София Каждан
Долгожданная встреча
„Боже мой! Как это страшно! Нет! Правда, Галка говорит, что я — сумасшедшая и большая фантазерка. Пора мне спускаться на землю, а не парить в облаках. Галка! Галка! Милая моя подружка! Почему ты бросила меня как раз в тот момент, когда я так нуждаюсь в тебе?! Чем тебя не устраивала твоя квартира? Почему ты переехала? Сейчас мне не с кем поговорить. Некому поплакаться в жилетку“.
Чашу терпения девушки переполнил сон.
Наталье снилось, что Лукас стоял у обрыва и взгляд его был устремлен в пропасть.
— Где ты, милая, любимая моя? — шептали его уста, — Как я хочу в последний раз взглянуть в твои глаза… Я прошу тебя, не злись на меня… Так уж вышло, что Берту я встретил намного раньше, чем увидел тебя… Ты даже не догадываешься, как я люблю тебя… Моя милая… Моя дорогая… Моя ненаглядная… Прошу тебя, протяни мне руку, не дай упасть в эту пропасть… Там так страшно, так темно и так сыро…
Наталья проснулась от зова. Она не могла ошибиться. Родкевич четко и ясно слышала зов о помощи.
Девушка моментально вскочила с постели. Она не знала, что ей делать: куда бежать и где в этом городе она может найти его.
Родкевич оделась и вышла на улицу. Моросил дождь. Она, не открывая зонтика, стала бесцельно бродить по спящему городу, пока не наткнулась на скамейку. Присев, Наталья поняла, что нервы на пределе. Голова раскалывалась на части и она, обхватив ее руками, тихо заплакала.
В этот момент ей хотелось только одного: прижаться к груди любимого человека и сказать Беккеру, как сильно она его любит.
Неизвестно, сколько времени Наталья просидела бы на этой скамейке, если бы дождь не усилился. Он отрезвил девушку и она пошла домой.
Войдя в квартиру, она ощутила, что ее стал бить мелкий озноб. Наталья наполнила ванну водой. Ей казалось, что жизнь без Лукаса не имеет смысла. Он полностью овладел ее умом, мыслями, стал полноправным властелином девичьего сердца. Ни о каких новых знакомствах речь не могла идти. Ее интересовал только Беккер, и только его Родкевич представляла рядом с собой.
Приняв ванну, Наталья легла в кровать, подложив под ноги электрическую грелку. Но недолго пришлось девушке нежиться в постели. Зазвенел будильник, возвестивший о начале следующего дня.
С твердым намерением сегодня подойти к остановке автобуса с тридцать первым номером, Родкевич поднялась с постели.
На работе ей казалось, что время остановилось. Минута превратилась в вечность. Наталья то и дело смотрела на часы. Она готова была их разбить о пол, перевести стрелки часов, только бы побыстрее закончился этот проклятый рабочий день.
„Это плен… Самый настоящий плен… Я — пленница своих страстей… Как из него вырваться, куда бежать? Так больше нельзя жить… Сегодня же вечером позвоню Галке и все ей расскажу… Может, она мне что посоветует… Хватит издеваться над собой…“
Выйдя из офиса, Наталья взглянула на часы. Оставалось восемь минут до прихода автобуса. Родкевич стала думать: „А что, если я
Опомнилась Родкевич только тогда, когда к остановке подошел автобус. Она окинула взглядом стоявших людей и слегка улыбнулась, увидев, что среди них нет Лукаса. Облегченно вздохнув, она направилась в сторону магазина. Но лишь она сделала несколько шагов, какая-то сверхъестественная сила заставила ее повернуть голову. В глазах у девушки моментально потемнело. Она хотела крикнуть, но язык прилип к нёбу, ноги стали ватными, а по позвоночнику прошел ток.
На этот раз Родкевич не ошиблась. Это действительно был Лукас Беккер. Его черный плащ развеял женские сомнения. Слезы потекли из глаз. Прошло какое-то время прежде, чем Наталья пришла в себя.
Родкевич никак не могла сообразить, откуда Лукас появился на остановке, если среди ждавших автобус людей его не было.
На следующее утро, не позавтракав, она поспешила на остановку и была поражена своим открытием. В трех шагах от остановки, в зарослях кустов, была тропинка, ведущая к двум пятиэтажным зданиям. Сейчас у Родкевич сомнений не было: Беккер ждет автобус именно на этой тропинке, вдали от людских глаз.
