Игорь Спинов

Загадочная смерть

Я остался ни с чем, если не считать двух десятков картин, сложенных на даче, являющейся еще и моей мастерской. И встал передо мною пошлейший вопрос: где взять деньги? Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что этот же вопрос занимает сейчас и тебя. Есть предложение. Звони…“

Далее следовал номер мобильника.

Случайно найденное письмо запутало полностью понятную до сих пор трагедию. Освободился парень. Пошел на реку да и утоп, отвыкнув за пять лет тюрьмы от водной стихии. Вроде не пьян был, согласно заключению судмедэксперта. Менты сперва думали, что это разборки какие, а как узнали, что утонул (вода в легких) — вздохнули с облегчением: работы меньше. До сих пор меня не покидало ощущение, что своей смертью Серега многим облегчил жизнь, но как следовало из найденного письма, — это было не совсем так. Кто-то же его ждал.

Причем ждал не просто для того, чтобы вместе распить бутылку и уже через неделю не брать трубку, увидев на индикаторе АОН знакомый номер, а ждал для дела. Была в этом письме интересная деталь: оно было отпечатано на лазерном принтере 12-м кеглем „Arial“ и в нем отсутствовала подпись. Может быть, автор письма и утопил Серегу? Хотя, следов насильственной смерти не обнаружено. Все равно что-то не сходится.

Я аккуратно положил письмо в стол и вышел в коридор. Заглянув в комнату, я увидел ту картину, которая обычно возникает на поминках после того, как ударная доза алкоголя смягчает боль утраты. В этот момент люди уносятся в прошлое и с удовольствием вспоминают те дни, когда покойный был еще жив. Зинаида Ивановна и Ниночка листали семейный альбом, загадочно улыбаясь, а небольшая группа друзей-одноклассников вспоминала последнюю совместную рыбалку.

Я подошел к ним. Дождавшись паузы в их разговоре, я спросил у Виктора достаточно громко, чтобы слышали все: „А ты не писал ему, когда он в зоне был?“ Порядком захмелевший Витек замотал головой и показал пальцем на одного из присутствовавших. Я проследил направление руки и встретился взглядом с человеком, который не мог остаться незамеченным в данной компании.

Его волосы были стильно уложены с применением всех этих новомодных гелей и пенок. Обладатель этой прически был одет в модный костюм (серый верх — черный низ), из нагрудного кармана которого торчал мобильный телефон „Ericsson“ последней модели, ну тот, к которому можно подключить крохотную клавиатурку и набирать потом тексты SMS, экономя время на наборе. Да, на нем еще были желтые светофильтры фирмы „Cabbani“, по стоимости соперничающие с костюмом.

— Игорь, — протянул я руку через стол.

— Юра, — сказал он, пожимая ее.

— Пойдем, покурим? — предложил я.

Он согласился и мы вышли на свежий воздух.

— Юра, так ты переписывался с Серегой? — спросил я, глотая дым дешевых сигарет.

— Собственно говоря, нет. Понимаешь, никто ему не писал. Я написал ему единственное письмо, да и то уже перед самым освобождением.

— А почему же тогда Витек на тебя показал? — спросил я.

— Когда Серега вернулся, мы вместе собрались у него. За этим же самым столом, за которым поминки справляем. Выпили, как водится и начался разговор о том, о сем. Так вот, Серега посетовал тогда, что никто ему не писал, кроме меня. А того, что это и было-то одно письмо, уточнять не стал.

— Понятно, — сказал я, как-будто мне и в самом деле было все ясно. — Видишь ли, Юра: это письмо я только что читал.

— Чужие письма читать нехорошо, — наставительно произнес он, сверкнув светофильтрами.

— Серега мне не чужой, — ответил я, подавляя в себе желание, испытать его стекляшки на прочность.

— И вот что я хотел уточнить, — продолжил я после паузы. — В письме ты говоришь о каком-то долге. Он действительно был тебе должен?

