Мы искали ответы в хранилище книг, в старых храмах и у пикритов. Услышали, осмыслили много легенд. Только ответов нет. Пока больше вопросов. Тайна диадемы и природа энергий, используемых жрецами Атта — это все, что нужно мне, эти знания помогут отвратить катастрофу, которая может произойти. Как видите, наш интерес — не бессмысленное любопытство. Мы пришли через пол-Аттины из-за острой необходимости. Помогите нам и мы тоже сумеем быть полезны вам.

— Вы смелые люди, раз желаете так много, придя с ненастоящей диадемой — Хепр, поигрывая украшением, поймал удивленный взгляд служителя Седьмой Сферы. Металл выпал из руки, звякнув о призму трахитового подсвечника. Он коротко и визгливо рассмеялся. — О, слезы и хохот Скеры, как легко было нас провести! Ладно ты, Апи, не видевший ее никогда. Но я! Ведь я принял ее образ еще до дверей Хорв. И я едва не ошибся! Нет, нет, я же утверждал: Голубая Саламандра не может вернуться! Я смеялся, когда твой внук говорил: “пришедшие принесли ее”. Теперь это горький смех. Ясно одно: диадема по-прежнему в Аттле или еще где-то, но на Земле. Увы, Кеорт ошибся. Возможно ли исправить ошибку предков? Пирамида все молчит… Что скажешь ты?

— При них — ничего. Зачем вы хотели нас обмануть?

Эвис не ожидала подобного обвинения, ее мысли путались после эмоциональной, значительной и во многом непонятной речи хранителя.

Грачев ответил раньше: — Сожалею, почтенные посвященные, наличие подделки сразу толкуют, как обман. Да увидит всевидящий сторож Хорв: ничего подобного не замышляли ни я, ни она, — он наклонился к внуку Апи, сидевшему напротив и проникновенно произнес:

— Юноша, теперь вспомни: когда ты упрекал, будто Эвис помешала Тогу расправиться со мной, используя некие чудесные свойства диадемы, я ответил тебе: “В этом украшении есть один секрет, который делает твои подозрения в корне неверными”. Помнишь?

Кор угрюмо кивнул.

— Этот секрет я обещал раскрыть при хранителях. Хепр оказался быстрее моего признания и уличил в подлоге. Признаю: это так. Но мы не собирались скрывать сей факт. Простая, лишенная всякого колдовства вещь, нужна лишь, чтобы разговор не получился беспредметным с людьми, знакомыми с подлинником.

— Послушай, Апи, не будь так строг. И я, и Мэй в свое время были оповещены, что это — только копия Голубой Саламандры. А Кени даже затеял спор: догадаетесь ли вы о подлоге? — вмешался охотник.

— Здесь не обман и не розыгрыш — попросту временное, взаимно-полезное умолчание.

— Хорошую копию возможно сделать только с оригинала. Где он?

— У дочери правителя Аттлы, — Эвис, не вдаваясь в подробности, стала пересказывать аттлийские приключения, особо подчеркнув действие губительных энергий, насланное слугами Атта, поделилась своими впечатлениями во время плена в Верхнем храме. Посланцы священной долины расспрашивали ее об Ардее и о том, какие слухи ходят в нижнем мире, касающиеся Голубой Саламандры. Вряд ли ответ хронавта удовлетворил их.

— И вы пришли сюда… — Апи казался суровее прежнего, он пил мелкими глотками огненно-горячий настой трав, стучал костяшками пальцев по столу и поглядывал на Хепра. — Диадема у аттлийцев. Получилось не так, как должно быть.

— В аттлийских писаниях Голубая Саламандра называется “знаком гибели мира”, — сказала Эвис. — “Черный огонь, что рождается из нижней тяжелой природы”, а в других источниках “неистовый, жаждущий мести дух” соединятся с диадемой неведомым образом и “будет Конец уже без Начала”. Есть основания верить этим пророчествам.

В отличие от Апи, Хепр почти не слушал выразительных аттлийских откровений, которые, кстати, еще даже не были записаны. Он вспомнил, как преступно-неверно истолковали их предки голос Пирамиды: “диадема должна покинуть Землю Облаков…”. Только позже стало ясно, что эта вещь должна исчезнуть с Земли! Ее более не должно быть на планете.

“Как жестоко просчитались хранители! Кеорт, кто ослепил тебя?! Кто усыпил твой разум?! Как мог ты истолковать голос именно так?! Пришедшие, пусть самые благочестивые из аттлийцев, вовсе не спешили передавать диадему людям со звезд!” — молча сокрушался хранитель Пятой Сферы. — “Источник великих сил сейчас на Земле, да еще в руках невежд. Они играют им, как дети, восторженно, беззаботно, на глазах у жрецов Верхнего храма”.

