Татьяна Мальцева

Лулу

Историю, которую я хотел бы рассказать вам, не вымышленная. Если бы это не произошло именно со мной, я с трудом бы поверил в нее. Но жизнь есть жизнь. Да, кстати, рассказ мой не для чтения на бегу. Чтобы войти в атмосферу событий, полностью прочувствовать и пропустить через себя все описанное в нем, читать его лучше вечером, удобно усевшись в мягкое кресло с бокалом вина, или же на худой конец с чашкой кофе. Вы, может быть, спросите почему в одиночестве? Вопрос безусловно интересный. Ряд пикантных подробностей, которые имели место, могут вас сконфузить и, мягко говоря, привести в состояние, в котором другим вас видеть было бы не желательно.

К тому времени, когда началась эта история, мне стукнуло 50 лет. Родом я из провинции, в двух часах езды до Парижа. Дважды был женат. Первый раз будучи юнцом. Она была соседкой по дому, в которую как мне тогда казалось я был страстно влюблен. И быстро женившись, мы большую часть времени проводили в кровати, иногда вставая что-нибудь перекусить, или выйти по нужде. Очень скоро мои пылкие чувства улетучились, словно предрассветный туман и мои голубые глаза широко раскрылись. Я спрашивал себя, что же я нашел в этой толстой, рыжей, веснушчатой корове, с бледными глазами на выкате, словно ее кто-то испугал и большим выменем, которое ранее так возбуждало мою кровь. Но как вы знаете зачастую наша влюбленность напрочь закрывает от нас действительность, и мы видим только то, что хотим видеть. Слава Богу, когда мы решили разойтись с моей коровой, детей у нас не было, что жутко меня радовало.

Дом, в котором я родился и вырос, и который позднее перешел мне в наследство от умерших родителей, был огромным и находился у самой опушки леса, окруженный со всех сторон высокими, стройными соснами. Он стоял вдалеке от остальных деревенских построек. Я непременно должен буду вернуться к описанию местности, так как это действительно заслуживает внимания. Но это будет позднее.

Несмотря на то, что я жил в провинции, меня убивала и приводила в бешенство мысль, что я там останусь. Это было слишком скучно, она была вялой, сонной как муха. Мне казалось, что каждодневная монотонная и однообразная жизнь могла свести с ума кого угодно. Отец мой хотел видеть в моем лице своего приемника, но видя мое твердое нежелание идти по его стопам, махнул на меня рукой. Да и какой из меня был бы фермер, если я и корову от быка с трудом мог отличить. Меня, юного мальчишку, манил Париж, где я был несколько раз с родителями.

В моем мозгу он остался яркой сказкой, с блестящими витринами и шумными прохожими. Воздух Парижа был напоен ароматом праздности. Меня никогда не покидала уверенность, что рано или поздно я обязательно уеду туда. В школе математика у меня всегда шла хорошо, да и литературу я любил. Читал много, запоем, все подряд. Но особенно увлекался историей и дизайном, что позднее стало моей основной работой. История меня манила, давая пищу моему молодому воображению. Я заметил, что еще в школе на меня заглядывались девочки. Что они такого особенного находили во мне, я не знал. Ну, пожалуй, мой высокий рост, да непослушно вьющиеся темные волосы. После окончания школы я какое-то время жил с родителями, но поняв, что сил моих больше нет так жить, быстро собрал свой не большой скарб и отправился покорять Париж. Мать плакала говоря — Ну как же ты там Поль, совершенно один. Но молодость не думает о том, что будет завтра, для нее есть только сейчас. Я был окрылен.

Прожив несколько недель у знакомых моего отца, с их помощью я вскоре подыскал небольшую комнату в мансарде старого дома, неподалеку от Елисейских полей. Из окна открывался изумительный вид на праздный Париж. Рядом с окном был довольно большой выступ крыши, что позволяло даже поставить стул на него и любоваться прилегающими домами. Получив в буквальном смысле свою крышу над головой, я стал искать работу, что оказалось намного сложнее, чем найти жилье. Просмотрев ряд объявлений в газете, я в конце концов остановился на работе в кафе в центре Парижа.

