— Он с самого начала не верил, будто вы предоставите необходимые нам знания, — выслушав какое-то нелепое замечание Апи, признала хронавт. — Другое число посвящения? Апи, ты говоришь, дух его, как жесткий вихрящий снега ветер? Нет. Все иначе. Он жил жизнью, слишком отличной от моей несколько столетий до моего рождения. Трудно объяснить, еще труднее понять корни той разницы. Тогда существовал более жестокий мир; люди только учились понимать друг друга, общество было расколото, многие воззрения оставались противоречивы и незрелы. Он вырос, сражаясь с ложью и интригами бесчестных людей. Он верный мой друг и хороший человек, только я не знаю, почему он так поступил, — ответила Эвис, ожидая прямой и разящий вопрос, за которым бы ей пришлось рассказать всю правду о цели ночных хождений Грачева.

— Все же я правильно понял: он лишь твой своевольный помощник. Ты полномочна выслушать нас без него?

— Ответственность целиком на мне, — быстро согласилась она. — Если Андрей ушел, нет смысла его дожидаться.

— Похоже, ты тоже перестала верить, что наш ответ способен удовлетворить? — Хепр покинул свое место, шурша жесткими складками одежды, подошел к Эвис и взял ее руку. — Волнуешься больше, чем вчера, хотя умеешь это скрыть.

— Я в нетерпении узнать решение мудрых.

— Мы размышляли всю ночь. Нашлись даже смельчаки, готовые нарушить традиции. Повторяю: если бы Голубая Саламандра находилась здесь, таких бы насчиталось большинство. Мы должны исправить ошибку Кеорта, а это возможно только с концом сезона дождей.

— То есть, не получив диадему, вы не откроете ничего?

— Властные над истиной молчат. Неизвестно, кто из собравшихся обладает нужным знанием. По закону подобные тайны не могут находиться в одних руках, но при некоторых обстоятельствах, Хатон укажет того человека — он передаст их вам.

— Какие обстоятельства ты имеешь в виду? — насторожилась Эвис.

— Всем известно, как мы определяем истинность важных решений. — Глаза Хепра сузилась, он повернулся к ложе хранителей. — Вы подтверждаете оговоренное в зале Семи?

— Это твое право, — мрачно произнес Хатон, остальные качнули головами.

— Поскольку мое вчерашнее пророчество значительно повлияло на решение, поскольку мои видения крайне рискованного путешествия в Аттлу стали главной причиной отказа пришедшим, — за все это я беру ответственность и желаю принять суд Тога. Пусть рассудит сторожащий Хорв! Если я слеп и своим вмешательством несправедливо изменил судьбы живущих и не рожденных, мысля отвратить беду, наоборот приблизил ее — пусть глядящий в совесть накажет меня! Моя смерть будет означать откровение пришедшим, моя жизнь — молчание Домов, пока не исправится ошибка Кеорта.

— Разве это так справедливо? — Эвис была в замешательстве. Испытание Тогом являлось святейшим таинством аоттов, тем более если к нему обязывало собрание адептов Сфер. Любое неосторожное высказывание могли истолковать как грубое невежество или обиду. Но разве разумно положить на весы степень праведности Хепра вместе с традициями Ланатона против прямых истин, которые ждала хронавт?! Ей стало не по себе от мысли, что судьбу живущих и нерожденных, как выразился Хепр, может решать ледяной взгляд чудовища.

— Может, имеет смысл подвергнуть испытанию меня, повинную в желании знать запретное. Получив знание, я смело предстану перед Тогом, — предложила хронавт. — Вы то можете изменить решение? Возложите ответственность на меня!

— Ты действительно смела, но отвечать перед Тогом имеет право лишь высший посвященный, — отверг Апи. Мы не можем согласиться с тобой.

— Сожалею. Мне почти понятна причина ваших опасений. Да, понятна. Но итог один: нам придется вернуться в Аттлу. Предсказание Хепра сбывается. Только знайте: волей каждого, сидящего здесь, ошибку Кеорта можно исправить более надежным образом. Если мне суждено снова отыскать Голубую Саламандру, я не возьму на себя риск вернуть ее вам. В этом времени я единственная из людей, кто знает, как разложить стойкий металл диадемы и не задумываясь сделаю это!

— Ты готова уничтожить Голубую Саламандру?! — изумился Хатон. Аотты возбужденно переглянулись.

— Она желает и способна на это, — подтвердил хранитель Пятой Сферы.

