— Куда этот путь? — спросил Грачев.

— В Квери.

Андрей хотел спросить что-то еще, но аттинец вытянул руку в сторону леса.

— Вот мой дом, — сказал он, — отсюда недалеко до Ану. Если вам все равно, где жить, поживите у меня. Город сможете видеть каждый день. У меня же не будут тревожить расспросами. Что еще нужно путникам?

Жилище Хетти, сложенное из тесаных дубовых бревен, с террасой и большими, распахнутыми ветром окнами, казалось частью леса. Густые кроны каштанов заслонили его ветвями, а вьющиеся побеги с малахитовой листвой оплетали ограду перед входом.

На пне возле аккуратно сложенных дров, сидел, склонившись, нут. В этом существе Грачев признал Юра и, когда тот вскочил и сказал : “Сделай веревку!”, Андрей от души рассмеялся.

— Люди устали. Оставь их в покое, — вступился аотт. Кивнув тяжелой головой, нут побрел в чащу.

— Я сделаю ее! — крикнул вслед Грачев.

Юр на миг остановился и потряс руками.

Они вошли. С порога жилище Хетти несколько напоминало святилище имьяхийцев, где пробыли путники в дождливую ночь. С бруса под потолком свисали пучки сухих трав, небогатая глиняная посуда аккуратно расставлена в нише стены. Еще теплый очаг, выложенный грубым камнем, пах дымом.

Дальше внутрь покров длинношерстных шкур сулил уют. Над деревянными фигурами, окрашенными темной краской и покрытыми слоем воска, висели рога великолепного аксиса и лук, с виду тупой и грозный, в углу стояло несколько копий различной величины.

Грачев взял одно, взвешивая в руке и оглядывая наконечник, имевший множество сколов, возможных при его частом употреблении. Он не ожидал увидеть в доме аотта столь значительный арсенал оружия; ведь было известно: этот народ никогда не воевал ни с кем, да, будто, и не знал внутренних распрей, неотступно следуя священным заповедям от времен Ликора, может более древним.

— Я охотник, — подтвердил догадку Грачева Хетти. — Говорят, там внизу люди любят пускать кровь себе подобным. Не знаю, откуда этот порок во мне. Можно пасти на сочных лугах стада, растить зерно и плоды, но я ухожу в лес и собираю жатву там. Иногда спускаюсь к Тогу, думая, что Глядящий в Совесть покарает за разбой, но нет — земля еще терпит меня. Наверное, я пока более полезен, чем опасен.

— Суд Тогом у вас в почете. Только насколько он справедлив? Это похоже на прыжки через пропасть с завязанными глазами, — воспоминание о пещерной твари были слишком свежи, но даже потом, если его заглушат дни, Грачев предпочел бы встречу с чудовищами из болот Ильгодо. Тысячу раз он предпочел бы быть раздавленным, втоптанным в жидкую грязь гигантской рептилией, чем отдать себя ледяному гипнотическому взгляду, ковыряющему все внутри.

— Суд Тога справедлив, — ответил охотник.

Он выставил на стол посудину с медом, тонко пахнущим цветами, набрал в чашу воды и развернул холст с черствыми лепешками.

— У меня больше ничего нет. Вы должны быть голодны. Весть нута застала меня врасплох и я не думал, что вы согласитесь прийти ко мне.

— Не надо беспокоиться. После всего происшедшего мучает только усталость, остальное кажется неважным, — сказала Эвис.

— Тогда я схожу в Ану и успею вернуться к вечеру. Никто не помешает вашему отдыху, — Хетти задержался у двери и добавил. — Может прийти Нейс — мой сын. Пусть дождется меня.

Когда аотт удалился, Эвис повалилась на ложе, устланное мохнатыми медвежьими шкурами, издав тихий вздох.

Грачев расхаживал по комнате, почти без интереса поглядывая на выцветший гобелен с каким-то храмом, на пейзажи написанные на тонких деревянных спилах и развешанные по углам, то возвращался к столу за новой порцией лепешки, намазывая ее густым медом.

— Иди ко мне, — позвала Эвис. — Иди. Не могу уснуть без тебя.

— Суд Тога справедлив, — повторил он слова аотта, отстегнул ремень и устроился рядом с хронавтом.

— Объясни, откуда такая глупая уверенность?!

— Ты думаешь, что Тог хотел полакомиться тобой?

— Я думаю о диких законах и не верю в маленький рай среди гор.

— Мне мало известно о законах аоттов. Немногое, что мы слышали в Аттле и Стране Единорога, похоже на вымысел. Их культура существует неизменно, тысячелетия. Очень странный, необъяснимый консерватизм! С эпохи Ликора и отрицания прежних богов. Они живут вне связей с остальным миром, свято сохраняя уклад, сложившийся века назад. Разве это не удивляет?

— А что меня должно удивить?

— Да в нашей истории нет подобных примеров! Общество может развиваться или регрессировать, но не может стоять на месте. Для цивилизации землян стагнация противоестественна.

