– О ее личной жизни мало что известно, она вся из себя таинственность. Лучше держись от нее подальше и никогда не переходи ей дорогу, — продолжал Трой, сопровождая свои слова яростными жестами. — Кэти могла бы тебе рассказать о ней больше. Помниться мне, они с ней были подругами, и даже больше, чем подругами. Попробуй, спроси у Кэт. Только для начала найди к ней подход.

Стив слегка притормозил и взглянул на Троя:

Они поднялись этажом выше и остановились у кабинета литературы.

Питер прикусил губу и ударил по стене носком ботинка.

Пит и Трой засмеялись:

Он тяжело вздохнул, посмотрел в пустеющий коридор и кивнул головой.

– Привет ма, это мы! — радостно крикнула Кэти, проходя в дом вслед за Сьюзи и Сандрой.

Миссис Миллер выглянула из кухни. На ней был фартук, обвязанный вокруг талии, а в руках полотенце, по-видимому, она что-то готовила.

Миссис Миллер было лет сорок, не больше. Она изо всех сил старалась бороться с лишним весом и морщинами, хотя против природы не пойдешь и первое она проигрывала, а вот морщин у нее на лице было мало. Миссис Миллер была доброй, гостеприимной женщиной и любящей матерью.

– Вы сегодня рано со школы, снова отпустили? — спросила миссис Миллер, проходя в гостиную, — Здравствуйте девочки.

Сьюзи улыбнулась:

Кэти подошла к подругам.

Кэти недовольно хмыкнула и скорчила гримасу, как будто съела кислый лимон.

Комната Кэти располагалась в самом конце левого крыла дома. Это была большая, светлая, типично женская комната. Широкая, убранная кровать у правой стены, письменный стол у большого окна с выходом на сад, телевизор с видеомагнитофоном на тумбочке и стены, увешанные плакатами рок групп и кинозвезд.

Они сидели полукругом на полу, поджав под себя ноги и гадали на картах.

Сьюзи заулыбалась:

После повисшей долговременной паузы первой нарушила молчание Сьюзи:

Сандра и Сьюзи переглянулись.

И подруги стали живо обсуждать грядущий уик-энд, сулящий им не только радость и развлечения, но и тяжелые, суровые перемены в их жизни. Но они пока об этом не знали.

Свет мерк, вспыхивал, гас, полыхал, умирал, разгорался и таял, резал глаза сотнями крохотных зайчиков. Рассыпался, метался по стенам...

Но никто не обращал на это внимания. Чего еще ждать от дискотеки в ночном клубе среднего пошиба? Да еще с таким названием? «Темные небеса»! Все как положено, и даже сверх того: потный полумрак, размешанный десятками тел до полужидкого состояния; ошалевшие от собственного мигания разноцветные лампочки и перегревшиеся прожектора; захватанные тысячами рук скрипучие «однорукие бандиты»; облака вязкого сладковатого дыма пополам с бессмысленными воплями; плотные полосы звука, которые заставляли вибрировать не то что барабанные перепонки, но даже кости черепа, и, наконец, фирменный знак заведения — в клетке, подвешенной под потолком по соседству с давно ополоумевшим зеркальным шаром, извивалась, раскачивалась, завязывалась в узлы, билась о металлические прутья фигуристая полуголая девица.

Корчило ее так, словно она и вправду вознеслась над толпой не по своей воле и теперь рвалась на свободу. Но и эту райскую птицу, увешанную побрякушками и блестящими лентами, уже давно перестали замечать.

Девчонкам приходилось рвать голосовые связки, чтобы услышать друг друга, иначе все слова поглощали плотные волны музыки, если это можно было назвать музыкой.

У стойки бара сидела Сандра. Она медленно курила и пила пиво, прямо из горла длинной зеленой бутылки «Хайнеккена». Справа от ее руки стояла граненая пепельница, в которой тлел уже не один окурок, а возле лежала пачка дамских сигарет «Роуз» и кремневая зажигалка на ней. Слева от Сандры сидел Кей Фрибенз, который внаглую, не скрывая своих намерений, клеился к ней.

Кей — обычный парень восемнадцати лет, с ярко выраженным уличным характером, присущим маленьким городкам. На нем надета старенькая, обшарпанная кожаная куртка, с облезшей надписью на спине: «Плохой парень» и синие поношенные джинсы, рваные на коленях.

Его рука медленно потянулась к ноге Сандры.