— Вы правы, иноземцы, беда может случиться. В том необычном украшении скрыты значительные силы. Теперь многое меняется.

Возможно, в Ланатоне захотят дать часть истины. Вы разочаровали и озадачили нас, — Хепр вдруг улыбнулся и протянул диадему Эвис. — Эта подделка так точна. Я до сих пор ждал: не потекут ли в ней тихие токи.

— Подделка хороша, — согласился Андрей. — Я долго сравнивал ее с подлинником: не нашел и намека на различие. Вот только металл… — он стал нагревать обод над пламенем свечи, зная чрезвычайно низкую теплопроводность гипербонзида, держал пальцы довольно близко к огню и наблюдал за реакцией аоттов. — странный какой-то. Легкий для известных сплавов и не греется. Отчего?

— Этот металл вечен перед действием любой из земных стихий. Ни огонь, самый жаркий, ни твердые резцы или активные вещества над ним не властны. Диадему нельзя уничтожить — поэтому ее не должно быть на Земле.

Теперь Грачев знал точно: проклятый венок был именно из гипербонзида. Невероятно! Но седовласый аотт сам подтвердил это, описывая свойства фантастического сплава, как сами собой разумеющиеся. Итак: гипотеза Эвис о причастности соарян, будто бы диадема Ардеи — только дубликат, исполненный из подходящего статичного материала, летела к чертям. Кто-то опередил бледнотелых пришельцев на тысячи лет. Кто-то, преследуя непостижимые цели, произвел эту вещь, возможно еще и многое другое, а потом — как утверждает хронавт — просто исчез, не оставив визитку в Галактическом сообществе и не освидетельствовавшись в каких-то там картах ВВТ. Не так ли? Становилось жарко.

— Диадема неуничтожима… — с ноткой сомнения повторил за Апи Грачев. — Но кто-то же сделал ее? Сумел извлечь эту штуку из экзотических руд? Придать ей форму, сказочно-опасные свойства? А то, что можно создать — еще легче разрушить. Не будете же вы спорить с такой аксиомой.

— В определенном смысле все имеет начало и конец. Однако, можешь ли ты потушить звезду? Силы человека ограничены знанием и, главное, возможностью их применить.

Грачев поморщился от такого софизма. Было видно по всему: ему больше не удастся извлечь пользы из разговора с хранителями. Не удастся сегодня.

— Многое зависит от того, кто был творцом, — многозначительно заметил он. — Наверное, знаний Ланатона недостаточно, чтобы исправить кусок металла. Заметьте, мудрые посвященные, подделка настолько точна, что от нее по-прежнему многие ждут волшебства. Наши мастера легко сделали ее, в идеале повторив каждую деталь и образующий сплав. У нас есть возможности делать не только такие вещи. Все, чем мы располагаем нацелено на то, что бы отвратить беду. Доверьтесь нам и мы поможем вам.

— Хепр, ты сам сказал, что они излечили меня способом неизвестным, — добавил Хетти. — Наверное эти люди, теперь мои друзья, обладают опытом, лежащим за пределами Сфер. Они не раз доказали это. Нам известно. Преодолевая огромные расстояния, не щадя себя, они здесь, достойно пройдя Лабиринт и сторожа Хорв. Я верю им. Неужели вы будете по-прежнему жадно цепляться за каждую травинку из темного поля тайн.

— Эти люди не из Аттлы. Они из страны неведомой, которой не должно существовать, — Хепр чувствовал растущее беспокойство Эвис, пытался понять ее мысли, и с ними оттенки переживаний. Они казались даже во многом близки ему, как синее плещущее море, которое он не видел никогда, но не раз ощущал его дыхание в лучах солнца и в буре.

О чем-то возбужденно заговорил Кор, сидевший с ним рядом, и снова его перебил громкий твердый голос Апи: — Прошедшие через Лабиринт, глаза Тога, пусть множество других тяжелых испытаний, не заслужили того, чего нельзя. Нельзя вынести из святых Домов ничего, не постучав в Двери Хорв. Тем более, если вы желаете скорее уйти с полученным. Тем более, если вам известны скрытые свойства вещей и постигнуты многие законы природы.

Пока не ясно, кто вас послал и какую вы преследуете цель. Было бы глупо стараться исправить ошибку Кеорта новой ошибкой.