— Но здесь чудно изолированный мирок. Тех одержимых, что добираются сюда или сбегают отсюда, нельзя рассматривать как момент серьезного влияния. Сама мать-природа поставила этот мирок в условия, где он вынужден закостенеть. И вообще есть вещи, которые меня волнуют сильнее.

— Тебя волнует суд Тога. Почему он так напугал тебя?

— Я не из робких, но не напоминай мне о нем. Тошнит от уродливого червяка.

— Так вот: Глядящий-в-совесть — одна, возможно, главная из сил, держащих Землю Облаков в удивительном, долгом равновесии.

По убеждению аоттов Тог забирает способных нарушить их канон покоя, забирает готовых унести запрещенные знания или принести сюда смуту — всех, кто преступил законы или собирается это сделать. В определенные жрецами дни достигших совершеннолетия подвергают испытанию Тогом, так же поступают и в некоторых других случаях. Я не знаю их законов. Еще недавно я думала, что это неведомое, безвременно живущее чудовище, которое называют Сторожем Хорв только выдумка. Ведь нигде и никогда подобные существа не жили на земле! Но и я, и ты видели его! Более того, похоже, он действительно читает мысли. Я чувствовала, как он смотрит в меня, обнажает упрятанное глубоко.

Какой-то миг было страшно, пока не поняла, что мне не из-за чего быть в смятении.

— Бред! Он же чуть не сожрал меня! Я — опасный элемент? Выходит я — сорняк в их огороде?

— Но он пропустил тебя. Значит ты более полезен, чем опасен, — повторяя слова Хетти, Эвис рассмеялась и, обняв Андрея за шею, привлекла к себе.

Он подчинился ее ласкам, мучительные воспоминания отступили и скоро путешественники уснули, сраженные сладкой истомой.

Услышав негромкий разговор, Грачев открыл глаза. По привычке он вытянул руку в поисках меча и вспомнил, что небрежно бросил оружие на пол. Стараясь не потревожить Эвис, он встал, задержался у окна.

Солнце опускалось за лес. В золотистых лучах звенел щебет птиц. Длинные тени деревьев лежали на траве.

Прислушиваясь к непонятному разговору за стеной, Грачев вдруг увидел фигуру в темном плаще, удаляющуюся по тропе к холмам. Человек ненадолго остановился, и в лице, обрамленном курчавой бородой, Андрей признал жреца Тога.

Появление служителя мрачного Дома, его внимание к одинокому жилищу казалось странным. Захотелось бесшумно выскользнуть в соседнее окно, скрытое зеленью и проследить за подозрительным аоттом. Все же Андрей передумал, отодвинул драпировку и вышел в комнату с обеденным столом, ожидая найти охотника. Но его не было. Двое юношей изучали гостя с откровенным любопытством.

— Хетти еще не вернулся, — полуутвердительно прервал молчание Грачев, — Один из вас — его сын?

Молодой человек в холщовой тунике с выцветшей вышивкой кивнул и склонившись у очага принялся выгребать золу.

— Он — Нейс, ученик Мэя, — подтвердил другой аотт. Скрестив мускулистые руки на груди и подняв голову, юноша взирал на Грачева с улыбкой ожидания, даже с неким вызовом.

— Кто же такой Мэй?

— Мастер Мэй. Почему не спрашиваешь кто я?

— Подумал, что ты сам расскажешь об этом, — придвинув скамью, Андрей сел напротив. Его начинал смешить мальчишеский кураж.

— Ну? У тебя есть, что сообщить, кроме имени и заслуг твоего наставника?

— Я — Кор из Ланатона. Имя моего деда — Апи, он хранитель храма, Седьмой Сферы. Я не жалею, что не ушел вчера со всеми, многие за всю жизнь не видели приходящих снизу.

— Иначе говоря, ты рад видеть меня.

— И тебя и ту женщину. Но еще я знаю, что Тог не должен был пропустить тебя. Об этом с утра говорят в Ану. Хотя Аманхор утверждает, будто вы прошли не нарушая закон, не все думают так. Глядящий в Совесть сразу не принял тебя. Вспомни: разве ты не почувствовал этого? Встретившись с ним, не захотел ли ты бежать назад, в темный Лабиринт?

— Юноша! — Грачев нервно и сильно сжал его запястье, подавил закипающий гнев. — Аотты предпочли бы не видеть меня в живых? Однако я здесь уже дважды, сначала поднявшись, минуя вход в Лабиринт, недалеко от начала водопада. Нут — имя которого Юр, видел меня и доложил вам о знаменательном событии. Я уже был здесь! Понятно?! Но, почитая ваши порядки или по причине скромности, я спустился и прошел традиционным путем; прямо перед мордой Тога. То, что чувствовал я и чего хотел — останется при мне. Так или иначе, священный суд состоялся. Я оправдан за отсутствием самого состава преступления. Тог принял меня, слышишь, как родного брата.