Андрей Птичкин
Иллюзия
Попытка разузнать все через Ольгу окончилась неудачей. Прошло два дня, а пробиться к ней в камеру не представлялось возможным.
Потом Арнольд решил разыскать этого Григория, который таинственным образом стал причиной его несчастий. Но это оказалось совсем непросто. Его нигде не было. Его люди смогли проникнуть даже в его квартиру, но это ничего не дало. По отдельным бумажкам, разбросанным по квартире, они определили местонахождение некоторых его друзей, но те решительно ничего не могли сказать о его местонахождении.
Самое непонятное, что никак не вязалось с его представлениями о мафии — это то, что ему до сих пор не стало известно, что это были за люди, которые устроили такую перестрелку. И главное, каковы были мотивы? Если бы нужно было просто убрать его, то это можно было сделать и без шума.
К концу второй недели мысленный анализ сложившейся ситуации привел к выводу, что во всем виноват один человек — этот Григорий, потому что все началось с его появления. Его самого так и не обнаружили. Он пообещал выплатить первому, кто обнаружит местонахождение Григория, огромную сумму, а также такую же сумму в придачу тому, кто доставит его лично к нему. Зам только развел руками, но перечить не решился. Он удвоил число людей, которые занимались розысками исчезнувшего из поля зрения, ставшего теперь практически приговоренным, человека.
Я осторожно шел по перрону пригородного вокзала города Благодатный, разыскивая по сторонам подозрительных личностей. В каждом из прохожих мне мерещился тот, кто должен был опознать меня и непременно схватить. В эти минуты я чувствовал себя преступником, который почему-то должен обязательно еще раз оказаться на месте преступления после того, как оно уже совершено. Мне было жутко неудобно от внезапной суеты, неожиданно охватившей меня в столь ранний час. Первым делом я намеревался найти Витька. Он смог бы мне помочь. Кроме того, я знал, что без посторонней помощи мне с этим делом не справиться.
Слово „дело“ выпало у меня случайно. В этом понятии для меня не содержалось никакого практического смысла. Под этим словом, скорее всего, скрывалось острое желание узнать, что же со мной произошло на самом деле. Никакого конкретного плана у меня не было, и я втайне надеялся, что этот план действий придумает за меня Витек.
Соблюдая все меры предосторожности, я спешил к его дому. Метрах в ста от дома я решил подождать. Моя машина, к счастью, стояла возле подъезда, и я стал ждать, когда Витек направится к ней. Это случилось. Но не раньше, чем через час.
— Привет! — изумленно воскликнул Витек, когда вместо случайного попутчика на соседнее место шлепнулся я. — Ты откуда?
— Что, не ожидал? — я говорил и одновременно показывал жестами, что не нужно стоять на месте, а, наоборот, трогаться как можно скорее.
— Как ты? Что случилось? Тебя не было целую неделю. Кстати, на днях заходили подозрительные личности, спрашивали тебя, — свалил все в одну кучу Витек. — Так что же все-таки произошло?
— Долго рассказывать, — утомленно ответил я, соображая, каким образом они могли выйти на Витьку. Еще я подумал о том, что находиться в городе крайне рискованно. Может, сейчас за нами уже тащится хвост.
— А куда мы едем? — Витек уже начал нервничать и закурил свои зловонные сигареты без фильтра.
— Если у тебя есть свободное время, ты должен мне помочь. Давай съездим сначала на ту улицу, на которой находится тот дом, ну который… Я покажу, а затем все обсудим, — заткнулся я, подумав, что даже не знаю, что „потом“.
— Где же дом? — спросил Витек, поворачиваясь ко мне.
— Недавно был здесь. Хотел вот убедиться, что его нет на самом деле, — я устало смотрел на следы недавнего пожарища, мысленно восстанавливая в памяти объекты, которые находились на этом месте раньше.
В эту минуту я понял, что не знаю на самом деле, что мне делать дальше. Еще меня сильно беспокоила машина, которую я случайно заметил, когда повернулся назад. Она стояла довольно далеко, но мы были единственными, кто стоял у обочины тротуара на безлюдной в этот ранний час улице. У меня закралось подозрение, что, несмотря на меры предосторожности, меня уже вычислили.
Мы тронулись вперед. Я следил за той машиной серебристого цвета. Она оставалась на месте, по крайней мере, до того момента, пока мы не повернули. Витек прибавил скорости, и я уже начал успокаиваться, как снова увидел ее в зеркале заднего вида. Я лихорадочно соображал, что бы предпринять. Бросить машину и скрыться от преследователей? Это решение было единственным, которое приходило мне в голову, но это означало бы конец моему задуманному предприятию. А мне надо было узнать, что случилась с Ольгой и со мной тоже. Я еще раз пожалел, что не подготовился должным образом к своей авантюрной затее. Витек болтал что-то о своем, думая, что везет меня туда, куда мне было нужно.
