Уединившись со своим внуком в правом крыле нефа, адепт Седьмой Сферы в последние минуты что-то возбужденно внушал юноше.

Грачев, наблюдавший за хранителем, без особого труда понял: речь шла о Голубой Саламандре. Конечно, он не мог знать истинного смысла таинственного напутствия, со стороны похожего на заговор, но уже предполагал, что история с диадемой стараниями аотта способна притерпеть неожиданный поворот. Наверное поэтому он, в отличие от Эвис, попрощался со стариком подчеркнуто сухо и не упустил возможность проронить какой-то туманный намек.

Приглашенные младшими жрецами, они вошли в главный зал. Огонь давно угас в чашах, только редкие факела горели в медных охватах между изваяниями в нишах стены. От этого огромный зал казался пустым и мрачным, как затерянная во времени циклопическая усыпальня.

Аманхор стоял внизу, угрюмый, почти окаменелый, будто бессменный атрибут пещеры.

— Все готово, — сказал он, указывая на распахнутые ворота. — Могу добавить золото и несколько советов.

— Этим мы богаты. — Грачев усмехнулся. Держась за рукоять меча, он повернулся к норе, — Разве Тог не должен уделить нам малость внимания?

— Увы. Он лежит на краю водоема без движений. Так странно смотрит на меня. Его глаза теперь похожи на растрескавшееся стекло. Не знаю, что с ним. Но если это смерть, боюсь тогда весь мир становится непрочен.

— О чем ты? Так он может умирать еще тысячу лет. Не съел ли он, чего не следовало?! — Кор ближе подступил к жрецу. В глазах его отразился недобрый блеск, — Или ты думаешь, что во всем повинен я?!

— Нет причины обвинять Аманхора и этот Дом, — одернул его Хетти. Подняв копья, кожаный мешок, охотник направился к выходу. Грачев еще раз оглянулся на идолов, на застывших у их подножия людей, и покинул зал следом за Эвис.

После протяженного коридора, из высохшего бассейна, они отступили в разветвленную сеть ходов, подолгу задерживались под каждым знаком, дожидаясь Аманхора. Со жрецом процессия двинулась быстрее.

Хронавту обратное путешествие через Лабиринт напоминало плаванье в русле подземной реки. Густой черный воздух был больше похож на мертвую воду, холодную, враждебную человеческому теплу. Казалось, стоит повернуться спиной и властвующее здесь течение сразу увлечет назад.

Эвис спешила за факелом Аманхора, стараясь не думать о долгом пути и злоключениях, предсказанных хранителем Пятой Сферы.

Грачев же в это время размышлял о другой дороге к Земле Облаков, находившейся где-то у оконечности Ноафины, иногда его мыслям мешала сильная боль в руке, пораненной панцирем Тога.

Когда они вырвались из пещеры и остановились на краю площадки над обрывом, вдыхая с наслаждением свежий воздух, даже отягощенное тяжелыми тучами небо и ломаная линия гор вдали казались царством волшебного света.

— Я не убирал веревку с того дня, как ушел Данэ, — сказал Аманхор, наступая на узел под бронзовым кольцом. — Наверное, вопреки закону, не уберу и сейчас. Может, кто-нибудь воспользуется ею после вас. Если что-то случилось в этом мире, если грядут перемены — пусть это случится скорее.

— Прощай, — Хетти коснулся его плеча и начал спуск. За ним полез Грачев.

Эвис сошла на уступ, ожидая своей очереди, но вдруг вернулась к жрецу и вложила в его ладонь пластину биорегенератора.

— Передай это в Ланатон — здесь плата за их откровение. Твое, кстати, обошлось мне дешевле, — встряхнув волосами, она улыбнулась.

— Прощай!

— Ориест! — ответил Аманхор. Глаза его вновь стали ясны и он неслышно добавил: — Может, свидимся… в Аттле.

Конец первой книги