Грачев прошел к двери. Полутемный проход вел вглубь роскошно убранных покоев. Найти аргура в таком огромном доме помогло бы разве чудо. Он подумал, что для начала следует отыскать удобного человека и, возможно, устрашая его мечом, выпытать все полезное. В случае неудачи он мог лишить того чувств и попытать удачи со следующим.

Слушая голоса в дальних залах, Андрей прошел по коридору, заглянул в щель неплотно закрытых дверей. Какой-то мужчина стоял к нему спиной, держа в руке прозрачную чашу, изредка отпивая из нее, отходя в сторону, снова возвращаясь к столу. Тонкая дорогая туника, золотые застежки и знак судебного манта свидетельствовали, что он мог быть посвящен в тайны дома больше ограниченной прислуги. Как будто он находился в небольшой комнате один, возможно, это было везение.

— Ни звука! — повелительно и негромко произнес Грачев. Незнакомец растерянно смотрел то на него, то на тускло блестящий меч.

— Посмеешь закричать — я проткну тебя, как соломенное чучело! Ясно?!

— Какая в этом польза? — Он поставил чашу на столешницу, попятился к окну.

— Не надо уходить далеко. — Грачев предостерегающе качнул клинком и подступил ближе: — Мне всего-то хотелось знать, где Этархи. Этархи!

— Но я не знаю, где он! Нужно спросить управителя Нувхора! — Он сделал еще шаг к окну.

В тот же миг Грачев почувствовал шевеление за занавесом и, метнувшись к аттлийцу, прижал оружие к его шее.

— Я знаю, где Этархи! — Из смежной комнаты с гордым видом вышла высокая молодая женщина. Раздражение, сквозившее в ее лице, быстро сменилось любопытством. Остановившись у стола, она изучала Грачева глубокими черными глазами, а вид напыжившегося под острием меча манта вызвал на ее губах ироничную улыбку. Вбежавшая за ней служанка что-то запричитала на непонятном языке и в страхе отступила в угол.

— Волею богов, я жена аргура. Только зачем угрожать моему дорогому гостю? Отпусти его, варвар. Этархи — не сердце Пеи, чтобы искать его с обнаженным мечом.

— Да, но иначе добраться до него труднее. Мне нужен только твой муж, госпожа, — твердо повторил Грачев, хотя кровь его пенилась от волнения. Он не мог предвидеть, что влезет в столь глупую ситуацию: проявить великодушие в угоду аттлийке было бы гибельным безумием; использовать же парализатор против двух женщин оказалось выше его сил.

— Прошу, Мемфия, сходи за ним, — проговорил мант. — Сходи, милая, иначе он в нетерпении перережет мне горло! О, боги! Мне завтра держать речь в совете!

— Мы вместе отправимся на его поиски. И спокойно. Вы впереди. А я с ним — следом. Если случится что-то не так, он умрет.

— Недоверчивый северянин, я сама отведу тебя! — Аттлийка подошла и медленно отклонила его меч. — Если так угодно — я стану твоей пленницей. Это не понравится Этархи, зато позабавит меня. Так идем?

— Надеюсь, ты так же разумна, как и смела. Скажи им, ради тебя пусть остаются здесь и не издают ни звука! — Андрей оттолкнул мужчину и остановил испытывающий взгляд на хозяйке дома.

— Дожидайтесь меня здесь! — строго сказала она. — А ты следуй за мной и убери свой меч. Это для твоей же пользы.

Едва они вошли в анфиладу, блестящую лазуритом и серебром, Мемфия снова свернула в боковой ход, на этот раз ведущий вниз.

— Стой, — сказал Грачев. — Не думаю, чтобы твой высокородный супруг таился в темном углу, как пугливая мышь. Куда ты ведешь?

— Мне лучше знать, где он! И я исполню твое желание: не попадаться многим на глаза. — Она презрительно улыбнулась и пошла дальше быстрее.

— Тише, тише, Мемфия! Мы не на бегах! — почувствовав неладное, он хотел остановить ее. Но она вдруг споткнулась и, будто теряя равновесие, уперлась на выступавшую из стены консоль. Он среагировал мгновенно, но все же на миг позже: две решетки обрушились сверху, отрезая отступление и путь вперед. В диком порыве он успел схватить соскользнувшее заграждение и хрипло произнес:

— Сука! Следовало поступить с тобой, как с твоими кошками!

Изо всех сил Андрей пытался поднять железное заграждение на уровень груди, чтобы вырваться из ловушки. Мемфия не поняла его слов. Рассмеявшись, она вытащила маленький стилет и провела лезвием по побелевшим от тяжести пальцам. Грачев отскочил, решетка с грохотом опустилась на пол.

