Юрий в свои тоже 16 выглядел совершенным юнцом на их живописном фоне. Он оставался мальчиком, но картины, которые рисовались в его воображении, становились все более реалистичными и натуральными, почти как ясные, запоминающиеся цветные сны. Теперь он начал понимать, что к чему, охотнее слушал грубые рассказы ничего не смыслящих в сексе парней, и жадно впитывал всю услышанную сексуальную чушь.
Увы, увы нашей юности, она дала многое, радость совместного труда, чувство полезности и необходимости твоего существования, радость бесплатных новогодних подарков и участия в школьном театре. Она дала многое, здоровье и друзей, удовольствие от прочитанных книг и огурцов, выращенных своими руками, школьную незабываемую любовь, но только ни капли тех знаний, которых так теперь не хватало ломающемуся в эротичной тоске организму. Спасала только мастурбация, но он постоянно боялся этого и постоянно этим занимался. Он ненавидел матерные слова, но в своих фантазиях произносил их, повторял, и они звучали у него в голове как звук волшебной призывной флейты...
Как странное, необъяснимое приложение к этим недвусмысленным словам всплывала фраза из какого-то мультфильма - "Любимая, я понесу тебя к краю Вселенной", и там, на звездах, он представлял себе раскованную, свободную от всяких условностей, жизнь с красивой женщиной, не важно какой, откуда и как ее звать, лишь бы это была обладательница хорошей фигуры, красивых ног ,и того нежного счастья между ними, которое он когда-то разглядел в деревенской грязной бане. Название этого он теперь знал хорошо и нашептывал его в сладкой истоме.
"...Когда уйдешь со школьного двора, под звуки нестареющего вальса...", и вот прозвучал этот вальс. Ему 17, у него паспорт, аттестат, впереди жизнь, семья, и неизвестность, позади - ощущение бесконечности этих лет юности. Он уже студент, но все еще мальчик, ему через год в армию, а он еще мальчик, ему 17, а он не знает, вредно ли заниматься онанизмом, его друзья тоже ничего не знают, но тоже занимаются этим. Ох уж эта неизвестность! Хвастовство не познавших любви и молчание познавших...
Теперь, конечно, все иначе, горы литературы, книг и журналов, разное чтиво и видео, интернет, откуда можно узнать про ЭТО, как все элементарно просто, приемлимо, нормально, и, даже необходимо, человеку.
Он за неделю почувствовал, что скоро произойдет нечто, нечто замечательное и неизбежное. Он это уловил вместе с шумом летней грозы, вместе с запахами политого дождем и теперь благоухающего и искрящегося леса. Он это почувствовал, как раб - приближение свободы, как женщина приближение родов, почти физически и вместе с тем как-то эфемерно.
Были каникулы, после первого курса он приехал к себе в деревню. Он шел по дороге домой с озера, где почти целый день купался, спасаясь от страшной июльской жары. Он шел, и когда вдруг услышал далекий шум мотоцикла, он понял, что это непременно будет связано с заполнившим его чувством. Сейчас. Это будет сейчас или, по крайней мере, очень скоро.
Когда мотоцикл его догнал, он повернулся и с удивлением увидел за рулем мотоцикла того самого парня, который когда-то ударил его ногой в тяжелом ботинке. В коляске сидела молодая девушка, а сзади, за спиною мотоциклиста, крепко ухватившись за него, сидела та самая, давно забытая красавица, которую он разглядел когда-то в бане.
Они остановились, узнав Юрия, - Ну садись, паря, подвезем. Залезай в люльку к молодухе, - игриво кривляясь, сказал мотоциклист. Юрий сел на запасное колесо, и они поехали, хотя их совместный путь был очень и очень недолгим. Мотоцикл вдруг зачихал, загремел ,и несмотря на ругань и всяческие попытки водителя продолжить путь, заглох.
