Этот текст является первой главой повести «В. О. или Russia's strange problems on the screen», которую автор называет «документальной».

Юрий Симоньян

Моя мечта

У человека в жизни должна быть мечта. Большинство людей мечтает стать богатыми или побывать в Париже. Еще много мужчин (в том числе и я) мечтает о Джулии Робертс или о том, чтобы стать чемпионом мира. Все равно, по какому виду спорта, но именно быть чемпионом! Они думают, что если все эти желания совместить, то прямиком оказываешься в раю. Как бы не так!

Я представляю себе, как Джулию Робертс будет тошнить от Парижа, в котором, куда ни плюнь, всюду одни дремучие арабы. Кроме, peut-être, Лувра, в который она и сама не потащится. С Джулией в Париже намучаешься однозначно!

Инна Чурикова когда-то мечтала, чтобы на всей земле наступил коммунизм. А мне хватило бы того, чтобы на всей земле не наступал капитализм. Но пока это все не главная мечта. А вот если бы я просил, чтобы выполнили мою мечту, ну, как Соломон просил у Всевышнего мудрости, то я хотел бы описать на одной страничке половой акт, чтобы он был содержательным, но не пошлым.

Возможно ли такое? Я боюсь, что единственный способ — это описывать половой акт так, чтобы была эротическая встряска, но вообще не затрагивался секс. Чтобы не было оскорбительной дешевки! Эдакого лимоновского мазка: «я водил своим х••• по ее п••••». Не надо никаких «х•••» и «п••••»! Вот в чем суть моей мечты! Другими, совсем другими должны быть краски!

Например, самый пронзительный сексуальный момент в моей жизни был именно с иностранкой, и, как ни странно, с немкой. Я давно ничего о ней не слышал, но попробуйте представить себе состояние человека в весеннем Берлине. Когда ты, с поезда, влюбленный, очарованный, возбужденный, не успев поменять деревянные деньги, прыгаешь в ее «Volkswagen» и еще через пятнадцать минут оказываешься на каком-то марсианском двуспальном диване! Пусть несколько широковатом, даже для одинокой и раскованной девушки, но зато на таком удобном, что это ложе до сих пор ровно раз в неделю мне снится.

Потом погружаешься в громадную пустую прохладную ванну! Такого размера, что в ней легко могла бы состояться помывка всего экипажа нашего тральщика, кроме, может быть, нашего замполита каптри Тындюка, с которым я и так в одной ванне никогда в жизни мыться бы не стал! И вдруг такая чудовищная близость с близким тебе по духу существом, с Frau с большой немецкой буквы! Когда становишься с этой Frau из Charlottenburg одним человеком, и это поднимает вас над языками, над культурой, и ты уже не понимаешь, ни чья это нога, ни чья рука, а остается только взаимное проникновение душ! Души российского мужчины армянского разлива и простой немецкой девушки, по профессии русского филолога, очарованной Достоевским и Толстым, А. А. Блоком и, особенно, Пушкиным.

Иностранцы обычно любят Лермонтова, но если иностранец любит А. С. Пушкина и, особенно, если этот иностранец — женщина, то нужно сразу жениться, нечего медлить. Потому что выше состояния на Земле нет! Единственное, что в какой-то момент мне очень захотелось пить, потому что я весь день в поезде ел острое и пил только сладкий кофе. Но она сказала, что сырую воду пить нельзя, потому что гигиенисты Западной Германии после слияния двух немецких государств считают питье сырой восточногерманской воды самоубийственно вредным. «Потому что, видимо, эти восточные свиньи совершенно не привыкли мыться!» — шутливо добавила она. И я засмеялся и сказал, что выбегу купить Колу в соседнюю лавку.

Но она ответила, что лавка не работает, потому что выходной день, и все лавки на Kaiserdamm не работают по закону! Так что можно иссохнуть от жажды, как Клинт Иствуд, когда он бредет по пустыне, но сегодня Клинту Иствуду никто из берлинских лавочников Кока-Колу, хоть удавись, не продаст. Но я сказал, что тогда я сбегаю в метро и еще через пять минут снова буду в постели! Только сейчас мне, наверное, нигде не разменять деньги! Разве что она даст мне какую-нибудь купюру или разменяет мои рубли. Но она ответила, что в метро сейчас продаются только маленькие Колы по 0,5 литра за две марки и 60 пфеннигов, а если перетерпеть до утра, то можно в супермаркете купить за эти же деньги двухлитровую бутылку, которая очень экономична и стоит всего 2 марки и 40 пфеннигов. То есть получается, что если она даст мне сейчас пять марок, потому что свои деньги я разменять не могу, то на эти деньги завтра в девять утра (всего через каких-то семь часов!) мы не только сможем сэкономить 20 пфеннигов, но и купить еще 1500 лишних, а фактически 1600 лишних граммов колы и пить ее до посинения всю неделю. А пока можно попить остывшую воду из чайника, потому что пить сырую воду, она вынуждена еще раз повторить, для моего же блага она пить не рекомендует!

Но уже где-то посередине этого объяснения я понял, что ее интерес к Пушкину и даже к А. А. Блоку, разумеется, очень ценен, но не на Александре же Блоке я хочу жениться! И лучше действительно перетерпеть семь часов до утра, а потом под каким-нибудь предлогом смыться отсюда, сесть в скорый «Берлин-Санкт-Петербург», сколько бы мне это ни стоило пфеннигов, и поискать дома какую-нибудь нормальную питерскую девочку, пусть и с менее широкой тахтой, но, что главнее, менее рассудительную! Х•р с ним, с Блоком! И о сексе пока всё! Теперь я перехожу к любви.

Я начинаю писать о ней, когда я прячусь в заброшенном садоводстве, пишу дневник, жду отмашки от одной прибандиченной особы и проклинаю все на свете.

Конец первой главы.

Приемная . Путеводитель