— Вот так, глупый варвар. Ты смел угрожать мне? Я позабочусь о твоем наказании. Кровь грубых иетсинцев смешивают с молоком и ставят у норы родового змея. Говорят, если лошадям в воду добавить кровь наунийцев и каплю вина, даже самые ленивые из них побегут быстрее. Любопытно, для чего пригодна кровь твоя?

Грачев вытирал краем одежды порезанную руку и лишь метал в нее гневные взгляды. Он еле поборол желание всадить в нее дозу ИПС. Стараясь не слышать ядовитых речей, он горячечно обращал свои мысли к моменту, когда за ним придут вооруженные слуги аргура, надеясь легко расправиться с ним или сопроводить куда-либо для потехи. Разумеется, они и не подозревают: едва поднимется решетка, никто не сможет удержать его здесь. Внезапно ему пришла в голову идея, которая могла сработать или окончательно прояснить причастность Этархи к похищению Эвис.

— Помолчи со своими фантазиями, — сказал он, подойдя к решетке и положив на землю меч. — Вот мое оружие. Мне было с ним спокойнее, поскольку я воин и привык добиваться своего быстро и, может, грубо, на твой взгляд. Возьми его, но скорее позови хозяина. Как видишь, теперь я не опасен. Позови Этархи! Клянусь Гартом, у меня к нему дело, в котором заинтересован он сам! Я имел с ним разговор еще утром. Не стой же! Пойди и скажи, что я здесь!

— Проникший как грабитель! Угрожавший мне! О нет! Не Этархи — я сама придумаю тебе наказание! — Она подняла оружие и, чуть охладев, произнесла:

— У низкого раба не может быть дела к аргуру. Чем ты способен заинтересовать его?

— Скажи, что неким образом это касается дочери Тимора. И поторопись!

— Ты сумасшедший грязный лжец! — бросила она, но все-таки, поигрывая его мечом, удалилась.

Шаги стихли. Андрей опустился на пол и безразлично взирал на столпившихся в конце коридора людей. Сначала он пытался вникнуть в смысл их болтовни, но это занятие скоро надоело. Он повернулся к кариатидам, держащим дымящие факела, и с растущим нетерпением отсчитывал минуты, прошедшие после исчезновения хитроумной аттлийки.

Этархи появился в сопровождении рабов-гаанцев, чернокожих и мускулистых, как быки Ины. Рабы с недобрым видом следовали за ним, положив на плечи острые лабрисы, сжимая их, будто в нетерпении пустить оружие в ход.

— Никак не ожидал. — Аргур с усмешкой прислонился к прутьям. — Там, где ты, происходят странные вещи. Что ты сделал с моими зверями?

— Если ты имеешь в виду тех пантер — я их усыпил.

— Усыпил?! Да… Но Нарна, проснувшись, оторвала моему человеку руку. Едва не загрызла другого. Прежде она слыла очень смирной кошкой.

— Не знаю, наверное, ей приснился дурной сон. Я торопился найти тебя… Ну и вот что из этого вышло. — Грачев обвел взглядом стены своей тюрьмы. — Я упомянул об Ардее… Чтобы это неверно не истолковала твоя супруга, отошли своих гаанцев.

Этархи повелел рабам удалиться и, понизив голос, произнес:

— Причем здесь дочь Тимора? Что ты несешь, северянин?!

— Дело, разумеется, не в ней, а в женщине, будто похожей на нее. Ты понимаешь, о ком я говорю? — Грачев пытливо смотрел на него, надеясь угадать тайные мысли.

— Разве я похож на недалекого варвара? Так расскажи, что тебя привело! Ревность?! Месть?! Или низкая просьба?! Всю дорогу ты взирал на меня багровыми глазами Эрхега!

— Пусть будет — низкая просьба. Ты предлагал ей свою помощь? Я пришел сказать, что время настало. Настало неожиданно быстро. — Грачев поморщился и отошел к стене.

— И что же? В чем просьба?

— Мы так и будем говорить через решетку? Я в заточении — она в беде! Может, ей угрожает смерть!..

— Говори! Не тяни время! — прервал Этархи.

— Мне неведомо, что произошло… Скоро там, где ты нас оставил, появились какие-то люди. Много всадников. Они схватили ее и увезли в город. Я с трудом добрался сюда, следуя ее повелению. Дальше ты знаешь: за то, что я напористо рвался к тебе, меня заманили в клетку.

— Ты пришел тайно и угрожал мечом почетному манту. Он будет прав, если потребует твоей смерти. И вряд ли его удовлетворит выкуп.