Ксириум kerriduen@mail.ru

Больно

Залпом выпей высь! Крылья?
Да кому они нужны?!
Смело затянись
Болью многотысячной страны!
Сладко? Сладко.
Больно? Больно.
Я с обрыва сброшусь
В пену воли.
Я убью тебя прикосновением,
Таким нежным,
Что пустая смерть
Покажется спасением.
Дрожь на языке. Сладкий яд.
Воздух гор
Для города —
Как ад.
Я разрежу криком тишину,
Солнца пекло превращу в луну.
Крылья о слова готов сломать,
Лишь бы научить тебя летать.
Сладко? Сладко.
Больно? Нет.
Темнотой окрашу
Белый свет.
Полюблю тебя, навзрыд целуя…
Только ты не веришь в чудеса.
Меня нет и, значит, не приду я.
В небеса,
Бросаюсь в небеса.
Сладко? Нет.
Больно? Больно.
Я один кровавый пью рассвет…
Довольно! Ты не веришь, значит…
Меня нет.

Без ответа

Дым сигаретный намертво въелся в кожу,
Значит ли это, что я теперь — прокаженный?
Нелюди боль в душе могут чувствовать тоже,
Свился змеей вокруг шеи шнур телефонный.

Ты не звонишь, не вздыхаешь и писем не пишешь…
Что для бессмертного значит проклятая вечность?!
Только гудки, как стук сердца, все тише и тише.
Тех, кого время не помнит, оно и не лечит.

Я оборву провода и зажгу сигарету,
Бросив окурок к осколкам разбитых зеркал…
И все вопросы останутся без ответов…
Разве такую любовь я когда-то искал?

Я чувствую дыхание зимы

Я чувствую дыхание зимы,
Ее бесплотных рук прикосновенье…
Прокрался холод ночи тихо в сени
И спрятался за печкой до весны.

Роняет листья траурная осень…
Клубком свернулась кошка у огня.
Гарцует дождь, подковами звеня,
И запах лета ветер вдаль уносит.

Сырым промозглым сигаретным дымом
По саду утром стелется туман.
Полынью на рассвете воздух пьян,
А жизнь и смерть бредут неспешно мимо…

Струятся под окном немые тени,
И, словно саван, бледен лик луны.
Я чувствую дыхание зимы,
Ее бесплотных рук прикосновенье…

* * *

Синь сумерек
Порнопрозрачна.
Запах больничной палаты
Мне дорог.
Боль глупой утраты неоднозначна
В рядах накрахмаленных коек.
Я помню, как Смерть
Заходила на чай,
Но в чашах плескалось вино.
Ты умер без боя,
А так,
Невзначай.
Так странно мне все равно.

* * *

Чего ж ты, человек города,
Голову повесил,
Ища осколки серого неба
В мутных лужах?
Отчего в глазах твоих —
Страха и совести грязное месиво?
Неужели шаблон души твоей
Тоже стынет в ноябрьской стуже?

Знаешь, человек города,
Рыцари подлости во фраках
Втоптали меня и надежду мою
Штиблетами в грязь.
И вот теперь, когда сумерки
Укрыли город мраком,
Я тенью крадусь по улицам,
Никем притворясь.

Человек города, завьюжит следы
Твои и мои зима крошевом белым,
Бессоница черной сирин сядет
Ко мне на плечи.
Но не сломать лишь стен,
Нарисованных на шкуре асфальта мелом…
Я знаю: когда-нибудь рыцарей во фраках
Я снова встречу.

Бэсса мэ

Ноги запутались в вальсе,
Взгляды переплелись.
Объясни-ка мне, мальчик, на пальцах,
Что такое беспечная жизнь.

В твоих мыслях — всего три аккорда,
Но на чувствах играть — нелегко:
Ее взгляд снисходительно-гордый
От твоих серых глаз далеко.