— Я не мстителен. Как восприняли сообщение в лаборатории?

— Энтузиасты нашлись сразу. Их техника и методы — для меня полный туман, так что расспроси Мюррея. Может поплывем? — предложил Луи. — Море утром прекрасно прочищает мозги.

— Минутой бы раньше я согласился… Андрей приподнялся, заметив быстро шагавшую со стороны бухты атлетическую фигуру. Он узнал Гулида издалека. Его появление в столь ранний час казалось более неожиданным, чем маневрирование сияющего объекта.

— Прекрасное утро! И вы здесь? — Физик остановился, улыбаясь.

— Долг службы. — Грачев глядел в его глаза, пытаясь проникнуть за эту улыбку.

— Вы видели корабль?

— О, да! Теперь у нас свежая тема, вернее, неожиданное продолжение старой.

— Рад поговорить с вами, но только в пути. Я должен успеть в лабораторию к семи.

— Нет проблем. Прогулки помогают. Порой кажется, что я думаю ногами. Так идемте?

Оставив Пэрана, они направились к проходу в парк.

— Итак, первое, мистер Гулид… Почему вы решили, что странный объект, исчезнувший над нашими головами, корабль?

— У меня нет доказательств. Вам остается верить мне или не верить.

— К чертям доказательства. Как я убедился, для ознакомления с внеземным требуется иной подход. Меня вполне устроят ваши суждения, суждения ученого.

— Если так, доверьтесь мне еще раз. Над нашей планетой с давних пор наблюдаются явления самые фантастичные. Большинство не представляет в настоящий момент интереса, так как имеют естественную природу, и выглядят невероятными, лишь из-за несовершенства наших органов чувств. Реже встречаются явления другой категории, которые можно назвать обман или фальсификация, данная нам силами разумными и пока непознанными.

Я имею в виду факты, когда эти летающие объекты взрываются, падают или выпускают сонмы сказочных существ. Не верьте тем “фактам”, господин Грачев, они есть, но их нет. Такой вот парадокс. Некто заигрывает с нами, с неким умыслом подсовывает фальшь. Истинный инопланетный корабль — нечастый гость в нашем небе. Такие корабли, придя за десятки, сотни парсек не будут терпеть катастрофы, словно их надежность подобна первым, недобросовестно сделанным аэропланам. Так вот, то, что мы наблюдали сегодня, был истинный инопланетный корабль.

— Потому, что он не взорвался на удивление нам, а предпочел исчезнуть?

— Не только. У меня свои, довольно точные, критерии. Если я начну объяснять их, вы снова спросите: “Откуда мне это известно?” Наш разговор снова зайдет в тупик.

— Вы интересный человек, мистер Гулид. Действительно, вчера меня весь день мучил вопрос: “Откуда вы черпаете знания, в которых отказано простым смертным?” Уж не оттуда ли?! — глядя на смуглое лицо физика, Андрей поднял палец. — Хорошо, отложим “тарелочки”. Вот скажите, откуда вы узнали о землетрясении на Кавказе? Помните, в июле прошлого года? Узнали до самого события!

— Заблуждаетесь. Я узнал о нем намного позже.

— Однако сообщение за трое суток передали вы.

— Вот о чем речь… Господин Грачев, не надо лукавить, вам неизвестно, кто передал сообщение. Человек, передавший его, несомненно, руководствовался гуманными побуждениями. Странно, если за это его начнут преследовать.

— Любое странное происшествие вызывает интерес. Напротив: было удивительно, если бы люди не стремились понять природу той странности и ее движущие силы… А я бы никогда не подумал, что вы способны что-то скрывать.

Они уже вошли в поселок. Аллея, тянувшаяся от линии Мартинелли, заканчивалась недалеко от дома Гулида. Идти вместе им оставалось немного.

— Вы снова заблуждаетесь, — замедляя шаг, сказал физик. — Каждый имеет право на тайны. Тайны не всегда во зло. Есть тайны, сам факт существования которых действует как оберег. Примите эту мысль как аксиому, и нам станет легче понимать друг друга. — Он повернул к мощеной дорожке и остановился — Сожалею, очень спешу. Сегодня день эксперимента, исключительно важного для науки. Даже для всего человечества. Вы ведь тоже думаете о его благе? Так пожалуйста, освободите меня на этот день.

— Сегодня двадцать третье. Эксперимент, насколько мне известно, назначен на двадцать шестое.

— По некоторым причинам мы решили провести его сегодня.

— Постойте!

— Хотите, буду откровенен? — через несколько шагов Гулид обернулся.

— Именно этого я и добиваюсь.

— Тогда жду за пирсом, возле маленькой бухты — чудесное место для доверительных бесед.

— Хорошее место. Вы не сказали когда.

— Почти всегда я бываю там на закате. Мне подумалось, вам это уже известно.

Передав сообщение для Филипса и рекомендовав Пэрану схему “особого внимания”, Грачев поспешил в лабораторию.

Эксперимент проводился сегодня, что означало полную кульминацию. Андрей к такому повороту оказался не готов. Это никак не вписывалось в его планы. Он до сих пор не знал, кто стоит за Гулидом и какова его цель. В запасе оставался последний, самый неприглядный ход: припереть физика к стенке и вызвать спецов с психодетектором, чтобы те “обнажили Рону мозги”. Но такие меры были бы признанием собственного бессилия.

Нет, капитулировать было рано, Андрей еще чувствовал собственную силу и пока не использовал свои полномочия сполна. По его воле эксперимент мог быть остановлен, а научный центр закрыт до щепетильного разбирательства экспертной группы. Это грозило скандалом, но, направляясь к Мюррею, он держал наготове и такой вариант. Если цель Гулида — результаты эксперимента “исключительно важного для человечества”, то Андрей мог крепко передернуть карты. Только вопрос: сможет ли МСОСБ потом прикоснуться к этой колоде?

Обнажив золоченый жетон, Грачев был бесцеремонен. Пройдя идентификацию, он смело прошествовал в кабинет руководителя центра, улыбнувшись изумленному секретарю.

— А вы, оказывается, важная персона, — Мюррей потянулся за сигаретой. В его движениях чувствовались признаки волнения. — Я не понял значения первого визита. Выходит, дела обстоят действительно серьезно?

— Пусть лучше я ошибаюсь. — Игнорируя предложенное кресло, Андрей подошел к окну и опустил стекло. Прохладный утренний воздух быстро рассеял клубы табачного дыма.

— А теперь минуту внимания. Мистер Мюррей, если я не буду удовлетворен нашим разговором — сегодняшний, долгожданный для многих опыт придется отложить.

— Отложить?! Вы понимаете, что говорите?! — Лицо физика удлинилось и побледнело, словно какая-то внезапная метаморфоза превратила сидящего напротив Грачева в дьявола — Этого не будет! Накопитель на расчетном! Вы знаете, сколько труда вложено в программу?! Тысяча людей трудились не месяц и даже не год!..