Олег Ворошилов

История одного экзамена

Этот скелет не был единственным. Оглянувшись, Артем увидел еще несколько. Они висели вдоль стен, на крючьях, торчащих из потолка. На каждом из них висела табличка с надписью, прочитать которую с такого расстояния было невозможно. Некоторые трупы были в одежде, но большинство без нее. Несколько останков, похоже, принадлежали женщинам.

— Как тебе это нравится?

Артем вскрикнул и оглянулся. В коридоре, который теперь не казался таким темным, стояла Изольда. Она была одета так же, как и вчера, в день экзамена — синий костюм, черные старомодные туфли, на нос опущены очки в толстой оправе. Только теперь она широко улыбалась. От вчерашней суровости не осталось и следа. Она сделала широкий жест рукой, словно пыталась одним махом представить всю жуткую панораму скелетов, и вошла в комнату.

— Это все мои достижения, в которые я превращаю ваши недостатки.

Артем отступил от нее, и тут же почувствовал, как спиной прикоснулся к висящей на люстре мумии. По коже побежали мурашки. Жутко захотелось в туалет. Еще немного, и он готов будет спустить содержимое мочевого пузыря прямо себе в штаны.

— Многие из вас думают, что способны обвести преподавателя вокруг пальца. Но это не так.

Артем обогнул труп и продолжал отступать, приближаясь к окну.

— Выпрыгнуть из окна невозможно — там слишком крепкие стекла. На случай, если ты вздумаешь это сделать. Я знаю, некоторые пытались. Но это бесполезно, поверь мне. И послушай лучше, что я тебе скажу. Подойди сюда.

Артем остался стоять на месте. Улыбка не сходила с лица Изольды. Она словно предугадала, что Артем не сдвинется, и без колебания подошла к одному из скелетов.

— Этого парня зовут Тимур. Для меня зовут, потому что он здесь, со мной, но для его родителей и друзей можно сказать, что звали. Он думал, что сможет обвести меня вокруг пальца. Вот этого.

Изольда осторожно подняла кость руки, и Артем увидел, что на ней не хватает среднего пальца. Безымянный и указательный торчали, словно зубья вилки.

— Тимур лишился его, еще будучи живым. Не помню точно, но, кажется, это было последнее, что ему удалось испытать в этой жизни. То, как ему отрезают палец. Дальше мы делали с ним еще что-то, но, возможно, он был уже мертв.

Артем не выдержал и теплые струйки мочи потекли по его ногам. Глаза заслезились.

Изольда подошла к следующему скелету, словно экскурсовод, показывающий туристам музейные экспонаты.

— Это Лариса. Хорошая девушка. В начале учебного года всегда дарила мне цветы. Но они быстро вяли, и я знаю, что это было подхалимство. Я была к ней благосклонна и вытягивала оценку даже тогда, когда она этого не заслуживала. Но всякому терпению есть предел, разве не так?

Артем кивнул, но если бы его попросили повторить вопрос, он вряд ли смог бы его повторить.

Изольда снова улыбнулась.

— Однажды я просто отказалась ей уступать, и она очень огорчилась. Обиделась на меня, и пожелала, чтоб я подавилась своей историей. Не мне сказала — своим подругам, но я это слышала. И знаешь, как она умерла?

Артем мотнул головой, снова этого не замечая.

— Конечно, откуда тебе знать? Но если бы ты нашел в себе смелость подойти поближе и посмотреть, то ты бы увидел.

Изольда протянула руку к мумии и вытянула изо рта клочок бумаги. Затем еще один. На пол посыпались увядшие лепестки цветов.

— Перед смертью она неплохо пообедала.

Изольда засмеялась. Ее округлый живот затрясся, но сейчас это уже не выглядело забавным. Артему теперь казалось, что в этом животе плещется мясо убитых ею людей.

— А вот этот парень, — Изольда перешла к противоположной стене и посмотрела на табличку, висевшую на одном из скелетов, — Дима-фрезеровщик. Так вы его называли. Его пожелание было простым и понятным: лучше б я сдох, чем учить весь этот бред. И он сдох, можешь мне поверить. И если бы он мог рассказать, какой мучительной смертью он умирал, то вряд ли бы тебе понравился его рассказ.