— Да пустяки это все. Долг я ему простил еще тогда, когда мы собрались здесь. Все это могут подтвердить.

Юра почему-то занервничал.

— Извини, конечно, Юра, что задаю вопросы, но Сергей был моим братом. Я хочу просто представить его жизнь в последние месяц-два.

— Ладно, валяй: спрашивай, — разрешил он, доставая вторую сигарету „Camel“.

— А почему ты отпечатал письмо на принтере?

— Когда-то давным-давно мы с твоим Сергеем поспорили, что я смогу обходиться без ручки.

— Давно это было? — спросил я, улыбаясь.

— Пожалуй, да, — ответил он — году эдак в 92-ом. Мы тогда вместе занимались IT-бизнесом, как принято говорить сейчас. А тогда мы были только спекулянтами, перепродающими компьютеры.

— У тебя комп дома есть? — спросил я.

— Сейчас — да, — сказал он и замолчал.

Я не торопил его и вскоре он продолжил.

— В письме, адресованном твоему брату, — он многозначительно посмотрел на меня, — я писал о парне, который сейчас возглавляет мою фирму.

— Де юре? — в тон его речи спросил я.

— Де-факто, — резко ответил он и закашлялся. — Его кличка „грек“. У него есть компьютер, и раньше он мне любезно предоставлял машинное время.

— Документы ты уничтожаешь? — полуутвердительно спросил я.

— Разумеется, — согласился он. Я старый „юзер“ и поэтому работаю с NORTON-ом и другими древними прогами. Переучиваться нет ни желания, ни времени.

Выслушав краткую лекцию о преимуществе такого подхода в использовании вычислительной техники, я попрощался, пообещав перезвонить ему дня через два.

Что же получалось? Серегу ждет Юра, который юридически вроде бы руководит довольно известной в городе фирмой „Гранэкс“. Ждет для занятия каким-то бизнесом. Под какой же „крышей“ вести дела, как не под той, которой „де юре“ ты руководишь? Тогда для „грека“ угроза остаться без кресла директора была более, чем реальна. И в такой ситуации Юрец идет к нему отпечатать письмо Сереге? Странно.

Утром следующего дня я уже стоял возле городского морга, давясь дешевым дымом родного Отечества. Выбросив окурок, я заставил себя толкнуть дверь в это мрачное помещение. Царство мертвых, куда Харон, согласно греческим мифам доставляет покойников, пахло сыростью и формалином. Едва за мной захлопнулась дверь, и я сделал первые шаги в направлении призывно блестящей хромом двери, как последняя открылась, пропуская седого серьезного человека в белом.

— Здравствуйте, — бесстрастно произнес он и подставил под мой взгляд ничего не выражающие глаза.

— Здравствуйте, — ответил я.

— Все готово, проходите, — сказал этот человек и повел меня в еще более холодное помещение, прежде чем я успел ему что-то возразить.

— Послушайте, любезнейший — начал было я, но он обернулся, изображая недовольство и приложил палец к губам.

Я вынужден был замолчать. „Черт знает, что такое, — думал я, следуя за „белым халатом“, — можно подумать, мы здесь кому-то помешаем“. В этот момент я услышал монотонную речь за дверью и остановился. Нет, я понимаю, конечно, что в морге находятся не только покойники, но все же вздрогнул от неожиданности. Я только дотронулся до ручки двери, по крайней мере мне так показалось, и она бесшумно открылась, позволив взглянуть на комнату патологоанатомов.

Просторная, выложенная кафелем комната была занята железным столом, на котором лежал мертвый и поэтому безучастный ко всему человек. Из его вскрытой брюшной полости выглядывала чья-то пятерня, что придавало жуткой картине какой-то мистический оттенок. В дальнем от меня углу, на деревянном табурете сидел бледный парнишка лет двадцати трех, с закрытыми глазами слушающий проповедь своего начальника.

— И нечего здесь бояться и переживать, — продолжал шеф свою речь. — Они тебя не укусят. Зато анатомию будешь знать лучше всех в группе.