Все ездоки, включая и Юрия, дружно взялись за мотоцикл и принялись толкать его, пытаясь завести умолкший двигатель, но все было тщетно. Он заводиться упорно не хотел. И тогда, прямо на глазах у Юрия начался семейный глупейший скандал его давней знакомой и ее супруга тракториста. Конечно, быть свидетелем в подобных делах удовольствия мало, но в глубине души Юрий вдруг понял, что он даже злорадствует, глядя на эту суетящуюся пару. Вторая пассажирка тоже молча глядела на все, с безраличием опустив глаза, но разглядев ее Юрий вдруг понял, что она просто пьяна и, кроме того, пьяны все они. Все кончилось довольно быстро и неожиданно, рассерженный и пьяный муж Людмилы, покопавшись в мотоцикле, вдруг сел на него и тут же, зло матерясь, дал газу и укатил, оставив их троих посреди пыльной дороги.
Прошли они немного, поговорив о всяких вздорных мелочах, о подлом поступке мужа Людмилы, когда ее подруга, с интересным именем Ольга, предложила немного посидеть и передохнуть. Они зашли в лес, подальше от дороги. Ольга достала из своей сумочки сигареты и как бы невзначай спросила:
- Может быть выпьем?
У нее в сумочке оказалась бутылка водки, рюмка и два свежих мелких огурца.
С первой же рюмкой в Юрия влилось то самое состояние чего-то неизбежного и приятного, в котором он находился последнее время, стало вдруг хорошо и уютно. Потом они выпили еще и еще, и когда Юрия разморил алкоголь, он вдруг понял, что его поят не просто так, он почувствовал, что нравится Ольге. Она, как и Людмила, была лет на 6-7 старше его и, в общем, довольно привлекательна, несмотря на ее опьянение. Покурив, Ольга вдруг сказала:
- Юра, может пройдемся? Я знаю здесь есть землянка, еще с войны осталась, пойдем я покажу.
C этими словами Юрий вдруг получил еще один толчок, еще одно подтверждение - ЭТО будет, это непременно будет. И какая-то внутренняя радость и нежность заполнила все его тело, он почувствовал, как эта радость выразилась непосредственно у него в штанах, свидетельством чему был мгновенно поднявшийся и рвущийся в неизвестное член...
- Идите, идите, - вдруг поддержала их Людмила, уже налившая себе еще одну рюмку водки. Они пошли, она впереди, а он, сгорая от нетерпения, и вместе с тем от стыда, шел сзади, наблюдая и любуясь своей случайной знакомой.
Ольга шла и было заметно, как она шатается под действием выпитого, и в один момент она чуть не упала, или притворилась, что чуть не упала, но факт есть факт, она позвала его!
- Ой, держи меня, а то упаду.
Будто только ожидая этого, Юрий мгновенно очутился рядом с Ольгой и осторожно, трепеща, взял ее за плечи. Что-либо еще сделать он не мог, он был как замороженный истукан, неспособный пошевелить руками, как-будто в них была хрупкая стеклянная вещица, которую он боялся уронить. Но, отдадим должное и Ольге, этой искушенной в амурных делах даме, она естественно и непринужденно, будто доставая что-то из сумочки, вдруг засунула ему в брюки свою руку и нежно взялась за изнывающий член. Пройдя так немного Ольга остановилась и сказала:
- Ой, прости меня, - спустила брюки и, присев прямо на глазах у ошеломленного парня, помочилась на землю...
Был солнечный яркий день и, когда она поднялась, то над приспущенными брюками и трусиками Юрий ясно, не смея оторвать глаза увидел ее аккуратный, подбритый, с маленькими волосками треугольник, в вершине которого смыкались две нежные, чуть розовеющие половинки, оставляя небольшую, явно различимую щелку. Это было последней каплей. И она, вдруг поймав его взгляд, сразу все поняла, подняла руки и позвала его: - Иди же ко мне, дурачок!
Он подбежал к ней и, даже не сообразив что-либо подстелить, повалил ее прямо на редкую траву. Она попыталась снять брюки и что-нибудь сказать, но он не дал ей ничего сделать и закрыл ей рот пьянящим затяжным поцелуем, одновременно пытаясь снять брюки себе. Он вытащил свой набухший, перенапрягшийся, словно готовый лопнуть конец и сунул его куда-то вниз, как ему казалось в уголок рая...
Но, увы, он только скользнул по нежной плоти ее влагалища и мягких волос, как тут же, словно в насмешку, извергнул горячую, мощную как лавина, струю давно перезревшей спермы...
Это был удар. Это был жестокий удар...
| оглавление |
|
|