В больничном халате он прошел треть квартала. Он очень спешил. Он предполагал, что может находиться достаточно далеко от того дома, откуда его увезли с проломленной головой. Голова по-прежнему гудела, но его это не волновало. Он должен был найти теперь своего двойника, ускользнувшего от него уже второй раз. Может быть, его уже нет там — в этом доме. И сможет ли он во второй раз найти его? Ну что ж, он поедет туда, куда тот рано или поздно вернется. Это место в парке! Он запомнил его очень хорошо. И хорошо запомнил название городка: Благодатный.
Еще он понимал, что долго идти в таком виде не сможет, его примут за сбежавшего сумасшедшего и увезут в больницу для душевнобольных.
Он остановился возле хлебного магазина чисто машинально, почувствовав запах свежего хлеба. Он вспомнил, что давно не ел и ощутил острую боль в желудке.
— Эй, ты, твою мать, полегче! — Раздосадованный директор булочной показывал знаками, как нужно подъехать задом, чтобы выгрузить продукцию.
Молодой водитель выпрыгнул из кабины грузовой машины с кипой бумаг и исчез вместе с директором в проеме ржавой железной двери, видимо, служебного входа.
…Он заскочил с разбега в кузов с лотками хлеба и, работая локтями, сумел протиснуться в самую глубину. Зачем он так сделал, он и сам не понял. Нужно было хотя бы узнать, куда направляется машина. Так он простоял с полчаса, но водитель так и не появлялся.
Утомленный с утра пожилой бухгалтер хлебного магазина никак не мог справиться с документами. Наконец он разложил все помятые бумаги в две аккуратные стопки и с важностью спросил:
— А где же ваша доверенность?
Молодой человек обернулся, как будто пытаясь найти поддержку у директора, стоящего сзади, но тот ему ничем не помог.
— Все, что у меня было, я вам отдал, — молодой человек показал рукой на две стопки бумаг. Про доверенность он что-то слышал раньше, но сейчас никак не мог вспомнить, что это такое.
Наконец директор не выдержал:
— Ладно, Степаныч, скоро магазин открывать. Не до твоей доверенности, черт бы ее побрал. В другой раз привезет.
— Только под вашу личную ответственность, — вздохнул Степаныч полной грудью и протянул одну из стопок водителю.
Уже на улице директор достал из кармана смятую купюру и протянул молодому человеку.
— Я вас попрошу, нужно доставить кое-какой товар обратно в город. Опять же, не порожняком ехать.
— В какой город?
…Они стояли возле кабины, и он мог слышать их разговор.
— В какой? Город Благодатный! Правда, чудесное название?
— Так мне нужно в Березовск! — воскликнул водитель.
— Поэтому я и плачу вам больше, — с кошачьей мягкостью директор вытащил из нагрудного кармана точно такую же купюру и препроводил ее в карман молодого человека.
Водитель хотел что-то возразить, но природная застенчивость помешала достойно выйти из затруднительного положения. Он согласился прежде, чем начал ненавидеть себя за малодушие.
…„Значит, не зря я стою здесь целый час, скорчившись. Мне как раз по дороге“, — Он даже присвистнул от случайной удачи. Затем он достал буханку свежего хлеба, отломил горбушку и с жадностью стал поглощать еще теплый хлеб.
— Ладно, выметывайтесь отсюда, молодые барышни. У начальства есть более достойные претендентки для содержания. А вас пусть теперь мужья, или кто там у вас еще, стерегут. — Молодой сержант, не торопясь, снял навесной замок, освобождая пленниц.
Девушки вышли молча, не глядя друг на друга. На проходной они расписались и получили личные вещи.
— Давай, проход не загораживай! — Старшина, пропуская девушек, с трудом протиснулся в узком проеме входной двери.
— Живот отрастил! — огрызнулась Катерина.
Они оказались на улице и с удовольствием вдохнули свежего воздуха, смешанного с выхлопными газами.
— Куда теперь? — спросила Катя, обращаясь к Ольге. Она обратилась к подруге впервые за все время пребывания в месте заключения. Сначала их держали врозь, опасаясь драки, а потом, поутихнув, они сникли духом и вели себя, как хулиганы, которые тяжело раскаиваются в содеянном.