Придя домой, она уткнулась головой в подушку и заплакала.
— Милый Лукас… Я никогда тебя не брошу! Слышишь?
Она постоянно прокручивала в голове свою встречу с ним, строила планы. Наталья стала ждать пятницы. Ведь именно в эту пятницу, по ее поверью, она должна встретиться с человеком, который поселился в сердце.
…В этот день, как назло, дул сильный порывистый ветер. Но Наталья успокаивала себя, утверждая, что это ветер перемен, который должен изменить ее жизнь.
Она спряталась за кустами и стала ждать, когда придет Беккер.
Он явился за семь минут до прихода автобуса и, вытащив из кожаной куртки пачку сигарет, закурил.
Наталья задрожала. Больше всего она боялась, что все те слова, которые девушка приготовила для него, от страха сможет забыть. Для нее это было подобно смерти. Девушка чувствовала, как вздрагивает подбородок, и ноги отказываются подчиняться воле. Она хотела сделать шаг, но не в силах была пошевелить ногами. Родкевич схватилась за голову и почувствовала легкое головокружение.
Беккер затушил сигарету и поправил рюкзак, висевший за его спиной. Он хотел уже ступить на тропинку, как почувствовал какой-то сильный толчок. Молодой человек слегка качнулся назад. От падения его спасла живая изгородь из аккуратно подстриженных кустов. Костыль упал на землю, и он выругался.
— Извините! Извините меня! Я… Я…
— Смотреть нужно! — зло просипел он.
— Я не хотела, — чуть не плача, произнесла Родкевич. — Я задумалась… — она нагнулась и, подняв с земли костыль, подала его владельцу.
Лукас что-то буркнул себе под нос.
Как раз в этот момент автобус с тридцать первым номером отошел от остановки.
Беккер зло выругался.
Сердце девушки тревожно забилось в груди и все те слова, что она подготовила для речи, которую неоднократно репетировала, моментально вылетели у нее из головы.
— Я — Наталья… Наталья Родкевич, — проговорила она глухо, — Разве вы меня не помните? Я в вашем отделе проходила практику.
— Что вы говорите?! Что ж из этого? — надменно произнес он.
— Я… Я…
— Что вы на меня так смотрите? Инвалида никогда не видели?! Посмотрите… Может, полегчает… Только не нужно меня жалеть…
— Это ужасно, — произнесла она и, моментально спохватившись, что не то сказала, добавила, — Извините меня. Я спешила на остановку.
— Что ужасно? — голос Беккера задрожал, и он ехидно улыбнулся, — Ужасно видеть беспомощного человека, инвалида, который имел все и за один миг лишился всего?
— Не говорите так, — произнесла она, вплотную подойдя к Лукасу.
— Послушайте, девушка… Вы, по-моему, куда-то спешили? Так вот, топайте своей дорожкой… Нам с вами никак не по пути. Не тратьте зря драгоценное время. Живите и радуйтесь прожитому дню.
— Я… Я… Никуда не спешу.
— Послушайте… Не действуйте мне на нервы. Они у меня на пределе…
Наталья, ничего не ответив, поплелась по тропинке в сторону остановки. Она подошла к витрине магазина и стала рассматривать бижутерию.
Пришел автобус и Наталья не стала дожидаться, когда Беккер последним войдет в него. Она постаралась войти первой и, усевшись на заднее сидение, стала ждать. Сердце девушки сжалось в комок, когда в автобус вошел Беккер. Немолодой мужчина уступил ему место и Лукас сел, отставив костыли в сторону. Наталья видела, как он слегка повернул голову в сторону окна. Автобус медленно стал набирать скорость. Взгляд Родкевич был устремлен на Лукаса. Ей хотелось выть от боли, от обиды, от злости на себя. Когда автобус проехал несколько остановок, нервы девушки сдали и она вышла из автобуса.
Придя домой, Наталья включила музыку и стала танцевать. Слезы текли по ее лицу и она, вытирая их рукавом свитера, твердила одно только единственное слово: „Лукас“.
Девушка не могла дождаться следующей пятницы, чтобы вновь увидеть его. На этот раз она поступила хитрее и села в автобус на следующей остановке. Войдя в салон автобуса и увидев, что место рядом с Беккером свободно, она села рядом.
— Привет, — весело произнесла она, — С работы?
— Нет, с танцев, — нервно произнес он, и мускулы заиграли на его лице.
Наталья моментально покраснела. Ее стало знобить.