Сидя на мягкой подстилке, он с великим удовольствием ел жареную рыбу — пищу для него непристойную и молча присматривался к слишком уж необычным незнакомцам. Когда он насытился и несколько свыкся со свой судьбой, любопытство взяло верх над тайными страхами, и он сказал: — Если вы сумели выйти из тех мест, которые стерегут демоны, в вас должно быть мало человеческого. Но зачем вы тогда спасли меня?! Разве незрячие Рэдо могут пускать из рук огонь и быть добры к его сыновьям?

— Видишь ли, мой друг, мы несколько волшебные люди, — шутя ответил Грачев. Серьезный вид и горделивые манеры мальчика забавляли его. — Считай, что мы посланы Рэдо, чтобы оберечь тебя. А огонь против демонов — это просто. — Он щелкнул, высекая из плазморазрядника ослепительную в ночи вспышку.

— Я так и знал! — восторженно прошептал Оенгинар. А Эвис, задетая порцией такого вранья, возмущенно качнула головой.

До предгорий Имьях у них была одна дорога, через леса, бамбуковые рощи, встававшие по берегам уже не столь полноводной реки. За два дневных перехода они вышли к устью главного притока Рустма. Отсюда виднелись вершины хребта Анхо. Страна Единорога была перед ними: ее неизвестные боги, люди, правители, а вместе с тем новые проблемы, которых Грачев справедливо опасался. Вдобавок с ними был Оенгинар, за именем которого скрывалась какая-то неприятная интрига. Однако, как ни старался Грачев выведать что-либо полезное, мальчишка либо лукаво умалчивал суть, либо действительно не помнил того, “что им должно быть известно как истинным посланникам Рэдо”. Возможно, Грачев позже разговорил бы его, только неожиданная встреча разрушила эти планы.

На одной из переправ через быструю протоку их настиг отряд всадников. В грохоте спадавшей с порога воды Андрей не слышал топота коней и увидел их, едва очутившись на другом берегу. Выхватив меч, не успев произнести ни слова, он стоял против двух десятков крепкотелых воинов, загораживая тропу и в то же время понимая свою беспомощность. Он впервые видел сыновей Имьях: волосы, собранные в пучки на макушке или сплетенные в тугие косы, и знаки на груди, выведенные жертвенной кровью, смешанной с соком трав, придавали им вид свирепых разбойников. Вооружением служили короткие тяжелые копья и щиты толстой кожи, покрытые пластинами бронзы.

— Оенгинар! — негромко воскликнул тот, шею которого украшало ожерелье из кусочков хрусталя и черного агата. Остальные, пропуская его, расступились.

— Оенгинар, ты ли это? — осторожно спросил имьяхиец, оставаясь с другой стороны бурлящей стремнины.

— Это я, Истргдор. Я жив! Клянусь Крилохом! Клянусь ослепительным Рэдо — я жив! Они спасли меня, наверно уже мертвого, когда Рустм уносил мое тело в страну гадов и чудовищ! Они люди, поверь! Немного волшебные люди! Не бойтесь же вы, они идут от добрых богов! — мальчишка вошел в воду.

Истргдор, спрыгнув с коня, шагнул навстречу и, помедлив еще секунду, подхватил его на руки. Только тогда озабоченное лицо воина озарила улыбка.

— Рожденный Днем Единорога жив! — потрясая Оенгинаром, как бесценным обретением, вскричал он. Эта радость вмиг передалась остальным. Вопя благодарение богам, имьяхийцы пересекли протоку и окружили принесших счастливый день незнакомцев.

По совету Истргдора, Оенгинар сам отобрал лучших лошадей для своих спасителей. И оба воина, к пущему удивлению Грачева, были лишь признательны, что выбор пал на их жеребцов.

Еще один день они ехали вместе с учтивым к ним и, вместе с тем, разнузданным до дикости воинством Имьях, пересекая малые притоки Рустма и отклоняясь на восток.

Когда впереди показались первые селения, Истргдор сказал: — Здесь мы расстанемся. Только знайте: о том, что Оенгинар жив, стоит умолчать. Не говорите о Рожденном ни с кем. Впереди Бамбуковый город — объезжайте его и не ищите встречи с людьми Ниесхиока. Теперь у вас хорошие кони, а люди гор, если вы упомянете мое имя, не откажут в любой помощи. Думаю, для прошедших Ильгодо достигнуть Ворот Земли Облаков — пустяк. Если боги так близки вам, зачем мне вас поучать?!

Аттлиец гортанно крикнул, и отряд устремился за ним.

— Если действительно боги нам так близки… — с усмешкой повторил Грачев.

Неожиданное бегство имьяхийцев казалось ему странным, а раскинувшиеся впереди поля и рощи захотелось объехать самой дальней дорогой.

Конец первой части

Продолжение здесь…