Артем помнил Диму. И помнил с десяток рассказов, которые ему довелось услышать в его изложении. Большая часть из них повествовала о его любовных похождениях — правдивых или нет, неважно. Это было непременно весело и искрометно. Он умел повеселить публику, и за это его любили. Дима исчез из института неожиданно, год или полтора назад. Поговаривали, что он перевелся в другой город, поближе к дому, а, может быть, и в свой родной город, потому что его родители заболели и им нужна была помощь. На самом деле, он не уехал дальше улицы Потемкина, второго крюка справа на восточной стене. Он сдох, потому что для него это было лучше, чем учить весь этот бред.

Изольда передвинулась к скелету, висевшему у самого окна. Теперь она стояла в двух шагах от Артема, и он мог различить, как морщины прорезают кожу вокруг ее глаз и рта, когда она улыбается.

— Об этом парне ты вчера слышал. Его вроде бы отчислили из института за то, что он предлагал мне взятку. Двадцать долларов, представляешь? В те времена двадцать долларов были не те, что сейчас, но меня ведь купить невозможно. Я старой закалки. Пенсионный возраст, а?

Изольда вдруг резко потянулась к Артему и похлопала его по плечу. Он закричал и отскочил назад. Быстро оглянулся, ища выход. Дверь была закрыта, хотя он и не помнил, чтобы Изольда ее закрывала. Окно зашторено, и сказать, насколько толстые в них стоят стекла, было невозможно. Третий этаж — конечно, высоко, но лучше сломать ногу, или даже обе, чем быть подвешенным к потолку. Артем в два прыжка достиг окна и, закрыв глаза, кулаком попытался разбить стекло. Эффект был такой же, как если бы он ударил по бетонной плите. Кожа содралась с пальцев и по ним потекла кровь.

— Я говорила — это не имеет смысла. Окна прочные, двери заперты. И открою тебе секрет — в этом подъезде, кроме меня, никто не живет. Дом аварийный, и его уже семь лет как расселяют. Да и квартира очень большая и странная — иногда мне кажется, что у нее нет пределов. Так что тебя больше никто не услышит и не увидит. Ты ведь не рассказал никому, что идешь ко мне на пересдачу? Как я просила.

— Я говорил. Я сказал своим соседям.

Изольда улыбнулась самой широкой и дружелюбной своей улыбкой.

— Ты не говорил никому.

— Но откуда вы знаете? Откуда вы знаете, сказал я или нет, и о том, что про вас говорят другие? Откуда?

— Иногда я просто знаю.

— Вы сумасшедшая.

— Нет.

Изольда переместилась в центр комнаты, к скелету, подвешенному на люстре.

— И я знаю о тебе еще кое-что. То же самое, что я когда-то знала об этом парне.

Она погладила скелет по ребрам, а затем ткнула в него пальцем, так, что он закачался, словно маятник каких-то безумных часов.

— Не догадываешься?

На секунду Артему показалось, что он знает ответ, но это было настолько нелепо и страшно, что мозг сам отверг эту мысль, и взамен предоставил сотню других догадок, менее ужасающих, но явно неверных.

— Я не знаю.

— Знаешь.

Маятник перестал раскачиваться и теперь просто медленно вращался вокруг оси.

— Руку даю на отсечение, что мне попадется билет, которого я и в глаза не видел. А? Разве это не твои слова?

Изольда остановила скелет так, чтобы была видна его единственная рука. Артем опустился на пол, отказываясь верить происходящему.

— Пришло время отвечать за свои слова, дружок… Пришло время сдавать экзамен. Мне кажется, ты думал, что будешь здесь с кем-то трахаться. Меня, знаешь ли, не тянет, но можешь спросить мою ассистентку, может быть она…

Дверь действительно открылась, и в комнату вошла Карина. Да, она выглядела сексуально и была больше раздета, чем одета, но Артема это не волновало. Его беспокоило другое. Электропила, которую девушка держала в руках.

— Пришло время сдавать экзамен…