Рассыпав на камнях кругами соль, они зашагали между пепельно-серых стволов бука. До крутого подъема, покрытого пихтарником оставалось метров восемьсот.

— Что же ответила Эяда? — поинтересовался Грачев.

— Будет большая опасность и страх, не знаю почему. Если мы будем осмотрительны и тверды — впереди удачная охота.

— Опасность и страх. Осмотрительны и тверды. — повторил Грачев, не смея улыбнуться.

Откуда-то справа доносился трубный рев оленя. На открытых участках почвы ясно печатались свежие следы серн. Но сейчас друзья стремились выше в горы, им не было дела до близкой, легкой добычи. Пробираясь среди замшелых гранитных глыб, толстых корневищ высоких пихт, еще до полудня они вышли на гребень скальной гряды, длившейся к западу и сопрягавшейся с темным силуэтом Ферты.

Острые пики горы, как выщербленные в битве клинки вонзились в синеву неба. Грачев с удовольствием зрел открывавшуюся панораму, наблюдал за полетом могучих орлов. Словно любимые сыновья ветра, птицы парили над скалами, распростерши крылья в светлом воздухе. Внизу находилась долина нутов.

Их селение было не так далеко: можно было разглядеть курящие дымами шалаши и крохотные фигурки родственных человеку существ.

Оставляя справа отвесные скалы, охотники двинулись на запад к крутым отрогам Фетры.

Туда Грачев не добирался никогда.

Хетти обещал, будто охота в тех местах на ловких туров, у края пропасти над холодными ручьями принесет небывалый подъем духа и удовлетворение. Конечно Андрей согласился с ним, но гораздо больше, чем жаркое из горных козлов его влекло желание видеть с высоты Ланатон и Ноафину, о секрете которой он как-то прослышал.

Следуя по скату, поросшему тучными травами, малиновыми свечами лаванды, лимонно-желтыми лилиями, качающимися на высоких стеблях, охотники добрались до широкого разлома, косо делившего поросший хвойными лесами склон. Одолевая крутой и долгий подъем, они потратили много сил, тяжело дыша ступили на карниз, образованный базальтовой плитой. Андрей, желая скорее расположиться на отдых, утолить мучивший голод, приметил удобный для этих целей грот, однако Хетти попросил набраться терпения и через несколько сотен шагов они вышли на площадку, отстоявшую от тела горы словно протянутая ладонь.

Здесь мы сможем отдохнуть с пользой, — сказал аотт. — Отсюда видна часть нашей земли, еще не знакомая тебе. Теперь можешь судить сам, велика ли она в сравнении с миром или ничтожно мала.

— Как маковое зернышко, — рассмеялся Андрей, — но и мир тогда не больше ореха.

Горы, громоздившиеся с трех сторон, образовали подобие гигантского цирка. Серебристой нитью вилась среди лесов дуга Оеки. — К ней стекались многочисленные ручьи, бегущие со склонов Ферты, гор поменьше, хотя сама долина храмов начиналась, можно сказать, под ногами Грачева, до Ланатона было не близко, по масштабам этой страны. Дома Сфер казались неприметными камешками, брошенными на зеленый ворсистый ковер. Только Пирамида выделялась на фоне игрушечных построек величиной и каким-то неестественно желтоватым цветом. Потом Андрей повернулся на юго-запад. Там виднелись столпообразные скальные выросты во множестве и весьма прихотливых форм, как причудливые дома, как целый город духов. Белая пелена, покрывавшая край той земли, усиливала впечатление нереальности.

— Ноафина — Горячая земля, — подтвердил Хетти, — Сотни горячих источников согревают ее. Там горячие камни и нет травы. Дух Эяды не знает дороги туда. Там вообще ничего не растет. В некоторых местах почва красная, как пятна свежей крови, а пар, поднимающийся над озерами, светится и обретает формы существ, живущих только в легендах. Неуютная, страшная земля. Зато там есть луч-камень, что я отдал Данэ.

— Если обидчивые меку не превратились в вепрей — они верно ушли туда. А некоторые, возможно, пошли и дальше. Я слышал, через Ноафину есть дорога за пределы страны аоттов.

— Дорога меку, — Хетти рассмеялся, потом, опираясь на копье, некоторое время молчал. — Да. Она существует. Через одно узкое ущелье, — он указал на едва различимую в дымке трехглавую гору. — Вон там. Мало кто знает об этом пути и, не думаю, что кто-нибудь им ходил. Испарения из трещин в земле ядовиты. Мигом губят все живое. Если интересно, мы можем побывать в Ноафине. На деле это не так опасно — я знаю способ, как защититься на некоторый срок от удушающих газов.