— Я не желаю никаких жертв в Доме Тога, хотя в следующий раз мы все равно встретимся там. И ты, Хепр, и я, уже предполагаем исход предстоящего суда. Только потом, многие дни пути до берегов Ланты меня будет мучить мысль, что за тысячи лет находится еще одна Голубая Саламандра — чудовищно опасная игрушка в руках любопытных! Меня будет сжигать мысль о Черном Огне от Атта, но никто из вас не отважится оказать доверие посланнице далекого мира, по существу — мира ваших потомков! Конечно, вы не преступили основной закон Ланатона и, значит, тайны скрыты для более отдаленного времени. Если таковое наступит! Что же, я ухожу.

Покинув святилище, Эвис наспех собрала вещи, свои и немногие, оставленные Грачевым, попросила Кора передать художнику, что она сильно обеспокоенная исчезновением Андрея, не имеет возможности задерживаться и быстро зашагала к восточной дороге.

Мелкий холодный дождь, заставший в пути, лишь придал бодрости. Гонимая глубочайшим разочарованием после долины храмов, Эвис не заметила, как миновала придорожную плиту, указывавшую поворот к Арви, и дальше лежала извилистая дорога по скату гор, тянувшаяся до Ану.

Она давно перестала сердиться на Грачева, лишь взывала к Небу, желая скорее увидеть его невредимым, ненаказанным жестоко за демонический интерес к Пирамиде. Еще ей вспомнились пророческие слова Аманхора, якобы она будет вынуждена прийти к нему, когда хранители не оставят никакой надежды. Теперь это почти случилось: от надежды на Ланатон ей остался дым. Только мог ли жрец Тога предложить что-нибудь взамен? И какую плату рассчитывал взыскать? Он обещал сказать “достаточно”. О, если бы так, она, наверное, отдала бы все! Все, кроме бесценного шарика хронопускателя и губительных для человечества идей.

В низине часть дороги оказалась размыта. Пришлось пробираться по островкам красной глины, потом, утопая в вязких лужицах, до поросших высокой травой холмов, там Эвис и встретила Грачева, он заметил ее издалека. Остановился на возвышении под одиноким старым дубом и наблюдал с безрадостной улыбкой, как хронавт одолевала последние десятки метров заболоченного пути.

— Мисс, можете не говорить, вижу и так, какого рода ответ святых чинов, — произнес он на языке, звучание которого стал забывать. — Нет, я не злорадствую. Я также огорчен.

— Зачем ты сбежал?

— Сбежал?! Я бы это так не назвал. Не подходящее слово. Сначала скажи, ты разболтала им, что я ходил к пирамиде?

— Нет.

— Выходит, они не знают, был ли я там?

— Кор и кое-кто из окружения Апи видели тебя на рассвете за кольцом Сфер. Утверждают, будто ты несся сломя голову, словно спасаясь от стаи злобных фурий.

— Вот как?! Смею уверить, то был лишь человек, очень похожий на меня. Я встречал восход недалеко от пещеры Тога. Сейчас ты все поймешь, насколько это возможно. У меня богатый ассортимент новостей.

Они вышли на дорогу и побрели в сторону древних гробниц, темневших на фоне свинцового неба, как воинство мифических существ.

— Начну с факта неприятного, — продолжил Андрей, извлекая из-за пояса биорегенератор. — Ты можешь воскресить эту штуку? Извини, прихватил без спроса.

Эвис взяла пластину, проделала обычные манипуляции включения. Повторила еще и еще, — к ее удивлению прибор оставался бездействующим.

— Я не ошибся? техника дала сбой?

— Но его невозможно вывести из строя… Здесь заложена очень высокая надежность!

— Может быть. Пылевая непроницаемость, вакуум, огонь и холод — прочие пики. Однако создатели не учли, что в некоторых случаях встречается, назовем так: эффект Пирамиды. Прибор совершенно мертв, я не рискнул разобрать его без тебя.

— Андрей! Что ты сотворил с ним?! Его ресурс рассчитан на десятки лет! — Эвис раздраженно встряхивала биорегенератор и, окончательно осознав бесплодность стараний, вручила его Грачеву.

— Что сотворил? Всего лишь носил с собой. Так ты можешь починить?

— Нет! Ни разобрать, ни починить его нельзя! Не представляю, как это сделать! Зато знаю теперь, как его сломать. Нужно лишь доверить прибор тебе!

— Не кипятись. Я потом принесу извинения и соболезнования. При нынешних условиях он необходим, как воздух. Да, наше здравие в опасности и, вдобавок, рушатся кое-какие планы… Я очень расчитывал на него. Увы, эта штука теперь просто улика. Немного артефакт. Выслушай меня внимательно, если ты не потеряла интерес к вещам поважнее. Я действительно был в пирамиде, внутри. И хочу поставить тебя перед лицом очень странных реальностей до того, как мы придем в Ану. Одной моей головы не хватает распустить сложившийся узел.