Зарплата была невесть какой, но всем известно, что официанты в основном жили за счет чаевых, оставляемых клиентами. В первой половине дня я занимался, готовясь к поступлению в Университет, а во второй, до поздней ночи работал в кафе. Мне нравилась моя работа. Это было живое общение с клиентами. Я, словно на крыльях, летал от одного стола к другому. Иногда ноги так уставали, что к закрытию кафе, я не мог сделать и шага. Что греха таить, посетители были разные. Но в нашем деле нужно было иметь большое терпение, иначе чаевых не заработать. Среди завсегдатаев кафе встречались люди довольно интересные и вскоре у меня появилось много знакомых. Через них меня иногда приглашали в качестве официанта, на обслуживание частных вечеринок, которые по какой-либо причине устраивал местный бомонд.

И здесь женщины не оставляли меня в покое, положа на меня глаз, прилипая как мухи на мед. Это в основном были те, кому перевалило за 40 с гаком. В то время я не был любителем переспелых фруктов, отдавая предпочтение молодости, свежести. Хотя слышал от своих приятелей, что заработать на этом можно было совсем неплохо. В те редкие вечера, когда я был свободен от работы, женщины меня раздирали на части. Пожалуй знает один Бог, сколько их перебывало в моей холостяцкой постели, молодых красивых и не совсем красивых.

Во мгле ночи веселился грех человеческой плоти, держа в своих крепких руках дьявольский сосуд, наполненный пьянящим напитком. Ночное пламя жгло нас обоих своим страстным, горячим дыханием, медленно пробуждая в нас желание сплести свои тела, как пара змей и обладать друг другом бесконечно. Проснувшаяся молодая плоть требовала свой яд, который молниеносно попадая в кровь, и смешиваясь с ней пьянил разум, позволяя диким желаниям, фантазиям и воображению беспрепятственно войти в нас и быть их рабами.

Мы были пленниками своих ночных желаний, которые разогревая нашу молодую кровь, почти до состояния кипения, словно на крыльях поднимали наши тела выше и выше, на самый пик блаженства. Задыхаясь от наслаждения, которое постепенно заполняло каждую клеточку нашего тела и затем словно густой желтый мед, медленно стекало через край сосуда любви, мы обняв друг друга, как одно целое, слепые неслись в водовороте потока безумных страстей. Необъяснимая сила, будто-то вулкан, подбрасывала нас вверх, давая блаженству быть Госпожой нашего тела, и задержав его там на несколько секунд, с новой силой бросало вниз, предварительно полностью опустошив нас до последней капли.

Мы отдавались мгновениям сладострастия и были в Божественном раю. О женщины, Вы книги среди книг, Вы свернутый запечатленный свиток, в строках которого избыток слов и чувств, в его листках безумен каждый миг. Что говорить, Вы дьявольский напиток, который раз испробовав, ты словно путник с жаждой на губах, мечтаешь, жаждешь, пить его и пить. Будучи совершенно обессилевшими от многократных ночным полетов во вселенной, нам стоило большого труда заставить себя подняться утром с постели, которая к тому времени напоминала поле сражений. Но силы снова быстро восстанавливались.

Несмотря на это, я ни как не мог насытить свой дикий аппетит. Тело вновь жаждало жгучих объятий волшебной ночи. И чем больше я пил этот хмельной напиток ночи, тем больше я хотел. Здоровьем меня природа не обидела и в постели я показывал чудеса. Может именно это и привлекало ко мне женщин. Но будучи с ними, я не видел их лиц, не интересовался их внутренним миром их душой, так как голод плоти закрывал мои глаза, оставляя в замен только лишь желание насладить похоть.

Постоянной подружки у меня в то время не было, да и времени тоже. Лето прошло быстро и осенью я успешно сдал экзамены в Университет. Я сменил ни одну работу, но почему то именно первая, надолго осталась у меня в памяти. Учась в Университете, я понял, что хочу серьезно заниматься бизнесом и направил все свои силы в это русло. Вы спросите, какой тип женщин нравился мне. Меня никогда не привлекали совершенные красавицы, в них было что-то не естественное, искусственное, кукольное. Простата с изюминкой, скрытая от глаз, вот то, что привлекало и было интересным мне.