“И я знаю способ”, — подумал Грачев, вспоминая, как биорегенератор Эвис успешно защищал их в болотах Ильгодо.

— Второй путь к Земле Облаков — это интересно, — признал он — Но разве о нем не знал Ликор?

— Может, и не знал. Когда-то дорог к аоттам было не меньше шести. Создав Лабиринт, Ликор их разрушил, расплавив камень, сделал неприступными стенами или пропастями. Да, это действительно было. Я видел сам оплавленные огнем скалы. Покинув Ланатон, я немного унес их секретов, но и в малом, болтая о них, будто нарушаю закон. Законы Сфер… Я им не обещал ничего. Я чист и Тог дружен со мной, как и нуты. Здесь я ничего не боюсь.

— Кроме ярости вепря?

— Кроме вепря, — обычно спокойное лицо Хетти дрогнуло. — Страх тела и страх души — разные вещи.

Закончив трапезу, чуть отдохнув, они вернулись на тропу, ранее намеченную аоттом, направились вдоль каменистой осыпи к началу зубчатых скал, где редко зеленела трава и росли одинокие, изогнутые ветрами сосны.

Хетти скоро выследил стадо туров, пасшихся в ложбине, укрытой кустарником, и вел теперь Андрея по кромке уступа, чтобы подкрасться к чутким животным с подветренной стороны на бросок дротика. Совершить такое было трудно и опасно: любой выскользнувший из под ноги камень сразу спугнул бы стадо или, того хуже, сам охотник рисковал сорваться с крутого обрыва вниз. В напряжении затаившись, то бесшумно ступая по узкой тропке, перебираясь почти ползком, они приближались, как две хищные кошки.

У зарослей рододендрона Хетти дал знак, что им нужно разделиться. Он хотел пробраться глубже в ложбину и атаковать оттуда, расчитывая: если самому не повезет, то обладающий мощным броском Грачев наверняка найдет цель в бегущем на него стаде. Тут Хетти услышал короткий свист самки — хорошо знакомый сигнал опасности. Животные подняв головы настороженно смотрели поверх гущи кожистой листвы. Длиннобородый самец мотнул головой, словно демонстрируя грозное великолепие тяжелых рогов, сердито и звонко ударил копытом, и все стадо понеслось вверх по крутому склону, легко поднявшись на недоступную высоту.

Грачев, встав в полный рост, вонзил в землю копье и зло сплюнул.

— Это действительно непростая охота! Как они могли заметить нас?!

— Не нас. За нами увязался Юр. Я думал, он побоиться подниматься сюда. Оказывается — нет. Ему доставляет удовольствие ходить за мною следом. Только мяуканье леопарда заставляет храброго нута пуститься наутек!

— Юр! Дурная голова! Иди сюда! Я мигом общипаю твой волосатый зад! — прокричал Грачев.

Кусты всколыхнулись и охотники со смехом смотрели, как быстро удалялась рыжая фигурка нута.

Потом они напали на след другого стада. Шли в обход по извилистому ущелью, заваленному остроугольными глыбами. Долго таились за выступом скалы, наблюдая за игрой пятнистых косуль на лугу.

Солнце почти коснулось горизонта, когда Хетти напомнил предостережение Эяды и предложил спуститься в долину, убеждая, что лучше устроиться на ночлег там. Теперь аотт сожалел, что не взял не раз испытанный лук. Умело пущеная стрела давно обеспечила бы их сытным ужином. Однако, пока Грачев собирал сухие ветви для костра и сносил их под полог куста, охотник добыл дикую индейку.

Взошла Луна. Друзья вдыхая дым костра и аромат жареного мяса, рассуждали о предстоящем путешествии в Ланатон. По представлениям Грачева от Ану до священной долины было около сорока километров прямой дороги и, если не заходить в Арви, как советовал Хетти, они вполне могут одолеть это расстояние за один день.

Скоро утомленный аотт уснул. Андрей же еще долго не находил места, размышляя о тайнах Пирамиды, которую сегодня довелось зреть издалека, но в подлинном виде, вспоминал сон прошлой ночи и с беспокойством думал об Эвис. Все же усталость взяла свое и, придвинувшись к костру, он уснул, сжимая копье.

Наутро, неожиданно для Хетти, Грачев высказал желание скорее вернуться в Ану. Он не стал объяснять подлинных причин такого намерения и охотник не расспрашивал. Напоследок, чтобы не остаться с пустыми руками, они спустились к ручью, устроив засаду там, где олени ходили на водопой. Аотт надеялся подстеречь молодого аксиса и, возвращаясь через селение лесных нутов, разделить с ними добычу.