Майор готовил особую мотивацию, чтобы Грачев, не открывая личности, смог пробраться к неприступному и чопорному Грэгу.

Андрей собрался повернуть назад, когда его окликнули из сада дома напротив.

— Вы что-то хотели?

— Да. Я приехал только вчера. А нужен мне Мюррей. Сам Грэг Мюррей. По делу весьма важному.

Подойдя ближе, Грачев разглядывал лысоватого мужчину лет семидесяти возраста редкого для молодого научного городка.

— Грэг Мюррей. Сам. — Он хмыкнул, делая ударение на слово “сам”, опираясь на трость, проковылял вдоль изгороди. — Мой сосед — человек занятой. Все зависит от того, какое важное дело вы к нему имеете. С другой стороны, не могли же приехать сюда из-за ерунды?

— Конечно, — Грачев извлек удостоверение и представился.

— Я то думал, вы ученый… Озабоченность, этот строгий, почти математический вид. Нет, все в порядке. Почему бы вам не позвонить в лабораторию? Судя по времени, он мнет кресло в собственном кабинете.

— Позвонить?.. Пожалуй, в этом выход. — Грачев рассмеялся. Грэга Мюррея дела службы охраны интересовали так же мало, как курс акций какой-нибудь “мыльной” компании. Однако предложение старика, вдруг показалось стоящим.

— Прошу. Как и вы, я не ношу говорящую технику при себе. А величать меня Андрей Александрович Приленский, — сообщив это, он тоже рассмеялся и протянул руку.

Большой бытовой коммуникатор, встроенный в стену, был явно существом архаичным и чуждым в уютной опрятно убранной комнате. Грачев не сразу разобрался с устройством пульта. Лишь когда на помощь пришел хозяин, машина, глотая код, пискнула, угольно-черный экран обрел объем. Еще с минуту индикация показывала: востребуемый канал занят и вот из глубины появилось изображение секретаря руководителя центра.

— Нам повезло, — ободряюще шепнул Приленский.

— Доброе утро, мисс. Я инспектирующий службу охраны Андрей Грачев. — Он вложил удостоверение в щель факса, выжидающе посмотрел на веснушчатое лицо молодой блондинки. Она приветливо махнула рукой, и только голос Приленского прояснил, что сей неофициальный жест адресован не Грачеву.

— Дело у моего гостя, Мариночка. Туда. — Он ткнул пальцем в сторону отливавших золотистым светом стекол и, передавая инициативу, легко толкнул в спину Грачева.

— Действительно важное дело. Необходимо встретиться с мистером Мюрреем сегодня. Вы могли бы оповестить его сейчас?

— Служба охраны?.. — Секретарь рассеянно оглядела панель и повернулась к Приленскому. — Но…

— Инспектирующий службу охраны, — подчеркнул Грачев. — Прибыл для встречи с ним лично.

— Хорошо. Я сообщу все как вы сказали.

Экран померк. Было слышно лишь хрипловатое дыхание Приленского.

— Оказывается, вы умеете повелевать, — заметил он после паузы.

— Работа такая.

— Инспектирующий службу охраны… Как это понимать? Андрей не успел ответить; из розовой мглы вновь появилось улыбающееся лицо секретаря.

— Да, господин Грачев, он примет сразу после двенадцати, если Вас устроит.

— Благодарю. До скорой встречи.

— Пожалуйста, не опаздывайте.

Это было маленькой, но вполне приятной победой. Он все еще смотрел на мерцающий пластик, словно ожидая опровержения. Сам пронырливый Луи Пэран отвергал возможность быстрого контакта с “неприступным” Грэгом и, вдруг, пожалуйста, — зеленый свет! Может, здесь похлопотал Филипс? Или под внезапной сговорчивостью руководителя центра скрывалось что-то другое, непредусмотренное, а потому неприятное? Допустим, кто есть Грачев на самом деле, знал не только Луи…

— До встречи два с лишним часа, — прервал его мысли Приленский. — Если вам некуда спешить, мы можем спуститься в сад и поболтать простодушно, как два нечаянно встретившихся русских. Не знаю, как на материке, здесь я стал отвыкать… Маленькая семья. Племянница — Марина с мужем, — вот и все.

— Я думал в центре работает много русских. Разве реактор и “Пи-600” строила не Россия?

— Нет. Российский проект, плюс начинка. В руководстве есть несколько русских, но говорят даже с шипением. Так идемте?

— Минутку. Разрешите воспользоваться Вашей техникой еще разок?

Грачев набрал код. Дежурный офицер был ему уже знаком и прежде, чем Андрей успел задать наболевший вопрос, рапортовал: “Майор Пэран на месте. Готов вас соединить”.

Когда на экране возникла фигура Луи, он убедился, что поездка в Окленд была успешна; на столе стоял кейс со служебным коммуникатором, стоивший, как минимум его, Грачева, репутации.

— Спасибо Луи, — искренне произнес он. — Ты заставил поволноваться.

— Не драматизируй. Твои нервные клетки несгораемы.

— Смотря по какому поводу скрипеть зубами. Планы на сегодня поменялись: в двенадцать у меня встреча с Мюрреем.

В словах Грачева звучала недосказанность, и реакция Луи оказалась сдержанной: “Значит с Мюрреем… Мне прислать авто или заехать самому?”

— Самому, если свободен. Есть несколько вопросов. После экскурсии по саду Приленский проводил в беседку у границы его обширных владений. Там они заговорили вновь о России. Живописуя нравы современного Петербурга или небезразличного Приленскому Новосибирска, Грачев позвонил себе окончательно расслабиться и пока не думать о предстоящей встрече с Мюрреем. Хозяин почему-то сник, более не разыгрывая из себя молодцеватого, неподверженного старению, пенсионера. Он выглядел старше своих семидесяти пяти; глаза его ностальгически блестели, а в голосе сквозило что-то от осеннего ветра.

Лишь когда Грачев проявил интерес к событиям двадцатилетней давности, узнав, что Андрей Александрович был одним из инженерной элиты, авторитетным консультантом проекта, Приленский ожил, стал предаваться воспоминаниям со все большим пылом. В патетических фразах он рисовал картины масштабной стройки, иногда вскакивал со скамьи и вытягивал руку к далеким корпусам лаборатории. Его возбужденный, напыщенный вид, казался забавным со стороны. Одновременно энергия старого инженера трансформировалась каким-то образом на Грачева, и тот, возможно неуместно, спросил: “А реактор, Андрей Александрович, — такой будто бы единственный в мире, — тоже строили при вас?”

— Дался вам реактор! — Голос Приленского вдруг стал дребезжащим и сердитым. — Нет. Уже через год. Но при чем здесь реактор?! Вы видели циклоидный блок? Увидите сегодня. Дело как раз в нем! Расскажу одну историю… Удивительную, если хотите — невероятную.

Это случилось семнадцать лет назад. Работа над основными корпусами завершалась, а циклоид только закладывали; еще не все площади были расчищены, мы вгрызались в гору и вели шестую шахту под трек, тянули коммуникации. Ясно помню тот день. Я стоял на площадке возле мачтовой и наблюдал за пересменой. Тогда подошел один человек. Хотя у меня было полно дел, мы как-то неожиданно разговорились.

Он спрашивал о ходе работ, как этим, обычно, интересовались физики из группы Асухаты. Я отвечал ему, доказывал на плане. Да, я был уверен, что он из группы Асухаты, тех самоуверенных “чародеев от науки”, возомнивших о себе бог весть что, — на самом деле не разбиравшихся в элементарном. Но мой собеседник был другим. Мне сразу понравились его разумные вопросы. Признаюсь, я был удивлен, что посторонний так легко вникал в инженерные проблемы, сложные даже для опытного специалиста. А он со мной уже с первых минут говорил на одном языке! Но оставим это…